Байрон

Байрон

БАЙРОН Джордж Гордон, лорд (George Gordon Byron, 1788–1824) - английский поэт. Р. в Лондоне, происходил из древнего знатного, обедневшего и опустившегося рода, учился в аристократической школе в Гарроу, потом в Кембриджском университете; в 1806 анонимно напечатал книгу легких стихов «Fuggitive pieces», к-рую сжег, по совету знакомого; в 1807 издал под своим именем сборник стихов «Часы досуга» (Hours of Idleness), вызвавший резкую критику со стороны журн. «Edinburgh Review» (автор - будущий либеральный министр Брум). Б. ответил сатирой «Английские барды и шотландские обозреватели» и отправился путешествовать (Испания, Мальта, Албания, Греция, Турция); дорогой вел стихотворный дневник, к-рый по возвращении (1812), издал в переработанном виде под заглавием «Паломничество Чайльд-Гарольда» (Child-Harold’s Pilgrimage, 1 и 2 чч.). Поэма сразу сделала его «знаменитостью». В этом же году выступил в палате лордов с двумя политическими речами, из к-рых одна была посвящена критике закона, направленного против рабочих, виновных в разрушении машин. Литературное творчество и полит. деятельность сочетаются с рассеянным образом жизни светского дэнди (наиболее продолжительная связь - с Каролиной Лам-Ноэль, изобразившей его весьма тенденциозно в своем романе «Glenarvon»). В период от 1812–1815 Б. создает ряд поэм («Гяур» - «The Giaour», «Абидосская невеста» - «The Bride of Abydos», «Корсар» - «The Corsair», «Лара» - «Lara»). В 1815 женился на мисс Мильбэнк, с к-рой в следующем году разошелся; ее тенденциозные данные о Б. послужили для американской писательницы Бичер-Стоу (см.) материалом для ее книги против Б. Завершая цикл поэм «Осадой Коринфа» (The Siege of Corinth) и «Паризиной», Б. покидает навсегда Англию, где его разрыв с женой вызвал негодование лицемерного светского и буржуазного общества. Он поселился (1816) в Швейцарии, где подружился с Шелли (см.) и написал поэмы: «Сон» (The Dream), «Прометей», «Шильонский узник», (The Prisoner of Chillon), «Тьма» (The Darkness), III ч. «Чайльд-Гарольда» и первые акты «Манфреда». В 1818 Б. переехал в Венецию, где создал последний акт «Манфреда», IV ч. «Чайльд-Гарольда», «Жалобу Тассо» (The Lament of Tasso), «Мазепу», «Беппо» и первые песни «Дон-Жуана». В 1819 познакомился с граф. Терезой Гвиччиоли (послужившей оригиналом для Мирры в его трагедии «Сарданапал»), под влиянием к-рой изучал итальянскую историю и поэзию, написал «Пророчество Данте» (Prophecy of Dante) и пьесы: «Марино Фальери» и «Двое Фоскари» (Two Foscari). В 1820 в Равенне примкнул к революционному движению карбонариев; здесь же написаны: мистерия «Каин», сатира против Саути, «Видение суда» (Visie of the Judgement) и «Небо и земля» (Heaven and Earth). В 1821 переехал в Пизу, где вместе с Гент (Leigh Hunt) издавал политический журнал «Либерал» (первоначально «Карбонарий»), продолжая работу над «Дон-Жуаном». В 1822 поселился в Генуе, где написал драму «Вернер», драматическую поэму «Преображенный урод» (The Deformed Transformed) и поэмы: «Бронзовый век» (The Age of Bronze) и «Остров» (The Island). В 1823 отправился в Грецию участвовать в национально-освободительной войне против Турции, заболел и умер 19 апреля 1824. Незадолго до смерти написал стихотворение «Сегодня мне минуло 35 лет», где выражал надежду (не сбывшуюся) умереть на поле битвы. Смерть Б. вызвала на континенте в либеральной части общества чувство печали и была оплакана Гёте (во II ч. «Фауста» в образе юного, погибающего после чудесного взлета, Эвфориона), у нас Пушкиным («К морю»), Рылеевым («На смерть Б.»).
Потомок старой феодальной знати, Б. жил и творил в эпоху, когда в Англии прочно воцарялась буржуазно-городская цивилизация. Он видел, как хозяином жизни становился капиталист: «владениям его не видно края», «ему везут богатые дары из Индии, Цейлона и Китая», «ему подвластны целые миры», «лишь для него повсюду зреет жатва золотая». Подлинными «монархами» становятся «банкиры», «чьи капиталы нам дают законы», «то укрепляют нации они, то ветхие расшатывают троны». Для Б. эти новые хозяева и монархи воплощались в образе еврея («жида») Ротшильда («Дон-Жуан»). Также решительно отталкивался Б. и от урбанического строя жизни. Когда в «Дон-Жуане» ему предстояло изобразить Лондон, он несколькими пренебрежительными словами отмахнулся от этой задачи. Вслед за поэтом Коупер Б. любил повторять: «Бог создал природу, а смертные - города». В поэме о Дон-Жуане городу, где люди, «стесняя себя, теснят друг друга», где живут «тщедушные и хилые поколения», к-рые «ссорятся и дерутся из-за пустяков» (из-за наживы), противопоставлена американская колония в лесах, где «воздух чище», где «простор»; здесь «забот не зная, стройны и сильны», «чуждые злобы» колонисты, «дети природы» - «в стране привольной процветали». Отталкиваясь от современной буржуазно-городской обстановки, Б. уходил в страны, где еще крепок был феодально-натуральный уклад (восточные поэмы) или в средние века («Лара»), в аристократическую Венецию («Фоскари», «Марино Фальери»), в помещичье-рыцарскую Германию («Вернер»), или в «галантный» аристократический XVIII в. накануне Великой французской революции («Дон-Жуан»). Центральный образ поэзии Б. - деклассированный аристократ в окружении буржуазной обстановки. Он или когда-то владел поместьем и, потеряв его, был ввергнут в нужду («Вернер») или в лучшем случае владеет еще замком, к-рый однако не более как намалеванный декоративный фон («Манфред»). Герои Б. - люди бездомные, беспокойные и беспочвенные скитальцы. Они кочуют по белому свету, как