Главная » LED автолампы » Повесть о походе игоря святославича на половцев из киевской летописи. "слово о полку игореве" - шедевр древнерусской литературы. Летописные повести о походе князя игоря

Повесть о походе игоря святославича на половцев из киевской летописи. "слово о полку игореве" - шедевр древнерусской литературы. Летописные повести о походе князя игоря

Перевод О. В. Творогова

А в это время Игорь Святославич, внук Олегов, выступил из Новгорода месяца апреля в двадцать третий день, во вторник, позвав с собой брата Всеволода из Трубчевска, и Святослава Ольговича, племянника своего, из Рыльска, и Владимира, сына своего, из Путивля. И у Ярослава попросил в помощь Ольстина Олексича, Прохорова внука, с ковуями черниговскими. И так двинулись они медленно, на раскормленных конях, собирая войско свое. Когда подошли они к реке Донцу в вечерний час, Игорь, взглянув на небо, увидел, что солнце стоит словно месяц. И сказал боярам своим и дружине своей: “Видите ли? Что значит знамение это?” Они же все посмотрели, и увидели, и понурили головы, и сказали мужи: “Князь наш! Не сулит нам добра это знамение!” Игорь же отвечал: “Братья и дружина! Тайны божественной никто не ведает, а знаменье творит бог, как и весь мир свой. А что нам дарует бог - на благо это или на горе нам - это мы увидим”.

И, сказав так, переправился через Донец, и подошел к Осколу, и ждал там два дня брата своего Всеволода: тот шел другой дорогой из Курска. И оттуда двинулись к Сальнице. Здесь приехали к ним разведчики, которых посылали ловить “языка”, и сказали приехавшие: “Видели врагов, враги ваши во всем вооружении ездят, так что либо поезжайте без промедления, либо возвратимся домой: не подходящее сейчас для нас время”. Игорь же обратился к братии своей: “Если нам придется, не приняв боя, вернуться, то позор нам будет хуже смерти; пусть же будет так, как нам бог даст”. И, порешив так, ехали всю ночь,

Наутро же, в пятницу, в обеденное время, встретились с полками половецкими; успели подготовиться половцы: вежи свои отправили назад, а сами, собравшись от мала до велика, стали на противоположном берегу реки Сюурлий. А наши построились в шесть полков: Игорев полк посередине, а по правую руку - полк брата его Всеволода, по левую - Святослава, племянника его, перед этими полками полк сына его Владимира и другой полк, Ярославов, - ковуи с Ольстином, а третий полк впереди - стрелки, собранные от всех князей. И так построили полки свои. И обратился Игорь к братии своей: “Братья! Этого мы искали, так дерзнем же!” И двинулись на половцев, возложив на бога надежды свои. И когда приблизились к реке Сюурлию, то выехали из половецких полков стрелки и, пустив по стреле в сторону русских, ускакали. Еще не успели русские переправиться через реку Сюурлий, как обратились в бегство и те половецкие полки, которые стояли поодаль за рекой.

Святослав же Ольгович, и Владимир Игоревич, и Ольстин с ковуями-стрелками бросились их преследовать, а Игорь и Всеволод двигались медленно, держа строй своих полков. Передовые отряды русских избивали половцев и хватали пленных. Половцы пробежали через вежи свои, а русские, доскакав до веж, захватили там большой полон. Некоторые с захваченными пленниками лишь ночью вернулись к своим полкам. И когда собрались все полки, обратился Игорь к братии своей и к мужам своим: “Вот бог силой своей обрек врагов наших на поражение, а нам даровал честь и славу. Но видим мы бесчисленные полки половецкие - чуть ли не все половцы тут собрались. Так поедем же сейчас, ночью, а кто утром пустится преследовать пас, то разве все смогут: лишь лучшие из половецких конников переправятся, а уж нам самим - как бог даст”. Но сказал Святослав Ольгович дядьям своим: “Далеко гнался я за половцами, и кони мои изнемогли; если мне сейчас ехать, то отстану по дороге”. Согласился с ним Всеволод и предложил заночевать здесь. И сказал Игорь: “Не удивительно будет, мудрые, братья мои, и умереть тут”. И легли здесь.

Когда же занялся рассвет субботнего дня, то начали подступать полки половецкие, словно лес. И не знали князья русские, кому из них против кого ехать, - так много было половцев. И сказал Игорь: “Вот думаю, что собрали мы на себя всю землю Половецкую - Кончака, и Козу Бурновича, и Токсобича, Колобича, и Етебича, и Тертробича”. И тогда, посоветовавшись, все сошли с коней, решив, сражаясь, дойти до реки Донца, ибо говорили: “Если поскачем - спасемся сами, а простых людей оставим, а это будет нам перед богом грех: предав их, уйдем. Но либо умрем, либо все вместе живы останемся”. И, сказав так, сошли с копей и двинулись с боем. Тогда по божьей воле ранили Игоря в руку, и омертвела его левая рука. И опечалились все в полку его: был у них воевода и ранили его прежде других. И так ожесточенно сражались весь день до вечера, и многие были ранены и убиты в русских полках.

Когда же настала ночь субботняя, все еще шли они, сражаясь. На рассвете же в воскресенье вышли из повиновения ковуи и обратились в бегство. Игорь же в это время был на коне, так как был ранен, и поспешил к ним, пытаясь возвратить их к остальным полкам. Но, заметив, что слишком отдалился от своих, снял шлем и поскакал назад к своему полку, ибо уже узнали князя и должны были вернуться. Но так никто и не возвратился, только Михалко Юрьевич, узнав князя, вернулся. А с ковуями не бежал никто из бояр. только немного простых воинов да кое-кто из дружинников боярских, а все бояре сражались в пешем строю, и среди них Всеволод, показавший немало мужества. Когда уже приблизился Игорь к своим полкам, половцы, помчавшись ему наперерез, захватили его на расстоянии одного перестрела от воинов его. И, уже схваченный, Игорь видел брата своего. Всеволода, ожесточенно сражающегося, и молил он у бога смерти себе, чтобы не увидеть гибели брата своего. Всеволод же так яростно бился, что и оружия ему не хватало. И сражались, обходя вокруг озеро.

И так в день святого воскресенья низвел на нас господь гнев свой, вместо радости обрек нас на плач и вместо веселья - на горе на реке Каялы. Воскликнул тогда, говорят, Игорь: “Вспомнил я о грехах своих перед господом богом моим, что немало убийств и кровопролития совершил на земле христианской: как не пощадил я христиан, а предал разграблению город Глебов у Переяславля. Тогда немало страданий испытали безвинные христиане: разлучаемы были отцы с детьми своими, брат с братом, друг с другом своим, жены с мужьями своими, дочери с матерями своими, подруга с подругой своей. И все были в смятении: тогда были полон и скорбь, живые мертвым завидовали, а мертвые радовались. что они, как святые мученики, в огне очистились от скверны этой жизни. Старцев пинали, юные страдали от жестоких и немилосердных побоев, мужей убивали и рассекали, женщин оскверняли. И все это сделал я, - воскликнул Игорь, - и недостоин я остаться жить!

