Летописание. Литература и летописание
Необходимость общего плана издания летописей осознавалась уже давно. Проблема эта, связанная с определением принципов выбора тек-стов для издания, в последнее время приобрела особую актуальность. Со-всем недавно появились переиздания ряда летописей из серии ПСРЛ изда-тельством «Языки русской культуры» , а также в готовящейся в Рязани (А. И. Цепковым) новой серии «Русские летописи».
Переиздав 1-й и 2-й тома ПСРЛ, московские публикаторы оказались, однако, в сложной ситуации — воспроизводить, например, 3-й том ПСРЛ, вышедший в 1841 г., совершенно бессмысленно — он ни в коей мере не отвечает современным научным требованиям. В итоге было перепечатано издание Н1, выполненное А. Н. Насоновым (1950), что справедливо с научной точки зрения, но, строго говоря, не соответствует принципу репринтного воспроизведения серии. Что же касается рязанской серии (под ред. А. И. Цепкова), то она имеет скорее просветительский, а не чисто научный характер, воспроизводя издания, давно ставшие библиографической редкостью. Таким образом, на смену прежнему в общем бессистемному подходу к выбору издаваемых летописных памятников пока не пришел новый план изданий.
Однако еще в 1936 г. такой план был сформулирован М. Д. Приселко-вым (опубликован С. Н. Валком в 1948 г.)]. В том же 1948 г. свой план издания летописей, полемичный по отношению к плану М. Д. Приселкова, предложил М. Н. Тихомиров.
Как известно, ни тот, ни другой план не были реализованы и оказались практически забыты, однако, рассуждая о принципах издания древнерус-ских летописей и о проблемах, связанных с выбором текста, мы должны вернуться к рассмотрению предложений этих исследователей. Главное бросающееся в глаза отличие плана М. Д. Приселкова от плана М. Н. Тихомирова заключается в том, что первый предлагает полный пересмотр традиционных принципов издания летописей, включая их тотальное переименование.
Действительно, как уже не раз отмечалось, многие названия летописных памятников возникли под влиянием случайных обстоятельств и могут порой только запутывать исследователей. В тех случаях, когда летопись называют по последним встречающимся в ней датам «сводом такого-то года», возникает вероятность отнесения одного и того же названия к разным памятникам. Как отметил Д. С. Лихачев, «конецXV и начало XVI в. “забиты” в истории летописания огромным количеством сводов с датами, и эти даты начинают уже повторяться, создавая путаницу (так, например, в научный обиход за последнее время введено два различных свода — оба называемые сводом 1518 г. и два различных свода 1484 г.)».
Таким образом, вопрос о систематизации и приведении в порядок самих наименований летописных памятников стоит на повестке дня, однако ана-лиз предложенного М. Д. Приселковым проекта позволяет увидеть его слабые стороны. Очевидно, что хотя этот проект действительно основан на достижениях в изучении истории летописания А. А. Шахматова и его последователей, однако гипотетичность целого ряда реконструируемых этапов летописания не позволяет жестко закрепить предварительные выводы путем переименования всех памятников. Конечно, «такое переименование можно было бы считать относительно целесообразным только в том случае, если бы изучение истории летописания могло бы считаться полностью законченным и открытие новых летописей исключенным».
А.Г. Бобров. Текстология / Д.С. Лихачев. Текстология - Санкт-Петербург, 2001 г.
Повышение политической значимости Москвы и ее развитию как литературного центра Руси. Особого взлета московская литература достигает на рубеже XIV-XV вв., когда настала пора подведения итогов предшествующего времени и начался процесс художественного осмысления бурных событий эпохи Куликовской битвы. Уже в самом начале вместе с описанием героических событий недавнего прошлого в литературных произведениях Москвы ставились задачи и политического характера: прославление московских князей, освещение роли митрополитов в деле объединения Руси и борьбы с ордынским игом, обоснование московского пути “собирания земель”. Одним из первых, кто взялся за авторское и редакторское перо и поставил к разрешению такие задачи был митрополит Киприан. С ним и его литературным кругом было связано создание двух произведений, основой которым послужили памятники предшествующего времени – Житие святого митрополита Петра и Троицкая летопись. Сам митрополит не чуждался литературного труда. Известны его греческие переводы и послания некоторым церковным иерархам.