Чайльд-Гарольд, или разъезжают по морям, как Конрад, или мечутся по миру, игралище судьбы, как Дон-Жуан. Пережившие свой класс и не слившиеся с каким-нибудь другим, они живут обособленной и одинокой жизнью, отшельниками, как Чайльд-Гарольд («его друзьями были горы, отчизной - гордый океан», «как маг следил он за звездами, их дивным миром наполнял, и шар земной с его бедами пред ним навеки исчезал»), или как Манфред, с проклятьем на устах ушедший от людей в альпийские горы, где живет одиноко, как «лев», следя за бегом звезд, блистаньем молний и падением осенних листьев. Чужие в современности, они любят уходить в созерцание обломков прошлого величия, как Чайльд-Гарольд и Манфред, размышляющие над развалинами Рима о бренности всего земного. Пессимисты, не верящие, как и сам Б., ни в религию, ни в науку, считающие единственным, что неоспоримо и непреложно, - смерть, - они в то же время унаследовали от своих аристократических предков культ «любви-страсти», противоположный буржуазному идеалу супружества и семейственности. Чайльд-Гарольд, проводящий свой досуг среди красавиц и пиров, и Конрад, к-рый был «рожден для нег и мирных наслаждений», превращаются в любимца Б., в Дон-Жуана. Предки его восходят к аристократическому XVII в., к эпохе придворно-абсолютистской культуры, когда из эксплоататоров крепостного труда они переродились в хищников любви, и к «галантному» XVIII в., когда они доигрывали до конца свою эротическую вакханалию. Дон-Жуан Б. - тот же сын «галантного века», такой же эротик, но уже упадочного типа, потерявший агрессивность и активность своих хищных предков, пассивный любитель «мирных наслаждений», к-рый не нападает на женщину, а сам является предметом ее нападения (Дон-Жуан - любовник доньи Юлии и Екатерины II) или же жертвой случайной встречи (Дон-Жуан и Гайде, Дон-Жуан в гареме султана). Тот же эротик, поклонник «неги», в лице Сарданапала восседает на троне и, когда вынужден стать активным (защита государства от врага), предпочитает пассивно уйти из жизни. И под тем же углом характерного для героя Б. культа любви-страсти скомпанованы женские образы Б. Его женщины и девушки живут только для страсти, сознают себя только как любовницы и, если порой выходят за пределы «нег и наслаждений», - обращают свою активность разве только на задачу нравственного перерождения любимого мужчины, как гречанка Мирра, никогда не поднимаясь до роли общественной и революционной деятельницы, как многие женские образы его друга, поэта Шелли. Центральный герой Б. однако не только скиталец, одиночка, пессимист и эротик, но еще и бунтарь. Вытесняемый новым классом с арены жизни, он объявляет войну всему обществу. Бунт его на первых порах стихийный, анархический, бунт мести. Как в феодальном обществе, уже отмершем, он становится разбойником на море, как пират Конрад, и на суше, как сын Вернера, атаман лесной шайки, «черной банды», после того как отца лишили поместья и старик, совершив из нужды кражу, запятнал честь древнего рыцарского герба. Бунтуя против социального порядка, к-рый поставил его вне жизни, разбойник превращается затем в богоборца Каина и объявляет войну уже не людям, а богу. Изгнанный творцом из рая не за свою вину, обиженный богом Каин восстает против него также стихийно-анархично, убивая брата, и руководимый Люцифером, критическим разумом, объявляет весь созданный божеством миропорядок, где царят труд, разрушение и смерть, таким же несправедливо жестоким, каким бунтари Б. объявляли общественный порядок.
Скиталец, одиночка, пессимист, эротик, бунтарь и богоборец - все эти черты образуют однако только одну сторону лика центрального образа Б. Вытесняемый с арены жизни новым буржуазным классом, байроновский аристократ неожиданно становится борцом за интересы и идеалы этого враждебного ему класса. Он становится этим борцом и в области мышления и в области действования. Своим восстанием против бога-творца и верой в мощь критического разума Каин расчищает почву для научного исследования, свободного от религиозно-церковных фетишей и пут, почву для нового позитивного мировоззрения воцарявшейся буржуазии. Так и в сфере общественно-политического действия герой Б. вольно и невольно идет на службу к победителю старой аристократии. Чайльд-Гарольд превращается из светского дэнди в странствующего агитатора, призывая угнетенные чужими и своими поработителями нации к вооруженному самоопределению и самоосвобождению: итальянцев, слишком долго поклонявшихся искусству и слишком мало стремившихся к свободе, возбуждая к борьбе против Австрии, как греков, потомков марафонских бойцов, - к борьбе против Турции. Ненавистник буржуазного общества становится глашатаем идеи национальной свободы и независимости, т. е. господства либеральной национальной буржуазии. В «Бронзовом веке» протест против феодально-помещичьей реакции, объективно задерживавшей развитие буржуазных отношений, облекается в великолепную, грозную и уничтожающую сатиру, (в частности на Александра I: «вот щеголь-властелин, войны и вальсов верный паладин, умом - казак, с калмыцкой красотой, великодушный - только не зимой (1812); в тепле он мягок, полулиберал; он бы не прочь свободу уважать там, где не нужно мир освобождать» и т. д.). Сарказмы по адресу феодально-монархической реакции, по адресу «Священного союза» сочетаются со скорбью по поводу гибели европейских вольных республик, возникших под ветром великой революции, и с верой в мощь и будущее «нового света» - Америки: «есть далекий край, свободный и счастливый», «могучий океан хранит его народ» («Ода