И вот теперь вижу отмщение от господа бога моего: где ныне возлюбленный мой брат? Где ныне брата моего сын? Где чадо, мною рожденное? Где бояре, советники мои? Где мужи-воители? Где строй полков? Где кони и оружие бесценное? Не всего ли этого лишился я теперь, и, связанного, предал меня бог в руки беззаконникам. Это все воздал мне господь за беззакония мои и за жестокость мою, и обрушились содеянные мною грехи на мою же голову. Неподкупен господь, и всегда справедлив суд его. И я не должен разделить участи живых. Но теперь вижу, что другие обретают венец мученичества, так почему же я - один виноватый - не претерпел страданий за все это? Но, владыка господь бог мой, не отвергни меня навсегда, но какова будет воля твоя, господи, такова и милость нам, рабам твоим”.

И тогда окончилась битва, и разлучены были пленники, и пошли половцы каждый к своим вежам. Игоря же взял в плен муж именем Чилбук из Тарголовцев, а Всеволода, брата его, захватил Роман Кзич, а Святослава Ольговича - Елдечук из Вобурцевичей, а Владимира - Копти из Улашевичей. Тогда же на поле битвы Кончак поручился за свата своего Игоря, ибо тот был ранен. И из стольких людей мало кто смог по счастливой случайности спастись, невозможно было скрыться беглецам - словно крепкими стенами окружены были полками половецкими. Но наших русских мужей около пятнадцати убежало, а ковуев и того меньше, а остальные в море утонули.

В это время великий князь Святослав Всеволодович отправился в Карачев и собирал в верхних землях воинов, намереваясь на все лето идти на половцев к Дону. Когда уже на обратном пути оказался Святослав у Новгорода-Северского, то услышал о братьях своих, что пошли они втайне от него на половцев, и был он этим очень раздосадован. Святослав в то время плыл в ладьях; когда же прибыл он в Чернигов, прибежал туда Беловод Просович и поведал Святославу о случившемся в Половецкой земле. Святослав, узнав обо всем, вздохнул тяжело и сказал, утирая слезы: “О дорогая моя братия, и сыновья, и мужи земли Русской! Даровал мне бог победу над погаными, а вы, не сдержав пыла молодости, отворили ворота на Русскую землю. И как я только что досадовал на Игоря, так теперь оплакиваю его, брата своего”.

После этого послал Святослав сына своего Олега и Владимира в Посемье. Узнав о случившемся, пришли в смятение города посемские, и охватила их скорбь и печаль великая, какой никогда не бывало во всем Посемье, и в Новгороде-Северском, и во всей земле Черниговской: князья в плену и дружина пленена или перебита. И метались люди в смятенье, в городах смуты начались, и не милы были тогда никому и свои близкие, но многие забывали и о душе своей, печалясь о своих князьях. Затем послал Святослав к Давыду в Смоленск, со словами: “Сговаривались мы пойти на половцев и лето провести на берегах Дона, а теперь половцы победили Игоря, и брата его, и сына; так приезжай же, брат, охранять землю Русскую”. Давыд же приплыл по Днепру, пришли и другие на помощь и стали у Треполя, а Ярослав с полками своими стоял в Чернигове.

Поганые же половцы, победив Игоря с братией, немало возгордились и собрали всех людей своих, чтобы пойти на Русскую землю. И начался у них спор. Говорил Кончак: “Пойдем к Киеву, где была перебита братия наша и великий князь наш Боняк”. А Гза говорил: “Пойдем на Сейм, где остались их жены и дети: там для нас готовый полон собран, будем города захватывать, никого не опасаясь”. И так разделились надвое: Кончак пошел к Переяславлю, и окружил город, и бился там весь день. Владимир же Глебович, князь Переяславля, был храбр и силен в бою. Выехал он из города и напал на врагов, и лишь немногие из дружины решились ехать за ним. Жестоко бился он и был окружен множеством половцев. Тогда остальные переяславцы, видя, как мужественно бьется их князь, выскочили из города и выручили князя своего, раненного тремя копьями. А славный воин этот, Владимир, тяжело раненный, въехал в город свой, утер мужественный пот за отчизну свою. И послал Владимир к Святославу и к Давыду с просьбой: “Половцы у меня, так помогите же мне”. Святослав послал к Давыду, а Давыд стоял у Треполя со смоленцами. Смоленцы же начали совещаться и сказали так: “Мы пришли к Киеву, если бы была там сеча - сражались бы, но зачем нам другой битвы искать, не можем - устали уже”. А Святослав с Рюриком и с другими, пришедшими на помощь, пошли по Днепру против половцев; Давыд же возвратился назад со своими смоленцами. Половцы, услышав об этом, отступили от Переяславля. И, проходя мимо Римова, осадили его. Римовичи затворились в городе и заполнили все заборолы, и, по воле божьей, рухнули две городницы с людьми на сторону осаждавших. На остальных же горожан напал страх. Кто из них выбежал из города и бился в болотах подле Римова, те и спаслись от плена, а кто остался в городе - тех всех пленили. Владимир же посылал к Святославу Всеволодовичу и к Рюрику Ростиславичу, призывая их к себе на помощь. Но Святослав задержался, ожидая Давыда со смоленцами. И гак опоздали князья русские и не догнали половцев. Половцы же, взяв город Римов, с полоном отправились восвояси, а князья вернулись по своим домам, печалясь о сыне своем Владимире Глебовиче, получившем тяжелые смертельные раны, и о христианах, взятых в полон погаными.

Вот так бог казнит нас за грехи наши, привел на нас поганых не для того, чтобы порадовать их, а, нас наказывая и призывая к покаянию, чтобы мы отрешились от своих дурных деяний. И наказывает нас набегами поганых, чтобы мы, смирившись, опомнились и сошли с пагубного своего пути.

А иные половцы двинулись по другой стороне <Сулы> к Путивлю. Гза с большим войском разорил окрестности его и села пожег. Сожгли половцы и острог у Путивля и вернулись восвояси.

Игорь же Святославич в то время находился у половцев, и говорил он постоянно: “Я по делам своим заслужил поражение, и по воле твоей, владыка господь мой, а не доблесть поганых сломила силу рабов твоих. Не стою я жалости, ибо за злодеяния свои обрек себя на несчастия, которые я и испытал”. Половцы же, словно стыдясь доблести его, не чинили ему никакого зла, но приставили к нему пятнадцать стражей из числа своих соплеменников и пять сыновей людей именитых, и всего их было двадцать, но не ограничивали его свободы: куда хотел, туда ездил и с ястребом охотился, а своих слуг пять или шесть также ездило с ним. Те стражи его слушались и почитали, а если посылал он кого-нибудь, то беспрекословно исполняли его желания И попа привел из Руси к себе с причтом, не зная еще божественного промысла, но рассчитывая, что еще долго там пробудет. Однако избавил его господь по молитвам христиан, ибо многие печалились о нем и проливали слезы.