Первое житие митрополита Петра было написано еще во времена Ивана Калиты и, судя по всему, по его заказу. Авторство его точно не установлено. Предполагается, что автором мог быть ростовский епископ Прохор, сподвижник и очевидец последних деяний Петра, или какой-нибудь неизвестный писатель, близкий к митрополиту и великому князю. Написанное им тогда Житие больше походило на краткую биографическую запись, предназначенную скорее для церковного поминания, чем для чтения. В редакции Киприана Житие превратилось в высокохудожественное произведение, отягощенное литературным украшательством с выражениями похвал умершему митрополиту. Житие обнаруживает много сходства в биографиях Петра и Киприана: трудности и самоотверженность на пути к митрополичьему престолу, борьба с соперниками, интриги врагов, успешное достижение цели. Под пером Киприана святой Петр становится основоположником московской государственности, ему приписывается пророчество будущего возвышения Москвы, совет Ивану Калите о постройке Успенского собора и желание быть в нем погребенным.
В Троицкой летописи, составленной в начале XV века, как и в Житии святого Петра, обнаружились политическая позиция и литературные вкусы Киприана. В основу составленной летописи были положены: великокняжеский летописный свод 1305 года, написанный в окружении князя Михаила Ярославича Тверского, московская летопись Ивана Калиты, куда входили семейные и городские хроники первых московских князей, летописные записи Ростова и Владимира. Оказался в руках митрополита и летописец митрополита Петра.
Троицкая летопись была первым общерусским сводом московского происхождения. Главное внимание в ней было уделено церковным делам и борьбе иерархов за митрополичий престол. В летопись была включена и “Повесть о Митяе”, также составленная в окружении Киприана. В ней подвергались критике и осуждению главные противники митрополита – ставленник Дмитрия Донского духовник великого князя Митяй-Михаил и суздальский епископ Дионисий. Совсем мало места в летописи было уделено самому Дмитрию Донскому, Куликовской битве и, вопреки поздней традиции, преподобному Сергию Радонежскому.
На рубеже XIV-XV вв. разворачивается литературная деятельность Епифания Премудрого, ростовского уроженца, постриженника Троицкого Сергиева монастыря. В 90-х годах XIV века им было написано Житие Стефана Пермского. Наибольшей литературной зрелости Епифаний Премудрый достиг в годы написания Жития Сергия Радонежского, учеником которого он был в последние годы жизни основателя Троицкого монастыря. Жития Епифания Премудрого являются образцом повествовательной прозы того времени. Прозе Епифания была присуща краткость, но, вместе с тем, емкость изображения. Она была насыщена ценными биографическими сведениями о подвижниках. Даже в поздних переработках сочинения Епифания не утратили своего прежнего качества.
Стилистически связано с Епифанием Премудрым “Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского”, также созданное в 90-х годах столетия. Оно соединяло житийные мотивы и словесную похвалу великому князю. “Слово” содержит мало биографических сведений о Дмитрии Донском, но в то же время пропагандирует положительную роль его деяний в деле возвышения Москвы.
Однако не все памятники московской литературы содержали восхваления великому князю. “Повесть о нашествии Тохтамыша на Москву” рассказывала о внезапном походе и разорении Москвы ордынским ханом в 1382 году. За первые сто лет своего бытования Повесть подверглась неоднократным редакторским переделкам. Тем не менее, первоначальная позиция автора достаточно ясна. Неоднозначная оценка, близкая к осуждению, дана и великому князю и митрополиту Киприану, и боярам, бросивших или пытавшихся бросить город на произвол судьбы. Осуждается в Повести и восстание москвичей, устроивших вече, но в то же время отмечается их упорство и героизм при обороне. Особые симпатии автор питает к торговым людям и купцам – суконник Адам – один из героев обороны. Автор Повести отметил и главную причину Тохтамышева разорения. Это – отсутствие единства князей. Тема единства Руси была одной из центральных в московской литературе, ее актуальность заполняла весь последующий XV век. Как бы в ответ на Повесть о нашествии Тохтамыша была написана Повесть о Темир-Аксаке. Она рассказывала о походе Тимура (Тамерлана) на Русь. Центральным событием Повести являлся перенос Владимирской иконы Богоматери в Москву. Перенос общерусской святыни и вмешательство божественного проведения сорвали завоевательные планы Тимура. Направленность Повести свидетельствовала о возросшей политической значимости Москвы на рубеже XIV-XV веков.