к Венеции»). Рассеянные во множестве произведений Б. выпады против феодально-монархического режима концентрируются затем в поэме о Дон-Жуане, где спокойное повествование о любовных приключениях героя то и дело прерывается то гневным развенчанием феодально-самодержавного милитаризма во имя мирного сотрудничества народов (по поводу взятия екатерининскими войсками крепости Измаил), то страстными призывами к революции («Народ, очнись... иди вперед... Борись со злом, свои права любя»), и где в потоке пестрых событий, переносящих читателя из великосветского будуара на поле битвы, из восточного гарема ко двору русской царицы, раздается явственно слышимая песня, «что в мир пришла свобода». И недаром - хотя это не вяжется с образом искателя «нег и мирных наслаждений» - Дон-Жуан должен был по замыслу, не выполненному за смертью его творца, закончить свою карьеру эротика в Париже, сотрясенном революцией, расчищавшей дорогу буржуазному обществу, - и притом в рядах восставшего народа. И однако этот политический либерализм радикального оттенка до конца жизни Б. уживался в нем с враждебным буржуазии сознанием феодала. В своей последней поэме, в своей «лебединой песне» - «Остров» - Б. переносится мысленно на затерянный вдали от городов Англии, в океане, остров, где нет частной собственности на землю, где употребление золота неизвестно, где люди - дети природы - живут как в раю. «Золотой век», не знавший золота - это лишь облеченная в покров руссоизма проекция феодального социализма.
То же противоречие, к-рое раздваивает образно (а порой не образно) выраженную идеологию Б., пронизывает и форму, в к-рой эта идеология выражена. С одной стороны, Б. продолжает и реставрирует поэтические жанры аристократического прошлого. Он начинает свою поэтическую деятельность сожженной книгой легких светских стихов, столь обычных в аристократическом обществе XVIII в., чтобы потом возродить поэму елизаветинской эпохи с ее строфической и стихотворной конструкцией («Чайльд-Гарольд», «Беппо», «Дон-Жуан»), или же он, конкурируя с романами «тайн и ужасов», заимствуя оттуда мотивы и настроения, облекает их в аристократизированный покров «кошмарной» поэмы (восточные поэмы - «Гяур», «Абидосская невеста», в особенности «Осада Коринфа» и «Паризина»). Приверженность Б. к аристократическим формам явно сказалась и в его драматургическом творчестве, в классическом построении и оформлении его драм из итальянской жизни («Фоскари», «Марино Фальери»). Наконец его крупнейшее произведение «Дон-Жуан» представляет собой не что иное, как облеченный в стихотворную форму любовно-авантюрный роман в стиле галантного века, если отбросить лирические отступления философского или политического содержания. А наряду с этими аристократическими и классическими жанрами в его творчестве живут черты, противоположные аристократической и классической эстетике - в виде бурно разлагающего каноническую форму лирического индивидуализма, пейзажной живописи, меланхолических, восходящих к «кладбищенской» поэзии, картин разрушения, восточной экзотики, позднее реалистически-бытовых приемов - черты, вошедшие, хотя и в измененном виде, в светско-классическую поэзию Б. из поэзии развивавшегося уже в XVIII в. романтизма. Наконец по мере развития поэтического творчества Б. его первоначально героизированные, поднятые на пьедестал, окруженные эффектной декорацией («Чайльд-Гарольд», «Корсар», «Манфред» и т. д.) образы заметно снижаются, теряют свою «сверхчеловеческую» необычайность и исключительность и, действуя в будничной обстановке, сами становятся будничными персонажами («Беппо», «Дон-Жуан»), «буржуазными» героями. В дальнейшем развитии английской общественности и литературы герой Б. еще более снижается, превращаясь под пером Бульвера (см.) в Пелгэма, светского дэнди, вынужденного заняться изучением политической экономии, чтобы сделать карьеру, и благополучно кончающего ее на посту министра, а потом под пером Дизраэли-Биконсфильда (см.) - в его светских героев (Контарини Флеминг, Вивиани Грей), превращающихся в создателей новоторийской партии с империалистической программой (Кенигсби, Танкред), чтобы в конце XIX в. пережить еще одну метаморфозу и предстать перед публикой в образе последнего дэнди, эстета, эротика, аморалиста, чуждого всяких общественных и политических устремлений декадента Дориана Грея О. Уайльда (см.). Между тем как Б. на родине не пользовался, как глава «сатанинской» (выражение поэта Саути), т. е. революционной, «школы» поэзии, популярностью ни при жизни, ни даже в настоящее время ею не пользуется, на континенте творчество его нашло значительный отзвук в эпоху так наз. «романтизма». В отдельных странах, в зависимости от их специфического положения и от классовой природы писателей, из общего комплекса творчества Б. культивировались отдельные разрозненные мотивы: иногда скитальчество, одиночество, разочарованность («байронические» поэмы Пушкина, Лермонтова, А. де Виньи, А. де Мюссе) и иногда богоборчество (Ленау), иногда политический либерализм (наши декабристы; монолог Репетилова в «Горе от ума», Рылеев), иногда идея национального освобождения и борьбы (польские романтики - Мицкевич, Словацкий, Красинский; итальянцы первой половины XIX в. - Монти, Фосколо, Никколини). То, что обычно раньше объединялось именем «байронизма» и истолковывалось как влияние Б., представляет на самом деле родственные творчеству Б. местные литературные явления, по сходству приуроченные к его имени, что не исключает знакомства указанных писателей с произведениями Б.Библиография:

I. Лучшее англ. изд. сочин. Б.: Works of Lord B., new, revised and enlarged edition, 13 v., L., 1898–1904 (Prothera G. and Coleridge E.). Русск. изд., 3 т., СПБ., 1904–1905 (Брокгауз-Ефрон, Под редакцией Венгерова С.).

II. Биографии: Веселовский А. Н., Б., М., 1902; Elze K., Lord B., Berlin, 1886; Ackermann, B., Heidelb., 1901. О поэзии Б. Тэн И. Развитие политической и гражданской свободы в Англии в связи о развитием литературы, т. II, СПБ., 1871; Брандес Г., Главные течения в литературе XIX в., М., 1881; Де Ла Барт Ф., Критические статьи по истории романтизма, Киев, 1908; Розанов М. Н., История английской литературы XIX в., М., 1910–1911; Коган, П. С., Очерки по истории зап.-европ. литературы, т. I, М, 1922; Жирмунский В. М., Б. и Пушкин, Л., 1924; Сборник «Б. 1824–1924», Л., 1924; Волгин В. П., Очерки социалистических идей, Гиз, 1928. Вступит. статьи к переводам в изд. Брокгауза и Ефрона. Donner, B.’s Weltanschauung, Helsingfors, 1897; Kraeger, Der B-sche Heldentypus, München, 1898; Eimer, B. und der Kosmos, Heidelberg, 1912. Robertson, Goethe and B., 1925, Brecknock A., B., A study of the Poesy in the Light of new discoveries, 1926. О байронизме: работы Спасовича (сочин., тт. I и II), Веселовского А., («Этюды и характеристики», ст. «Школа Б.» и др.), Котляревского Н. (Мировая скорбь и др.); Zdriehowsi, B. i jego wiek; Weddigen, B.’s Einfluss auf die europäischen Literaturen.