Когда же был он у половцев, то нашелся там некий муж, родом половчин, по имени Лавр. И пришла тому мысль благая, и сказал он Игорю: “Пойду с тобою в Русь”. Игорь же сначала не поверил ему, к тому же лелеял он дерзкую надежду, как это свойственно юности, замышляя бежать в Русь вместе со своими мужами, и говорил: “Я, страшась бесчестия, не бросил тогда дружину свою и теперь не могу бежать бесславным путем”. С Игорем же были сын тысяцкого и конюший его, и те убеждали князя, говоря: “Беги, князь, в землю Русскую, если будет на то божья воля - спасешься”. Но все не находилось удобного времени, какого он ждал. Однако, как говорили мы прежде, возвратились половцы из-под Переяславля, и сказали Игорю советчики его: “Не угоден богу твой дерзкий замысел: ты ищешь случая бежать вместе с мужами своими, а что же об этом не подумаешь: вот приедут половцы из похода, и, как слышали мы, собираются они перебить и тебя, князь, и мужей твоих, и всех русских. И не будет тебе ни славы, ни самой жизни”. Запал князю Игорю в сердце совет их; испугавшись возвращения половцев, решил он бежать.

Но нельзя ему было бежать ни днем, ни ночью, потому что стерегли его стражи, но посчитал он самым подходящим время на заходе солнца. И послал Игорь к Лавру конюшего своего, ведя передать: “Переезжай на тот берег Тора с конем поводным”, - ибо решился он бежать с Лавром на Русь. Половцы же в это время напились кумыса. Когда стало смеркаться, пришел конюший и сообщил князю своему Игорю, что ждет его Лавр. Встал Игорь в страхе и в смятении, поклонился образу божьему и кресту честному, говоря: “Господи, в сердцах читающий! О, если бы ты спас меня, владыка, недостойного!” И, взяв с собой крест и икону, поднял стену шатра и вылез из него, а стражи тем временем забавлялись и веселились, думая, что князь спит. Он же, подойдя к реке, перебрался на другой берег, сел на коня, и так поехали они с Лавром через вежи.

Принес ему господь избавление это в пятницу вечером. И шел Игорь пешком до города Донца одиннадцать дней, а оттуда - в свой Новгород, и все обрадовались ему. Из Новгорода отправился он к брату своему Ярославу в Чернигов, прося помочь ему в обороне Посемья. Обрадовался Игорю Ярослав и обещал помощь. Оттуда направился Игорь в Киев, к великому князю Святославу, и рад был Игорю Святослав, а также и Рюрик, сват его.

Повести о походе князя Игоря на половцев.

Сравните два рассказа о походе князя Игоря. Чем отличаются эти рассказы фактически, с точки зрения отношения к героям повествования, стилистически и идейно?

Что сообщают летописцы о причинах поражения Игоря?

Обратите внимание на номинативные (фактологические и описательные) и коммуникативные (комментирующие) элементы текстов.

Что мы узнаем из летописных рассказов о личности князя Игоря и мировоззрении летописца?

Сравните летописное повествование и сюжет «Слова о полку Игореве». Какие отличия и черты сходства вы замечаете?

ИЗ КИЕВСКОЙ ЛЕТОПИСИ (Ипатьевский летописный свод)

Летописная повесть о походе Игоря Святославича на половцев в 1185 году

Но нельзя ему было бежать ни днем, ни ночью, потому что стерегли его стражи, но посчитал он самым подходящим время на заходе солнца. И послал Игорь к Лавру конюшего своего, ведя передать: “Переезжай на тот берег Тора с конем поводным”, - ибо решился он бежать с Лавром на Русь. Половцы же в это время напились кумыса. Когда стало смеркаться, пришел конюший и сообщил князю своему Игорю, что ждет его Лавр. Встал Игорь в страхе и в смятении, поклонился образу божьему и кресту честному, говоря: “Господи, в сердцах читающий! О, если бы ты спас меня, владыка, недостойного!” И, взяв с собой крест и икону, поднял стену шатра и вылез из него, а стражи тем временем забавлялись и веселились, думая, что князь спит. Он же, подойдя к реке, перебрался на другой берег, сел на копя, и так поехали они с Лавром через вежи.

Перевод О. В. Творогова

ИЗ ЛАВРЕНТЬЕВСКОЙ ЛЕТОПИСИ

ИЗ ЛАВРЕНТЬЕВСКОЙ ЛЕТОПИСИ

В то лето бог вложил в сердце русским князьям мысль - ходили все князья русские на половцев: Святослав Всеволодович, Рюрик Ростиславич, Владимир Глебович, Глеб Святославич, Глеб Юрьевич Туровский, Мстислав Романович, Изяслав Давидович, Всеволод Мстиславич и помощь из Галича, Владимира и Лучьска. И пошли все вместе на половцев; и перешли реку Угол, и пять дней искали их. Владимир же Глебович, внук Юрия, ездил впереди в сторожевом полку с переяславцами, и берендеев было с ним две тысячи сто.

Половцы же, услышав, что русские пришли на них, обрадовались, надеясь на силу свою, и сказали: «Вот бог отдал князей русских и полки их в руки наши». Бросились в битву, не ведая, что говорится: «Тщетно мужество и умысел, если бог противится». Пошли они против Владимира, с кликами. словно пожрать его хотели. А Владимир, с помощью божьей и святой богородицы и укрепляем молитвой деда своего и отца своего, пошел им навстречу. Он упросил Святослава, говоря: «Волость моя опустошена половцами, пусти меня, отец мой Святослав, с передовым сторожевым полком». А князья русские не поспели за Владимиром. Половцы же, увидев полк Владимира, храбро на них идущий, побежали, гонимые гневом божиим и святой богородицы.

Наши же погнали их, и рубили их, и семь тысяч взяли в полон, одних князей половецких было четыреста семнадцать, и Кобяка схватили, Осолука, Барака, Тарга, Данилу, Башкорта, Тарсука, Изу, Глеба Тириевича, Ексна, Алака и Толгыя, тестя Давыдова, с сыном, Тетия с сыном, Кобякова тестя Турундая. И помог бог и святая богородица Владимиру месяца июля в тридцать первый день, в понедельник, в день памяти святого Евдокима Нового.

Даровал господь победу великую нашим князьям и воинам их над врагами нашими, побеждены были иноплеменники куманы, или половцы. И сказал Владимир: «В этот день, дарованный нам господом, возрадуемся и возвеселимся, ибо господь избавил нас от врагов наших и поверг врагов наших под ноги наши, и сокрушил головы змиевы». И была радость великая: дружина обогатилась пленниками, и колодников повели, оружье добыли и коней, и возвратились домой, славя бога и святую богородицу, скорую на помощь роду христианскому.