С Москвой была связана и деятельность писателя середины XV в. Пахомия Логофета, серба по происхождению. В Москве им был завершен “Хронограф 1441 года”. Этот особый вид исторического сочинения пришел из Византии. Это был первый опыт изложения истории Руси на фоне событий всемирного значения. Пахомий Логофет считался мастером эмоционального стиля. С его именем связана и массовая переработка житийной литературы, большая часть которой дошла до нас под его авторством. Особо популярно было написанное им Житие Сергия Радонежского, дошедшее до нас во множестве редакций, списков и вариантах. От него идет начало мифологизации образов героев, искажение многих реальных черт исторических лиц.
Основные черты и идеи ранней московской литературы отразились и повестях и сказаниях так называемого Куликовского цикла. Все они объединены общим сюжетом, центральным событием которого была Куликовская битва 1380 г. В Куликовский цикл вошли “Задонщина”, летописная Повесть о Куликовской битве, Сказание о Мамаевом побоище. Все они представлены во множестве списков и редакций. Особые трудности вызывает определение времени их написания. Самый ранний список “Задонщины” относится к 1479 году. А дошедшие до нас списки Сказания о Мамаевом побоище тяготеют уже к XVI в. К первой половине XV века можно отнести лишь краткий летописный вариант повести о Куликовской битве. В отличие от более позднего времени, здесь нет упоминаний о благословении Сергием Радонежским русского воинства, монахах Ослябе и Пересвете, заслугах Владимира Серпуховского и Дмитрия Боброка на Куликовском поле. Нет никаких подробностей и о ходе самого сражения. Все указанные известия, по большей части относящиеся к недостоверным, появились много позже. Так, в Сказании упоминается митрополит Киприан, благословляющий русское войско при выходе его из Москвы, хотя самого Киприана не было в 1380 г. ни в Москве ни в других городах Северо-Восточной Руси. Появления этих произведений было связанно с событиями Стояния на реке Угре в 1480 г., когда произошло свержение Ордынского ига. Именно в это время писатели и обратились к событиям столетней давности, в центре которых и была Куликовская битва. В Куликовском цикле отразились представления и отношения современников образования единого Русского государства к тому времени, когда Русь лишь набирала силы.Поэтому больше писали не о том как было, а о том как должно было быть.
Тем не менее в основе этих произведений лежали идеи, выработанные русской литературой еще на рубеже XIV-XV вв.: свержение ордынского ига, объединение Руси, возмездие завоевателям, нравственное превосходство превосходстве русских над татарами. Значительное влияние на формирование Куликовского цикла оказали и литературные памятники прошлого: летописи, Житие Сергия Радонежского, “Слово о полку Игореве”, народные сказания.
О летописных памятниках Москвы первой половины XV века можно судить по сводам конца этого столетия, когда уже завершился процесс объединения Руси в единое государство. Они не дают никаких сведений о создании крупных летописных произведений в Москве после написания Троицкой летописи. В Москве велись лишь краткие княжеские и митрополичьи летописцы, отражающие местную и церковную историю. Это был период подготовки материалов для создания общерусского свода. Какую-то работу в этом направлении вел митрополит Фотий. В его канцелярии составлялись записи с общерусскими и промосковскими известиями. В 30-е-40-е годы был составлен так называемый Новгородско-Софийский свод, послуживший основой для дальнейшего московского и новгородского летописания. Его появление связывают с митрополичьей канцелярией. которая в период феодальной войны перемещалась по Руси. Свод писался в Москве, Новгороде, Пскове и других городах. Братоубийственная война и ордынские разорения были главной заботой летописца. Выходом из трудного положения он считал единство всех русских земель. Он одним из первых обратился к сбору полных сведений о борьбе русского народа с игом, им были подробно освещены события битвы на Калке в XIII в., восстания в Твери, Куликовской битвы. Свод в своем первозданном виде не сохранился. Его идеи о равенстве русских земель и городов были не удобны для великокняжеских летописцев.