Литературная энциклопедия. - В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература . Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929-1939 .

Ба́йрон

(byron) Джордж Ноэл Гордон (1788, Лондон – 1824, Миссолунги, Греция), английский поэт, один из крупнейших представителей романтизма . Детство и юность были омрачены бедностью и болезнью (врождённой хромотой). Однако юноша сумел преодолеть физический недостаток и стал прекрасным спортсменом: фехтовал, боксировал, плавал и ездил верхом. В 1798 г. Байрон унаследовал титул лорда и поместье, через три года поступил в частную школу (где и начал писать стихи), а в 1805 г. – в Кембриджский ун-т. С 1809 г. Байрон – член палаты лордов. Его речь 1812 г. в защиту луддитов (английских рабочих, которые ломали машины, лишающие их заработка) признана одним из лучших образцов ораторского искусства. В это же время он пишет «Оду авторам билля против разрушителей станков». Писать стихи Байрон начал в 13 лет, его первый поэтический сборник «Часы досуга» (1807) вызвал критику журнала «Эдинбургское обозрение», но юный поэт не проявил ожидаемой робости и ответил сатирической поэмой «Английские барды и шотландские обозреватели» (1809), в которой выступил против литературы, уводящей читателя в прошлое, и против бездарных и пошлых пьес, шедших в английских театрах, вступил в полемику с поэтами «озёрной школы » и В. Скоттом. В 1809–11 гг. Байрон путешествует по Португалии, Испании, Албании, Турции, Греции. Удивительная природа этих стран, их богатая событиями история (и их нищета в настоящем) потрясли поэта. Вернувшись в Англию, наряду с лирическими произведениями он сочиняет политические стихи, в которых обличает тиранию и произвол правителей. Одновременно пишет романтические «восточные поэмы»: «Гяур», «Абидосская невеста» (обе – 1813), «Корсар», «Лара» (обе – 1814), принесшие ему общеевропейскую славу и развившие тему романтического героя. Непременным мотивом этих поэм была трагическая любовь. Поначалу дающая герою надежду на преодоление одиночества, она заканчивалась либо изменой, либо гибелью возлюбленной, что ещё более усугубляло одиночество и причиняло герою нечеловеческие страдания. В центре этих поэм – сильная, волевая личность, наделённая мощными страстями и находящаяся в состоянии войны с обществом. Образ «байронического героя» – разочарованного, чуждого всем страдальца, бросившего вызов окружающему миру, получил дальнейшее развитие в поэмах «Паломничество Чайльд Гарольда» (1812-18), «Шильонский узник» (1816). Герой поэм Байрона – всегда изгой, нарушающий законы общественной морали, жертва общества и одновременно мститель, герой и преступник в одно и то же время. Чайльд Гарольд, чьё имя стало нарицательным,

…в обществе был сумрачен и хмур,

Хоть не питал вражды к нему. Бывало,

И песнь споёт, и протанцует тур,

Но сердцем в том участвовал он мало,

Лицо его лишь скуку выражало.