В г о д 6 6 9 4 (1186). Месяца мая в первый день, в день памяти святого пророка Иеремии, в среду, под вечер было знаменье на солнце, и так сильно потемнело, что можно было людям увидеть звезды, и в глазах все позеленело, а солнце превратилось как бы в месяц, а в рогах его словно горящие угли. Страшно было видеть людям знамение божие.

В тот же год, того же месяца в восемнадцатый день, в день памяти святого мученика Потапия, в субботу, родился сын у великого князя Всеволода, и нарекли имя ему в святом крещении Константин.

В том же году надумали внуки Ольговы пойти на половцев, так как не ходили в прошлом году со всеми князьями, но сами по себе пошли, говоря: «А что, мы разве не князья? Такую же себе славу добудем!» И встретились у Переяславля Игорь с двумя сыновьями из Новгорода-Северского, брат его Всеволод из Трубчевска, Святослав Ольгович из Рыльска и пришедшие на помощь к ним из Чернигова. И вошли в землю половцев. Те же, услышав, пошли навстречу, говоря: «Братия наша перебита и отцы наши, а другие в плену, а теперь вот на нас идут». Послали весть по всей земле своей, а сами пошли навстречу и поджидали войска свои, а наши к ним идут, к вежам их. Половцы встретили их, не подпустив к вежам, и, не дожидаясь остальных войск, сошлись в битве. И побеждены были половцы, и гнали их до веж, и взяли русские полон - жен и детей, и стояли три дня в вежах их, веселясь и говоря: «Братия наша ходила со Святославом, великим князем, и бились с половцами на виду у Переяславля, те сами к ним пришли, а в землю Половецкую не посмели за ними пойти. А мы в земле их, и самих перебили, и жены их полонены, и дети их у нас. А теперь пойдем следом за ними за Дон и перебьем их всех без остатка. Если же и тут одержим победу, то пойдем вслед за ними и до лукоморья, куда не ходили и деды наши, а славу и честь свою всю возьмем до конца». Но не знали о предначертании божьем.

А остатки разбитых половцев бежали к войску своему, куда прежде весть посылали, и рассказали им о своем поражении. Те же, услышав, пришли к ним на помощь и за другими послали. И сошлись с русскими стрельцы, и бились три дня стрельцы, а в копейном бою не сходились, ожидая свою дружину, а к воде не дали им подойти.

И подошло к ним войско все, бесчисленное множество. Наши же, увидев их, ужаснулись и забыли о похвальбе своей, ибо не ведали сказанного пророком: «Тщетны человеку и мудрость, и мужество, и замысел, если бог противится». Изнемогли от безводия и кони и сами, в жаре и в муках, и наконец пробились к воде, а то три дня не подпускали их к воде. Видев это, враги устремились на них, и прижали их к воде, и яростно бились с ними, и лютая была битва. Сменили половцы коней своих, а у наших кони изнемогли, и были побеждены наши гневом божьим. Князей всех в плен взяли, а из бояр и вельмож и дружины всей,- кто убит, другие в плен взяты или ранены. И возвратились с победой великой половцы, а о наших не ведомо кто и весть принес, а все за грехи наши.

Где же радость наша - теперь вздохи и плач повсюду! Исайя же пророк говорит: «Господи, в печали вспомнил тебя», и прочее.

Шел своей дорогой купец, и половцы приказали ему передать: «Идите за своей братией, или мы идем за своей братией к вам». Князья же все, услышав о таком несчастии с братией своей и с боярами, застенали все, и повсюду был плач и рыдания: у одних братья погибли или в плен попали, у других отцы или близкие. А князь Святослав послал за сыновьями своими и за всеми князьями. И собрались к нему в Киев, и выступили к Каневу. Половцы же, услышав, что вся земля Русская идет против них, бежали за Дон. Святослав же, узнав, что они бежали, возвратился со всеми князьями к Киеву, и разошлись все по своим землям.

А половцы, услышав, что они отошли, внезапно напали на Переяславль, и взяли все города по Суле, и у Переяславля бились весь день. Владимир же Глебович, видя, что они сейчас захватят острог, выехал из города с небольшой дружиной, и напал на них, и смело сразился с ними, они же, на беду, окружили князя. Но горожане, видя, что свои изнемогают в бою, выскочили из города и в бою едва отняли князя, раненного тремя копьями. А из дружины его многие погибли. И поспешили в город, и затворились в нем. А половцы возвратились с большим полоном в вежи.

Вскоре бежал Игорь от половцев -ибо господь не оставит праведника в руках грешников: взирает господь на тех, кто боится его, и прислушивается к молитвам их! Гнались за ним и не догнали; как Саул преследовал Давида, но бог избавил того, так и Игоря бог избавил от рук поганых половцев... А остальных держали строго и сторожили, угрожая цепями и муками.

Все это свершилось из-за грехов наших, так как умножились грехи наши и преступления. Бог ведь казнит рабов своих различными напастями, и огнем, и водой, и войной, и иными различными бедами; христианам, многое перенесшим, суждено будет войти в царство небесное. Согрешили и казнимы, как поступали, за то и получили, но наказывает нас справедливо господь наш, и пусть никто не посмеет сказать, что ненавидит нас бог - не будет этого! Так любит, как возлюбил нас, когда муки принял нас ради, чтобы избавить нас от дьявола.

Особенной обстоятельностью отличается повесть Ипатьевской летописи. Здесь рассказывается, что 23 апреля 1185 г., во вторник, князь Игорь Святославич выехал из своего города Новгород-Северска, взяв с собою своего брата Всеволода из Т рубчевска, племянника своего Святослава Ольговича из Рыльска и сына своего Владимира из Путивля.
При них был и вспомогательный отряд «коуев» (осевшие кочевники), которых прислал Игорю черниговский князь Ярослав. Князья двинулись в поход против половцев.
Когда они дошли до реки Донца, случилось солнечное затмение. И бояре и дружины смутились, видя В этом недоброе знамение. Но Игорь сказал: «Сами увидим, на добро нам или на зло сотворил его бог». Войска переправились через Донец, подошли к Ос колу, где Игорь два дня поджидал брата; тот шел иным путем из Курска. Отсюда пошли к реке Сальнице.

3десь их встретили заранее высланные вперед «сторожа» — разведчики, которые сообщили, что видели половцев уже готовыми к бою, и советовали князьям вернуться домой. Но князья не согласились на это. «Если нам, не бившеся, возвратиться, то срам нам будет хуже смерти».