ЛЕТОПИСАНИЕ (от др.-рус. лето - год) - исторический жанр древнерусской литературы XI-XVII вв., представляющий собой погодную запись событий.
Текст летописей разделен на статьи, соответствующие одному году. Пополнявшиеся на протяжении столетий все новыми и новыми известиями, летописи являются важнейшими источниками научных знаний о Древней Руси.
Чаще всего составителем или переписчиком летописи был ученый монах. По повелению князя, епископа или настоятеля монастыря он проводил за написанием летописи долгие годы. Рассказ об истории своей земли было принято начинать с глубокой древности, постепенно переходя к событиям последних лет. Поэтому летописец опирался на труды своих предшественников.
Если в распоряжении составителя летописи оказывался не один, а сразу несколько летописных текстов, то он «сводил» (соединял) их, выбирая из каждого текста то, что считал нужным включить в собственный труд. Часто при сведении и переписывании летописные тексты сильно изменялись - сокращались или расширялись, пополнялись новыми материалами. Но при этом летописец старался как можно точнее передать текст прсдшественников. Сочинение или грубое искажение летописных известий считалось тяжким грехом.
Летописец считал историю проявлением воли Бога, наказывающего или милующего людей за их дела. Свою задачу летописец видел в том, чтобы донести до потомков деяния Бога. При описании событий своего времени летописец руководствовался собственными записями, воспоминаниями или свидетельствами участников событий, рассказами осведомленных людей, иногда он мог воспользоваться документами, хранившимися в княжеском или епископском архиве. Итогом этой большой работы становился летописный свод. Спустя какое-то время этот свод продолжался другими летописцами или использовался при составлении нового свода.
Летопись несла память о прошлом, была учебником мудрости. На страницах летописей обосновывались права династий и государств.
Создание летописи было не только трудным, но и дорогим делом. До появления в XIV в. бумаги летописи писали на пергамене - специально выделанной тонкой коже. Известны две летописи (Радзивилловская и Лицевой свод), в которых текст сопровождается красочными миниатюрами.
Первые летописные своды на Руси начали создавать не позже 1-й пол. XI в., однако до нас дошли только своды 2-й пол. того же столетия. Центром раннего летописания был Киев - столица Древнерусского государства, но краткие летописи велись и в других городах. Первой летописью, разбитой на годовые статьи, стал свод, составленный в 70-е гг. XI в. в стенах Киево-Печерского монастыря. Его составителем, как полагают исследователи, был игумен этой обители Никон Великий (?-1088). Труд Никона Великого лег в основу другого летописного свода, возникшего в том же монастыре в 90-е гг. XI в. В научной литературе этот свод получил условное название Начального (фрагменты Начального свода сохранились в составе Новгородской первой летописи). Неизвестный составитель Начального свода не только пополнил свод Никона известиями за последние годы, но и расширил его за счет привлечения летописных записей из других русских городов, а также материалами в числе которых были, предположительно, произведения византийских хронистов. Третьим по счету и самым значительным памятником раннего летописания стала «Повесть временных лет» , созданная в 10-е гг. XII в.
После распада Древнерусского государства летописание продолжилось во многих русских княжествах. Летописные памятники русских земель эпохи раздробленности отличаются по литературной манере, кругу интересов, приемам работы. Многословное летописание Южной Руси совсем не похоже па лаконичное и деловитое новгородское. А летописи Северо-Востока отличаются своей склонностью к велеречивому философствованию. Местные летописцы стали замыкаться в границах отдельных княжеств и смотрели на все события через призму политических интересов своего князя или города. Получили распространение княжеские летописи, повествующие о жизни и подвигах того или иного правителя. Летописными памятниками этого времени являются Ипатьевская, Новгородская первая и Лаврентьевская летописи.