(Перевод В. В. Левик)
Образ Чайльд Гарольда оказал большое влияние на литературу Европы и России (в т. ч. на творчество А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова).

В 1816 г. из-за семейных неурядиц (неудачного брака и затянувшегося бракоразводного процесса) и политической травли Байрон покидает Англию. Он едет в Швейцарию, где знакомится с П. Б. Шелли, который становится его другом и политическим единомышленником. Затем переезжает в Италию и вступает в ряды борцов за её независимость – карбонариев (по собственному признанию, «сочувствуя национальному делу итальянцев более, чем любому другому»). В 1824 г. поэт погибает от лихорадки в Греции, где был участником борьбы греческого народа за освобождение от турецкого ига.

Байрон жил в мире, в котором рушились старые устои, менялись идеалы, с этим во многом связаны пессимизм и разочарованность, которыми отмечены произведения поэта. Неприятие зла во всех его проявлениях и отстаивание свободы личности в поэме «Бронзовый век» (1823) переходит в сатиру и прямой политический протест в романе в стихах «Дон Жуан» (1818-24, не окончен). Слова героя этого произведения могут служить эпиграфом ко всей жизни и творчеству Байрона:

Вечно буду я войну вести

Словами – а случится и делами -

С врагами мысли. Мне не по пути

С тиранами. Вражды святое пламя

Поддерживать я клялся и блюсти…

Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия. - М.: Росмэн . Под редакцией проф. Горкина А.П. 2006 .

Синонимы :

Море комплексов, дурной характер, тщеславие и талант — всё это о лорде Байроне. За несколько лет автор «Паломничества Чайльд-Гарольда» и «Корсара» прошёл путь от кумира всего лондонского общества до последнего человека в Англии, но при этом не потерял чувство собственного достоинства.

Властитель дум

В XIX века в Европе случилось настоящее помешательство на личности английского поэта-романтика, и Россия не осталась в стороне. Ещё Михаил Лермонтов писал:

Нет, я не Байрон, я другой,
Еще неведомый избранник,
Как он, гонимый миром странник,
Но только с русскою душой.

Байрон в 1804 году Фото: репродукция

Все, кто имел хоть какие-то способности к поэзии, считали своим долгом переводить на русский язык строки Байрона, а кто таким талантом не обладал, просто подражали образу разочарованного жизнью гения.

«Вот с этого-то времени и начали появляться у нас толпами маленькие великие люди с печатию проклятия на челе, с отчаянием в душе, с разочарованием в сердце, с глубоким презрением к “ничтожной толпе”», — с сарказмом отзывался о культе личности Байрона уважаемый всеми критик Виссарион Белинский.

Интерес к «властителю дум» подогревался многочисленными сплетнями и мистификациями его биографии, которые появлялись ещё при жизни Байрона. Сегодня уже трудно понять, какие факты были частью жизни писателя, а какие всего лишь выдумками его поклонников и недоброжелателей.

Причём сам поэт не собирался мучить загадками потомков, напротив, незадолго до смерти он написал мемуары, которые попросил опубликовать своего друга Томаса Мура посмертно, но тот не сдержал обещание. Вместе с другим приятелем Байрона Джоном Хобхаусом и его издателем Джоном Мюрреем он всё сжёг. Принято считать, что товарищи ослушались последней воли поэта по настоянию его семьи, так как рукопись оказались слишком откровенной и «беспощадной к окружающим».

Дурная наследственность

Ещё до того, как Байрон стал проявлять свой вызывающий характер «мрачного эгоиста» о нём уже отзывались не самым лицеприятным образом. А всё дело в предках, оставивших юноше дурную репутацию.

Вместе с приставкой «лорд» от своего двоюродного дедушки Байрон унаследовал шлейф «убийца» (тот по пьяни убил своего соседа). Отец поэта отличился в другом: сперва женился на разведённой даме, с которой бежал во Францию, а второй раз пошёл под венец только чтобы расплатиться с долгами (промотав состояние жены, он бросил и её). Мать Байрона по сравнению с остальными родственниками была образцом добропорядочности, но считалась слишком вспыльчивой, а также любила жить на широкую ногу.