На другой день, в пятницу, встретились с половцами. Русские построились в шесть полков, имея отборных стрелков впереди. Первая стычка с врагами была удачна для русских: они разбили половцев, захватили пленных и богатую добычу. Игорь хотел преследовать врагов и ночью, но по просьбе Святослава согласился переночевать на месте, чтобы дать отдых людям и коням.

На рассвете следующего дня, в субботу, половцы начали наступать со всех сторон. Начался бой. Во время боя Игоря ранили в руку. Бой длился всю субботу и ночь на воскресенье. На рассвете дрогнули черниговские кони и побежали. Игорь поскакал, чтобы остановить их, но ничего не добился. На обратном пути Игорь был схвачен половцами. Бой кончился полным разгромом русских. Все князья были взяты в плен.

О походе Игоря великий князь киевский Святослав узнал во время своих разъездов для подготовки похода на половцев, который он предполагал предпринять летом. Позднее он узнал и о поражении Игоря. Это известие очень огорчило великого князя.

Разгромив Игоря, половцы бросились на Русь. Они разбились на два отряда. Одни, во главе с Кончаком, пошли на Киевскую область, другие, с ханом Гза — на Посемье. Кончак осадил город Переяславль, но взять его не смог. Тогда он отошел от города и на обратном пути напал на город Римов и захватил его. Гза разорил Путивльскую область, пожег села и даже часть укреплений города и вернулся в свои степи.

Дальше летописная повесть рассказывает о жизни Игоря в плену и о бегстве его из плена при содействии половчанина Лавора (Овлура). Благополучно добрался Игорь до своего Новгород-Северска, оттуда поехал сначала к Ярославу черниговскому, а от него в Киев, к великому князю Святославу.

Таким образом, повесть рассказывает об определенном историческом событии — о походе северских князей на половцев в 1185 г. и о последовавшем набеге половцев на южные княжества. Ее автор обстоятельно повествует о походе, останавливая внимание читателя на мелких подробностях, старается точно изложить всю фактическую сторону похода. Довольно искусно автор строит свою повесть, вводя в нее не только описание событий, но и речи Игоря, Святослава и других лиц,

Автор живо рисует пребывание Игоря в плену, подготовку к бегству и возвращение на родину. Религиозно настроенный автор пронизывает свою повесть церковно-христианским духом. Благочестием наделяет он и князя Игоря. Победу русских над половцами при первом столкновении Игорь объясняет помощью бога, а поражение — наказанием божьим за те убийства и кровопролития, которые он, Игорь, учинил на Руси.

По-иному строит свое произведение автор «Слова о полку Игореве». Поход Игоря ему важен не сам по себе, не как интересный сюжет для повествования, а как показательный пример того, к чему приводят разрозненные действия отдельных князей, которые в погоне за славой забывают общерусские интересы. Он осмысливает причины неудачи похода Игоря, беря жизнь Руси за целых полтора столетия — от «старого» Владимира (Святославича) до «нынешнего Игоря».

Автор «Слова» раздумывает над судьбами Русской земли, страдающей от княжеских раздоров и нападений половцев. Основное в «Слове» — не событие, не факты, а их смысл и значение для Руси. Автор стремится разъяснить, как пагубны для страны княжеские междоусобия, как от них страдает народ, как этим пользуются половцы, нападая на Русь. Но автор не только разъясняет это, но и заставляет пережить, перечувствовать основные несчастья своей страны, размыслить над ними, он старается призвать князей к согласию между собой и к единению в защите Русской земли.

23 апреля 1185 г. Игорь Святославич, князь Новгорода Северского, выступил в поход против половцев. Вместе с ним отправился также его сын Владимир, княживший в Путивле, и племянник Святослав Ольгович из Рыльска. В пути к ним присоединился и четвертый участник похода - брат Игоря Всеволод. Затмение 1 мая 1185 г. встревожило князей и воинов: они увидели в нем недоброе предзнаменование, но Игорь убедил своих соратников продолжать поход. Посланные вперед разведчики также принесли нерадостные вести: половцев уже не удастся застать врасплох, поэтому нужно либо немедленно нанести удар, либо повернуть назад. Но Игорь посчитал, что если они возвратятся домой, не приняв боя, то обрекут себя на позор «пуще... смерти», и продолжил путь в половецкую степь.

Утром в пятницу 10 мая они одолели половцев и захватили их вежи (шатры, кибитки). После этой победы Игорь собрался немедленно повернуть назад, пока не подоспели другие половецкие отряды. Но Святослав Ольгович, далеко преследовавший отступавших половцев, воспротивился, ссылаясь на усталость своих коней. Русские заночевали в степи. Наутро в субботу они увидели, что окружены половецкими полками - «собрали на себя всю землю Половецкую», как говорит Игорь в летописном рассказе. Всю субботу и утро воскресения продолжалась ожесточенная битва. Неожиданно дрогнули и побежали отряды ковуев (воинов-тюрков, данных в помощь Игорю Ярославом Черниговским); Игорь, попытавшийся остановить их бегство, отдалился от своего полка и был взят в плен. Русское войско потерпело полное поражение. Лишь пятнадцать «мужей» смогли прорваться через кольцо половцев на Русь.

Одержав победу над Игорем, половцы нанесли ответный удар: опустошили левобережье Днепра, осадили Переяславль Южный, который героически оборонял князь Владимир Глебович, захватили город Римов, сожгли острог (укрепления) у Путивля. Месяц спустя после поражения (как предполагает Б. А. Рыбаков) Игори удалось бежать из плена. Таковы зафиксированные Лаврентьевской летописью события 1185 г.

Описанию похода Игоря посвящены две дошедшие до нас исторические повести: одна - в составе севернорусской Лаврентьевской, другая - южнорусской Ипатьевской летописи.

Историческая повесть о походе новгород-северского князя Игоря Святославича на половцев в Ип летописи отличается подробным последовательным описанием событий. Изложение проникнуто горячим сочувствием к участникам похода, их поражению. Летописная повесть не лишена художественности: ей присущи драматизм, образность и выразительность отдельных мест, живость повествования. Автором ее был либо непосредственный участник событий, либо человек, стоящий близко к новгород-северскому князю.

Рассказ Лаврентьевской летописи лаконичен. Летописец с явным осуждением говорит об Игоре и его брате Всеволоде. Повествование носит религиозно-дидактическую окраску; в рассказе приводятся цитаты из «священного писания».

Художественное своеобразие «Слова о полку Игореве» особенно ярко раскрывается при его сопоставлении с летописными историческими повестями.