Монголо-татарское нашествие 30-х гг. XIII в. нанесло сильный удар и по летописанию Руси. Во многих городах летописание прервалось вовсе. Центрами летописной работы в этот период оставались Галицко-Волынская земля, Новгород, Ростов.
В XIV в. возникло самостоятельное летописание в Москве. В этом столетии московские князья превратились в самых могущественных правителей на северо-востоке Руси. Под их рукой началось собирание русских земель и борьба с ордынским владычеством. Вместе с возрождением идеи единого государства постепенно начала возрождаться и идея общерусского летописания. Одним из первых общерусских летописных сводов периода образования Русского государства стал московский свод 1408 г., инициатива создания которого принадлежала митрополиту Киприану. Создатель свода 1408 г. привлек летописные материалы многих русских городов - Твери и Новгорода Великого, Нижнего Новгорода и Рязани, Смоленска и, конечно, самой Москвы. Свод 1408 г. сохранялся в Троицкой летописи нач. XV в., которая погибла в московском пожаре 1812 г. Объединительные идеи проявились и в последующих московских сводах XV в. В них обосновывалась идея, согласно которой московские князья являются законными государями и наследниками всех земель, которые составляли прежде Киевскую Русь. Постепенно московское летописание становилось все более торжественным и официальным. В XVI в. в Москве были созданы грандиозные по объему летописные своды (Никоновская летопись, Лицевой свод и др.). В них Московское государство изображалось не только преемником Киeвской Руси, но и наследником великих царств прошлого, единственным оплотом православной веры. Над созданием летописных сводов в Москве трудились целые артели книжников, редакторов, писцов и художников. Вместе с тем летописцы этого времени постепенно утрачивали религиозный трепет перед правдой факта. Порой при редактировании смысл летописных сообщений менялся на противоположный (особенно это касалось рассказов о событиях последнего времени). Пережив расцвет в сер. XVI в., московское летописание уже во 2-й пол. столетия пошло на спад. К этому времени прервались или измельчали и местные летописные традиции. Составление летописей продолжалось и в XVII в., но к XVIII в. этот жанр исторической книжности постепенно уходил в прошлое.
Реферат *
610руб.
Введение
Когда современный исследователь берет в руки древнерусский источ¬ник, перед ним неизбежно должен встать вопрос: насколько адекватно он может воспринимать текст, созданный практически тысячелетие назад?
Естественно, для того, чтобы понять любое информационное сооб¬щение, необходимо знать язык, на котором оно передается. Но пробле¬ма не так проста, как может показаться на первый взгляд.
Прежде всего, нельзя быть уверенным, что лингвистам удалось зафиксировать все зна¬чения всех слов, встречающихся в древнерусских источниках.
Древнерусские тексты, судя по всему, могут быть с полным осно¬ванием отнесены ко второму из названных этапов развития языка. Опи¬сания в них еще нетерминологичны, но уже позволяют типологизировать происходящее. Однако степень обобщенности летописных опи¬саний меньше, чем и привычных для нас текстах; они намного более конкретны, нежели современные «протокольные» записи.
Конкрети¬зация достигается, в частности, путем опосредованного присвоения описываемым людям, действиям, событиям дополнительных, так сказать, уточняющих имен за счет использования в описаниях «ци¬тат» из авторитетных и, предположительно, хорошо известных потенциальному читателю текстов.
Летописец, беседующий с нами, оказывается в положении мис¬сионера, попавшего в страну неверных. Его речи во многом непонят¬ны непосвященным «дикарям». Их восприятие происходит на уровне привычных им образов и категорий. При этом, однако, исходные положения и метафоры подвергаются таким деформациям и мета¬морфозам, что ассоциативные ряды, рождающиеся в головах «по¬свящаемых», сплошь и рядом уводят их мысли совсем не туда, куда собирался направлять «миссионер».