Основной текст:

РНБ, F.IV.231

Разночтения:

БАН, 16.4.4 (Ипатьевский) И

БАН, 21.3.14 (Яроцкого) Я

РНБ, собр. Погодина, № 1401 (Погодинский) П

л.196 (В лѣто 6693). В то же время Святославичъ Игорь, внукъ Олговъ, поеха з Новагорода мѣсяца априля въ 13 день, поимя съ собою брата Всеволода ис Трубска, и Святослава Олговича, сыновца своего з Рылска, и Володимера, сына с го, с Путивля, и у Ярослава испроси помочь Олстина Олекшича Прохор внука с ковуи и с // л.196 об. черниговскими. И тако идяху тихо, собираючи дружину се Бяху бо в нихъ и кони велми тучны. Идущим же имъ к Донцу рѣцѣ в год черный, Игоръ же возрѣ на небо и видѣ солнце, стоящоI.1[Я стояща.] яко мѣсяцъ, рече яром своим и дружинѣ своей: «Видите ли, что есть знамение се?». Оны[Я они.] возрѣвше, видѣвше[Я видѣша.] вси, и поклонишася главами, и поникоша, и рекоша мужи: «Княже, се есть не на добро знамение се». Игоръ же рече: «Братие и дружино, тайны Божия никто же вѣсть, а знамению творецъ Богъ и всему миру своему. А намъ что сотворит Богъ, или добро и наше зло, - а то же намъ видѣти». И то рекъ, перебриде Донецъ.

И тако прииде ко Осколу, и жда два дни брата своего Всеволода: тот б шел иным[Я инѣм.] путемъ ис Курска. И оттуду выидоша к Салници. Ту с коуе с ними сторожи приехаша, ихже бяше послали языка ловит. И рекоша приехавше: «Видѣхомся и з ратными вашими, со доспѣхом ездят. Да или поедете борзо, возворотимся домовъ 5яко не наше есть веремя». Игорь же рече с братьею своею: «Оже ны боудеть не бившися возворотитися5, то соромъ намъ будетъ пун смерти. Да како намъ Богъ дасть». И тако оугадавше, ехавше чрез ночъ. Заутра же, пяткоу наставшу, вь обѣдное[Я обидные.] время оусрѣтоша[Я устрѣтоша.] полки половецкие. Бяху бо до нихъ доспѣвали, вежи свои пустили за ся, а сами,[Я самы.] собравшеся от мала до велика, стояху на оной сторонѣ рѣчки Суурлии. И изрядиша полковъ 6: Игоревъ полкъ середѣ, а по праву брата его Всеволож, а по лѣву Святославль, сыновца его; на передѣ сынъ ему Володимеръ и другий полкъ Ярославли же бяху с Олтином коуеви, а третѣи[Я третый.] полкъ на передѣ стрѣлцы,[Я стрѣлци.] иже бяху от всѣхъ князь выведены. И тако изрядиша[Я изрядыша.] полки своя, и рече Игоръ къ братии своей: «Братия, сего есмы искали, а потягнѣмъ». И тако поидоша к нимъ, положили же на Бозѣ оупование свое. И яко быша к рѣцѣ Суурлии, и выехаша с половецких // л.197 полковъ стрѣлци и пустивше по стрѣлѣ на Русь, и тако поскочиша.

Русь же бяху еще не переехали рѣки Суурлии.[Я Суурли.] Поскочиша же и ти половцы силы половецкия, а котории же далеко рѣки стояху. Святослав же Олговичь и Володимеръ Игоревичь и Олсти с[Доб. по И.] коуи[Я коу.] и стрѣлцы потекоша по нихъ,[Я ных.] а Игоръ и Всеволод по малу идоста,[Я идоша, ста.] не роспускаючи[Я роспустя.] полку[Я пулку.] своего; передныи же разбиша[Я разбыша.] и имаша. Половцы же побѣгоша вежи, и Рус же дошедше вежи,[Я вежъ и.] ополонишася, друзии же в ночи приехаша к полком с полоном. И яко собрашася половци вси, и рече Игоръ къ братом и к мужем своимъ: «Се Богъ силою своею возложилъ на вороги наша побѣду, а на нас честь и славу. Се же видѣхомъ полки половецкия, иже мнози суть; ту же ци вси ся суть совокупили. Нынѣ поедемъ чрез ночь. А кто пойдет заутра по нас, та ци вси поедуть, на лучшыи конѣци переберутся, а з самыми, како нам Богъ даст». И рече Святославъ Олговичь стрыема своима: «Далече есмь гонил по половцех, а конѣ мои не могутъ. Еже ми нынѣ будеть[Я буде.] поехать, то толико ми будет на дорозѣ остати». И поможе ему Всеволод, якоже облечи[Испр. по И. Е, Я облегчи.] ту. И рече Игорь: 23«Да не дивно есть разоумѣющи, братья, оумрети». И облегоша тоу. Свѣтающи же соуботѣ, начаша выстоупати полци половецкии, акъ боровѣ. Изумѣшася князи рускии, кому ихъ которому поѣхати, бысть бо ихъ бещисленое множество. И рече Игорь 23 : «Се, вѣдаючи, собрахомъ на ся землю всю и Кончаки, и Козобоирновича, и Токсобича 24Колобича, и Етебича, и Терьтробича»24. И тако оугадавше всѣ, сосѣдоша с коней, хотяху бо, биющеся, доити рѣки Донца. Молвяху бо: «Иже побѣгнемъ, оутечемъ самы,[Я сами] а черный оставимъ люди, то от Бога намъ будет грѣхъ, сихъ[Я сых.] выдавше, пойдем. Но или оумремъ, или живы будемъ всѣ на едином мѣсте». И тако рекше, всѣ съсѣдоша с коней и поидоша биющеся. И тако Божиимъ попущениемъ оуязвиша[Я уязвыша.] Игора в руку и мертвиша[Я мертвыша.] шуйцу его. И бысть печаль велика в полку его: и воевода имяху, тот наперед уязвленъ бысть. И тако бишася крѣпко тот день до вечера, и мнози[Я мнозы.] ранны и мертвы быша в полкохъ//л. 197 об. руских. Наставши же ночи суботнѣй, и поидоша биючися.

Бысть же свитающей[Я свѣтающе.] недели, возмятошася куиевы[Я куевы.] полки, побѣгоша, Игоръ же бяше в то время на кони, зане раненъ бяше, и поиде к полку ихъ, хотя возворотити к полком. Уразумѣлъ[Я уразул.] же, яко далече шел есть от людий, соимя шолом, погна опять к полком 33того дяля, что быша познали князя, и возворотилися быша33. И тако не возворотися никто же, но токмо Михалко Юргевич[Я Гюргевич.] позналъ князя, возворотися. Не бяху бо добры и 35смяли коуи35, но мало от простыхъ, или 36от отрокъ36 боярских, добры бо[Я ибо.] вси бияхуся идущи пѣши. И посредѣ ихъ Всеволод не мало мужество показа. И яко приближися Игоръ к полком своим, и преехаша[Я приехаша.] поперекъ 39и тоу яша39 единъ[Я одинъ.] перестрѣлъ одале полку своего. Держима[Я дръжима.] же Игоръ видѣ брата Всеволода, крѣпко биющеся, и проси души своей смерти, яко да бы не видѣл падения брата своего. Всеволод же такъ бился, яко оружия в рукоу его не доста; и бияхоу бо ся идуще в кругъ по озерѣ.

И тако в день святаго воскресения наведе на ны Богъ гнѣвъ свой, въ радости мѣсто, наведе на ны плачь и въ веселия мѣсто жаль на рѣцѣ Каялы. Рече же Игоръ: «Помянух азъ грѣхи своя пред Господемъ Богомъ моим, яко много оубий- ство и кровопролитие[Я кровопролитья.] сотворихъ в земли христианстей, яко же бо азъ не пошадѣхъ христианъ, но взях на щитъ город Глѣбовъ у Переяславля. Тогда бо не мало подъяша зло безвинныи христиане отлучаемы - отецъ от рождении своих, 43братъ от брата, другъ от друга своего и жены от подроужии своихъ, и дщери от материи своихъ43, и подруга от подруги своея, и все смятеном плѣном и скорбию. Тогда бывшею живыи мертвым завидятся, а мертвый радовахуся аки мученицы святыи огнемъ от жизни сея искушение приемше. Старци поривахуся[Испр. по П. Е, Я поринахуся.] иже юности лютыя и немилостивыя раны подъяша, мужы[Я мужи.] же пресекаемы 46и расѣкаеми бывають, жены же осквѣрняеми46. И та вся сотворивый и азъ». Рече Игоръ: «Не достойно мя бяше//л. 198 жити. И се нынѣ вижю[Я вижу.] отместие от Господа Бога моего. Где нынѣ возлюбленный братъ мой? Где нынѣ сынъ брата моего? Где чадо рождения моего? Где бояре думающий? Где мужы храборствующии? Где ряд полчный? Где 48кони и48 оружия многоценная?[Я многоцѣнныя.] Не от всего ли того обнажихся и связана[Испр. по П. Е, Я вся за ны.] преда мя Господь в руки[Я руку.] безаконным тымъ? Се возда ми Господь по беззаконию моему и по злобѣ моей на мя и сниидошася днесь грѣси мои на главу мою. Истиненъ Господь, правы[Я прави.] суды его зѣло. Азъ же[Я бо.] оуже не имамъ съ живыми части. Се бо нынѣ вижу другая мучения вѣнца приемлюща.[Я приемлюще.] Почто азъ единъ повинных не прияхъ страстий[Я страсти] за вся сия? Но владыко, Господи Боже мой, не отрини[Я отрины.] мене до конца, но яко воля твоя, Господи, тако[Я та.] и милость твоя над рабомъ твоимъ». И тако[Я тогда.] кончавшуся полку, разведены быша, и поиде кождо во своя вежи. Игоря же бяху яли Торгови муж именемь[Доб. по И. Е, Я нет.] Чилбукъ, а Всеволода, брата его, ялъ Романъ Кзичь[Испр. по И. Е, Я князь.], а Святослава Олговича Елдучокъ въ Борчевичех, а Володимера Купти в Улашевичихъ.[Испр. т Е, Я Улашевич.] Тогда же на полчищи Кончакъ поручися по свата Игоря, зане бяше раненъ. От толиких же людей мало ихъ избысть нѣкакимъ получениемъ. Не бяше бо лзѣ[Испр. по И. Е якъ, Я лести.] бѣгаючим[Я бѣгающим.] утечи, зане, яко стѣнами силными, тако ограждены[Я окружны.] бяху полки половецкими, но[Я на.] наших Руси 66с 1566 муж утекших, а коуемъ мнѣе, опрочь в мори истопоша.

В то же время великый князь Всеволодич Святославъ шел бяше в Курачев и собравше от верхнихъ[Я верхных.] земль вой, хотя ити на половцы к Донови[Я Доновѣ.] на все лѣто. Яко возворотити Святославу и был в Новгорода[Я Новегорода.] Сѣверскаго и слыша от братии своей, иже шли суть на половцы, оутаившися его, и не любо бысть ему. Святослав же идяше в лодияхъ, яко прииде к Чернигову, в той год прибѣже Бѣловолод Просович и повода //л. 198 об. Святославу бывшее о половцех. Святослав же то слышав, велми воздхнувъ, оутеръ слезь своих и рече: «О любовная моя братия и сынове и мужи земли Руския![Я Руское.] Дал 71ми бы71 бяше Богъ притомити поганыя,[поганым.] но воздержавше юности отвориша ворота на Рускую землю. Воля Господня да будет о всемъ. Да колко ми жаль на Игоря бяше, тако нынѣ жалую болши по Игорѣ, братѣ моем». По сем же Святослав пославъ сына своего Олга, и Володимера[Я Водимера.] в Посемье.[Так Я (м - выносное). Е Посеемъ.] Тако слышавше, восмятошася городы Посемские.[Так Я (м - выносное). Е Посеемские.] И бысть скорбь и туга лютая, яко[Я якоже.] николи же не бывала по всем Посемьи[Испр. по И. Е, Я Помсей.] и в Новѣгородѣ Сѣверском и по всей волости Черниговской: [Доб. по Я. Е нет.] князи изоиманы и дружина изоимана и избита. И метахуся, аки возмут всѣ[Испр. Е вѣсть. Я вѣ.] городы, воставаху. И не мило бяше комуждо свое ближнее, но мнози тогда отрѣшахуся душъ своих, жалующе по князехъ своих. По сем же посла Святославъ къ Давыдови к Смоленску, река: «Рекли быхом на половцѣ поити и лѣтовати на Донѣ. Ныне же се половци победили Игора и брата его съ сыномъ. А поеди, брате, постережем землѣ Руское». Давыдъ же прииде по Днѣпрѣ, приидоша же ины помочи, и сташа у Треполя. Ярослав же к Чернѣгову совокупи воя своя и стояше.