В лучшем случае исход¬ный и конечный образы связаны каким-то внешним сходством, в худ¬шем - из ветхозаветной правовой нормы, процитированной в попу¬лярном у отечественных историков законодательном памятнике, де¬лается вывод о том, что Древняя Русь - раннефеодальное государ¬ство.
Но главное, почти невозможно установить, насколько далеки или близки транслируемый образ и воспринимаемый фантом; для этого в подавляющем большинстве случаев отсутствуют объективные критерии сравнения.
1. Первый летописец
Уже в начале XIII столетия существовало предание в Киево-Печерском монастыре, что это был инок того же монастыря Нестор. Об этом Несторе упоминает в своём послании к архимандриту Акиндину монах того же монастыря Поликарп, писавший в начале XIII столетия.
Историограф Татищев знал, что Нестор родился на Белоозере. Нестор известен в нашей древней письменности, как автор двух повествований, жития преподобного Феодосия и сказания о святых князьях Борисе и Глебе. Сличая эти памятники с соответствующими местами известной нам Начальной летописи, нашли непримиримые противоречия.
Эти противоречия между летописью и названными памятниками объясняются тем, что читаемые в летописи сказания о Борисе и Глебе, о Печерском монастыре и преподобном Феодосии не принадлежат летописцу, вставлены в летопись составителем свода и писаны другими авторами, первое монахом XI в. Иаковом, а два последние, помещенные в летописи под 1051 и 1074 гг., вместе с третьим рассказом под 1091 г. о перенесении мощей преподобного Феодосия представляют разорванные части одной цельной повести, написанной постриженником и учеником Феодосиевым, который, как очевидец, знал Феодосии и о монастыре его времени больше Нестора, писавшего по рассказам старших братий обители.
Однако эти разноречия подали повод некоторым учёным сомневаться в принадлежности Начальной летописи Нестору.
Сомневаясь в принадлежности древней киевской летописи Нестору, некоторые исследователи останавливаются на этой приписке как на доказательстве, что начальным киевским летописателем был игумен Михайловского Выдубицкого монастыря в Киеве Сильвестр, прежде живший иноком в Печерском монастыре. Но и это предположение сомнительно. Если древняя киевская летопись оканчивалась 1110 г., а Сильвестр сделал приписку в 1116 г., то почему он пропустил промежуточные годы, не записавши совершившихся в них событий, или почему сделал припису не одновременно с окончанием летописи, а пять-шесть лет спустя?
Фрагмент работы для ознакомления
2. Начальная летопись как основной источник для изучения первого периода нашей Истории
Обращаясь к изучению первого периода нашей истории, нельзя не исполнить ещё одного подготовительного дела: необходимо рассмотреть состав и характер Начальной летописи, основного источника наших сведений об этом периоде.
Мы имеем довольно разнообразные и разносторонние сведения о первых веках нашей истории. Таковы особенно иноземные известия патриарха Фотия IX в., императора Константина Багрянородного и Льва Диакона Х в., сказания скандинавских саг и целого ряда арабских писателей тех же веков, Ибн-Хордадбе, Ибн-Фадлана, Ибн-Дасты, Масуди и других. Не говорим о туземных памятниках письменных, которые тянутся всё расширяющейся цепью с XI в., и памятниках вещественных, об уцелевших от тех времён храмах, монетах и других вещах.
Всё это - отдельные подробности, не складывающиеся ни во что цельное, рассеянные, иногда яркие точки, не освещающие всего пространства. Начальная летопись даёт возможность объединить и объяснить эти отдельные данные.
Она представляет сначала прерывистый, но, чем далее, тем всё более последовательный рассказ о первых двух с половиной веках нашей истории, и не простой рассказ, а освещенный цельным, тщательно выработанным взглядом составителя на начало отечественной истории.
Летописание было любимым занятием древних книжников. Начав послушным подражанием внешним приёмам византийской хронографии, они скоро усвоили её дух и понятия, с течением времени выработали некоторые особенности летописного изложения, свой стиль, твёрдое и цельное историческое миросозерцание с однообразной оценкой исторических событий и иногда достигали замечательного искусства в своём деле. Летописание считалось богоугодным, душеполезным делом.
Потому не только частные лица записывали для себя на память, иногда в виде отрывочных заметок на рукописях, отдельные события, совершавшиеся в отечестве, но и при отдельных учреждениях, церквах и особенно монастырях велись на общую пользу погодные записи достопамятных происшествий.
Сверх таких частных и церковных записок велись при княжеских дворах и летописи официальные. Из сохранившейся в Волынской летописи грамоты волынского князя Мстислава, относящейся к 1289 г., видно, что при дворе этого князя велась такая официальная летопись, имевшая какое-то политическое назначение. Наказав жителей Берестья за крамолу, Мстислав прибавляет в грамоте: а вопсал есмь в летописец коромолу их. С образованием Московского государства официальная летопись при государевом дворе получает особенно широкое развитие.
Летописи велись преимущественно духовными лицами, епископами, простыми монахами, священниками, официальную московскую летопись вели приказные дьяки. Рядом с событиями, важными для всей земли, летописцы заносили в свои записи преимущественно дела своего края. С течением времени под руками древнерусских книжников накоплялся значительный запас частных и официальных местных записей.
Бытописатели, следовавшие за первоначальными местными летописцами, собирали эти записи, сводили их в цельный сплошной погодный рассказ о всей земле, к которому и со своей стороны прибавляли описание нескольких дальнейших лет.
Так слагались вторичные летописи или общерусские летописные своды, составленные последующими летописцами из записей древних, первичных.
Разобраться в этом довольно хаотическом запасе русского летописания, группировать и классифицировать списки и редакции, выяснить их источники, состав и взаимное отношение и свести их к основным летописным типам - такова предварительная сложная критическая работа над русским летописанием, давно начатая, деятельно и успешно продолжаемая целым рядом исследователей и еще не законченная.
Список литературы
1. Данилевский И. И. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.); Курс лекций: Учеб¬ное пособие для студентов вузов.- М.: Ас¬пект Пресс, 1998
2. Даркевич В. П. Происхождение и развитие городов древней Руси (X XIII вв.) М., 1997
3. Древнерусские поселения // Древняя Русь: Город, замок, село. М., 1985.
4. Ключевский В. О., Русская история, полный курс лекций, М., 1980
5. Лаврентьевская летопись (Полное собрание русских летописей. Т. 1). М., 1997.
6. Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. Л., 1995
7. Покровский М. Н. Русская история с древнейших времен. Изд. 6-е. Л., 1994.
8. Радзивиловская летопись // ПСРЛ. Л., 1989. Т. 38.
9. Черепнин Л. В. Русская историография до XIX века: Курс лекций. М., 1997
Пожалуйста, внимательно изучайте содержание и фрагменты работы. Деньги за приобретённые готовые работы по причине несоответствия данной работы вашим требованиям или её уникальности не возвращаются.
* Категория работы носит оценочный характер в соответствии с качественными и количественными параметрами предоставляемого материала, который не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, но может использоваться в качестве источника для подготовки работы указанной тематики.
>>Книжные памятники. Летописи
Потребность в книгах обусловила появление нового ремесла - книжного дела. Им занимались переводчики, переписчики, художники, переплётчики, мастера, изготовлявшие пергамент. Переписывание и изготовление книг было сосредоточено при монастырях.
Пергамент
- обработанная кожа молодых животных, используемая для письма до изобретения бумаги.
Занимались этим монахи и светские люди. Кроме Киева, центрами переписывания книг были Чернигов, Владимир-Волынский, Галич, Переяслав и другие города.