Поганыя же половцы, победившая[побѣдиша.] Игоря съ братиею,[Я доб. и.] взяша гордость великую[Я велику.] и совокупиша весь языкъ свой на Рускую землю. И бысть у нихъ котора. Молвяше бо Кончакъ: «Поидемъ на Киевскую землю, где суть избита братия наша и великий княз нашъ Бонякъ». И Кза молвяше: «Пойдем на Семъ, гдѣ ся остали жены и дѣти: готов нам полон собран,[Испр. Е собранъ.] емлем же городы без опаса». И тако раздѣлишася на двое. Кончакъ поиде к Переяславлю, и оступи // город; и бишася ту весь день. Володимер же Глебович бяше князь в Переяславли, бяше дерзъ и крѣпокъ к рати. И выеха из города и потече к нимъ, и по нем мало дерзну дружины, и бися с ними крепко, и обступиша и мнози половци. Тогда прочии видѣвше князя своего крепко биющася,[Я биющися.] выринуша[Я выринушася.] из города и тако отъяша князя своего, язвенна суща треми копиими. Съи[Испр. по П. Е, Я Со.] же Володимеръ доблий язвенъ и труденъ в(ъ)еха в город свой, и оутре мужественнаго поту своего за отчину свою. Володимер же слаше ко Святославу и к Рюрикови[Я Рюриковѣ.] и Давыдови,[Я Давыдовѣ.] река имъ: «Се половцы у мене, а помозѣте ми». Святослав же слаше къ Давыдови, а Давыдъ стояше у Треполя съ смолняны. Смолняне же почаша вѣчи дѣяти, рекуще: «Мы пошли до Киева, даже бы была рать, да билися быхом. Нам ли иноя рати искать, то не можем, уже ся есмы изнемогли». Святослав еже[Я же.] съ Рюриком и со инѣми помочми влегоша в Днѣпръ противу половцем, а Давыдъ возворотися опять съ смолняны. То слышавше половци возворотишася от Переяславля. Идущи же мимо, приступиша к Рымовѣ. Рымовцѣ же затворишася в городѣ и возлѣзше на табора, и тако Божиим судомъ соступиста два городничи и з людми тако к ратным, и прочая гражданы[Я гражаны.] найде страх. Да который же гражданы[Я гражанѣ.] выидоша из города и бияхуся крѣпко,[Я нет.] ходяще по Рымскому болоту, то тыи избѣгоша плѣна. А кто ся осталъ в городѣ, а тыи взяты быша вси. Володимер же слашеся къ Святославу Всеволодичу[Доб. по Я. Е нет.] и к Рюрикови Ростиславичу по- нуживая ихъ к собѣ, дабы[Я да быша.] ему помогли. Оны же 95опоздышася, ожидающи Давыда с смолняны И тако князи руския 95 опоздишася[Я опоздиша.] и не заехаша ихъ.

Половци же вземше город Рымовъ и ополонишася полона, поидоша во сво- яси. Князи же возворотишася 97во свояси97, бяху бо печалны съ сыном своим Володимеромъ //л. 199 об. Глебовичем, зане бяше ранен велми язвами смертными, и християнъ плѣненых от поганых. И се Богъ, казня нас за[Доб. по Я. Е нет.] грѣхи наша, наведе на ны поганыя,[Я поганых.] не аки милуя ихъ, но нас казня и обращая нас к покаянию, да быхом ся востягнули от злых своих дѣлъ. И симъ казнитъ нас нахождениемъ поганыхъ, да некако ли смирившеся воспомянемся от злаго пути.

А друзии половцы идоша по оной сторонѣ к Путивлю - Кза у силах тяжких, и повоеваша волость ихъ и села ихъ пожгоша. Пожгоша же и острогъ у Поутивли.[Я Путивля.] И возворотишася во свояси.

Игорь же Святославич в той год бяше в Половцех. И глаголаше: «Азъ по достоянию моему восприялъ побѣду от повеления твоего, Господи владыко, а не поганская дерзость обломи силу рабъ твоих. Не жаль ми есть за свою злобу прияти нужная своя, ихже азъ есмъ приялъ». Половци же аки стыдящеII.1[Я стидящеся.] воеводства своего, не творяху ему пакости, но приставиша к нему сторожев 15 от сыновъ своих, а господичевъ 5, то от всѣх 20, на волю ему даяху: где хотяше, то ездяше 2и ястрябомъ ловяшеть, а своих слугь съ 5 и съ 6 с нимъ ѣздяшеть2. Сторожеве[Я сторожове.] же слушаху и чтяху его; и где посла[Я послаше.] ею, без пря творяху повеленное имъ. И попа же бяше привелъ к собѣ из Руси со святою службою, не вѣдяше[Я видяше.] бо Божия промысла, но творяшеся там долго быти. Но избави Господь за молитву христианску, и мужи многи печаловахуся, и проливаша слезы своя за него. Будущу бо ему в Половцехъ, тамо наидеся мужъ, родом половчин, именемъ Лаворъ. И тот приемь мысль благу и рече: «Пойду с тобою в Русь». Игор же исперва не имяше ему вѣры, но держаше мысль высоку своея юности. Мысляше бо, емше мужь,[Я далее и.] бежати в Русь. Молвяше бо: «Азъ славы дѣля не бежах тогда дружины, и нынѣ неславным путем поити не имам».

С ним бо бяше тысяцкого сынъ и конюший его, и тые[Я тии.] нудяста его[Я и.] //л.200 глаголюще: «Поиди, княже, в землю Рускую. Аще восхощет Богъ, избавит тя». И не угодися ему время таково, какого[Испр. по И. Е, Я на кого.] же искаше.

Но якоже прежде рекохомъ, возворотишася от Переяславля половци. И рекоша Игоревѣ думци его: «Мысль высоку[Я високу.] и не угодну Господеви, имѣяше же в собѣ, а ты ищеши и няти мужа и бежати с нимъ. А о семъ чему не згадаешъ, а иже приидутъ половцы з воины. А се слышахом, избити имъ князя и вас и всю русь; да не будет тобѣ славы, ни живота». Князь же Игорь приемъ в сердце совѣтъ ихъ, уполошася приезду, възыска[Я возыска.] бѣжати. Не бяше бо ему лзѣ бежати в день и в ночь, иже сторожове стережаху[Я стрежаху.] его. Но токмо время таково обрѣте въ заход солнца. И посла Игорь к Лаврови конюшого своего, река ему: «Перееди на ону сторону с конем поводным[Испр. по Я. Е подводным.]». Бяше бо совещалъ со Лавромъ бежати в Русь. В то же время половци напилися бяше кумыза,[Испр. по И. Е, Я комуждо.] и бысть при вечери. Пришел конюший, и повода князю своему Игореви,[Я Игоревѣ.] яко ждетъ Лаверъ. Сей же воставъ оужасенъ и трепетенъ, поклонися образу Божию и кресту честному, глаголя: «Господи сердцевидче, аще спасеши мя, владыко,[Я далее ти.] недостойного». И вземъ на крестъ икону, поднем же з стени, и иде вонъ. Сторожем же его играющимъ и веселящимся, а князя творяща спяща. Сей[Испр. Е сои.] же пришедъ к рѣцѣ, перебред, и всѣд на конь. И тако поидоста сквозѣ вежа. Се же сотвори Господь избавление в пяток в вечеръ. И иде И день до города Донця[Доб. по И. Е, Я нет.] и оттолѣ иде въ свой Новгород. И обрадовашася ему. Из Новгорода иде къ брату Ярославу к Чернигову, помощи прося на Посемье.[Так Я (м выносное) Посеемъ.] Ярослав же обрадовася ему и помощи ему обѣща. Игор же оттолѣ еха ко Киеву к великому князю Святославу. И рад бысть ему Святослав, тако же и Рюрик, сват его.

Похожие статьи