Труд переписчиков книг ценился очень высоко. Ведь, кроме знания грамоты, они должны были вла¬деть мастерством красивого письма. Каждую букву с огромной тщательностью наносили на пергамент, каж- -дое слово требовало особой старательности. Древние книги украшали миниатюрами. Их было немного, но они характеризовались насыщенной цветовой гаммой и мастерством выполнения. Начало книги или раздела было выделено заставкой. В период Киевской Руси заставки выполнялись в богатом, праздничном стиле с чёткими линиями, для которых не жалели золотой краски. Инициал всегда был большим. Его часто превращали в сложный рисунок с изображением зверей, растений, разных чудовищ. Эту букву выделяли красной краской, к которой иногда добавляли золото.
Книги переплетали в оправы, которые делали из деревянных досок, обтянутых кожей. Дорогие опра¬вы, изготовляемые для князей и церковнослужителей, обтягивали бархатом и украшали драгоценными камнями, золотом и серебром. Такая книга была произведением искусства и стоила невероятно дорого. Похвастаться большой библиотекой в те времена могли только очень богатые люди.
Миниатюра
- цветной рисунок в рукописных книгах.
Заставка
- композиция, состоящая из орнамента в начале книги или раздела.
Инициал
- первая буква текста.
Несколько рукописей сохранились до нашего времени и ныне представляют огромную ценность, являясь свидетельством высокого уровня развития книжного дела на Руси. Самыми древними сохранившимися книгами считаются знаменитое «Остромирово Евангелие», написанное в Киеве в 1056-1057 гг., и «Изборник Святослава» 1073 г.
Какие же книги были распространены в то время?
Подавляющее большинство составляли религиозно- церковные книги, использовавшиеся во время богослужений. Это были Евангелия и Псалтыри, тексты проповедей, жизнеописания святых и мучеников.
Кроме церковных деятелей, литературные произве¬дения сочиняли высокообразованные князья. Таким является «Поучение детям» Владимира Мономаха. В нём он кратко рассказал о своей жизни и изложил свои политические взгляды, в частности о деятельнос¬ти правителя в интересах людей и государства.
Евангелист Лука.
Миниатюра из Мстиславового Евангелия. XI в.
Летописи
Самобытным явлением в литературе являются летописи. Древнейшие летописи не сохранились. Одна¬ко их записи были использованы при составлении «Повести временных лет» - летописного свода, соз¬данного во втором десятилетии XII в. монахом Печерского монастыря Нестором.
Описывая историю своего народа, Нестор использовал византийские хроники, западноевропейские хронографы, более древние русские летописи, тексты договоров древнерусских князей с Византией. Но все эти документы не объясняли, откуда происходят славяне и как была образована Киевская Русь. Поэтому Нестор, как и другие средневековые летописцы, обратился к Библии и начал свою повесть с рассказа о всемирном потопе. Он вывел родословную славян от одного из сыновей Ноя. Далее летописец пересказал легенду об основании Киева. Он повествует обо всех последующих князьях Киевской Руси и доводит свой рассказ до Владимира Мономаха, при княжении которого и была написана повесть. Главные действующие лица летописи - князья. Нестор прославил их прошлые героические победы и успехи в созидании государства, но неодобрительно относился к княжеским распрям, свидетелем которых он был. Автор летописи призывал князей к единству, отмечая, что все они принадлежат к одному славному роду.
Нестор Летописец. Фрагмент памятника в Киеве. Скульптор М. Антокольский
На уроках украинской литературы вы изучали материал о летописях, летописцах, в частности и о Несторе. Составьте небольшой рассказ об этом историческом лице.
Г. Якутович. Иллюстрация к «Повести временных лет»
Чти такое историческая память народа? Определите роль «Повести временных лет» в сохранении исторической памяти украинскою народа.
«Повесть временных лет», как и другие древнерусские летописи, - это важный исторический источник не только для изучения прошлого восточных славян, но и их соседей - венгров, поляков, литовцев, наро¬дов Северного Кавказа и др.
Продолжением «Повести...» являются Киевская и Галицко-Волынская летописи, описывающие события XII и XIII веков.
Свидерский Ю. Ю., Ладыченко Т. В., Романишин Н. Ю. История Украины: Учебник для 7 кл. - К.: Грамота, 2007. 272 с.: ил.
Прислано читателями из интернет-сайта