К моменту рождения будущего поэта у его родителей практически не осталось денег. И чтобы иметь хоть какие-то шансы на наследство, лорд год за годом добавлял себе новые имена. Так, «Гордон» — девичья фамилия его матери, которую отец присоединил к имени сына, надеясь на шотландские владения своего тестя, а «Ноэл» — фамилия жены уже самого поэта, благодаря которой он получил имущество от тёщи.

Однако своим полным именем — Джордж Ноэл Гордон Байрон — поэт никогда не подписывался, предпочитая ограничиваться лаконичными «лорд Байрон» или «Ноэл Байрон».

Ньюстедское аббатство — родовое владение Байронов. Фото: Commons.wikimedia.org

Удачный расклад

Сегодня уже не секрет, что знаменитое высокомерие и мрачный взгляд «властителя дум» были попыткой прикрыть свои комплексы. Байрон с детства мучился хромотой и излишней полнотой (по некоторым данным, в 17 лет при росте 172 см он весил 102 кг).

Но так как Байрон был слишком тщеславен и всегда интересовался мнением женщин о себе, то активно боролся со своими физическими недостатками. В юности он придумал специальную диету, увлёкся плаванием, ездой на лошадях, что позволило ему всего за несколько месяцев обрести приличную форму. «Я был обязан говорить всякому своё имя, так как никто не мог узнать ни моего лица, ни моей фигуры», — хвалился похорошевший студент Кембриджа после непродолжительных каникул. Однако в распорядке дня лорда были и менее полезные хобби — выпивка и игра в карты — которые отнимали уйму денег. А так как в картах Байрону никогда не везло, чтобы заработать денег, в 1807 году будущий кумир читающей публики решился опубликовать свой первый сборник стихов.

Если бы Байрон жил сегодня, вряд ли смог написать так много. Первая же рецензия на «Часы досуга» оказалась разгромной, но вышла она только через год после публикации сборника. За это время молодой поэт уже поверил в свои силы и написал немало произведений.

«Я сочинил за полгода до появления беспощадной критики 214 страниц романа, поэму в 380 стихов, 660 строк “Босвортского поля” и множество мелких стихотворений, — хвалился знаменитый автор в письме друзьям. — Поэма, приготовленная мной к печати — сатира». Этой же сатирой — «Английские барды и шотландские критики» — Байрон ответил язвительному критику «Эдинбургского Обозрения» и был поддержан всем лондонским обществом.

репродукция

Отныне писательское ремесло спасало финансовое положение лорда. В 1812 году только две первые песни про Чайльд-Гарольда за один день разошлись тиражом в 14 000 экземпляров, что поставило автора в ряд первых литературных знаменитостей. Почему же его «бездельник, развращённый ленью» имел у публики оглушительный успех, поэт и сам не понимал: «Однажды утром я проснулся и увидал себя знаменитым».

В перерывах между творчеством и светскими развлечениями Байрон успевал подумать и о «правильной невесте». «Блестящая партия», — писал поэт другу, сделав предложение Анне-Изабелле Мильбанк , дочери богатого баронета, внучке и наследнице лорда Уэнтворта.

Однако «удачный» брак продлился всего год - сразу после рождения дочери супруга поспешила сбежать от пылкого и раздражительного мужа.

Прости! И если так судьбою
Нам суждено - навек прости!
Пусть ты безжалостна - с тобою
Вражды мне сердца не снести.

Гонимый странник

Настоящие причины развода так и остались загадкой. Байрон говорил, что «они слишком просты, и потому их не замечают», публику же не устраивало что-то прозаичное вроде «разницы в характерах», поэтому о поэте стали выдумывать непристойные небылицы.

«Байрона обвинили во всех возможных и невозможных пороках. Его сравнивали с Сарданапалом, Нероном, Тиберием, герцогом Орлеанским, Гелиогабалом, Сатаной, со всеми гнусными личностями, упомянутыми в священной и светских историях», — писал биограф поэта профессор Никольс.

Августа Мария Ли, урождённая Байрон. Портрет. Фото: репродукция

Те, кто недавно восхищался Байроном, теперь живо обсуждали его многолетний роман с родной сестрой Августой , гомосексуализм, жестокое отношение к супруге и даже «очевидные» психические отклонения... Отныне кумира Лондона предостерегали не появляться ни в театре, ни в парламенте, а на одном из светских вечеров все гости демонстративно покинули зал, в который вошёл «хромой развратник».

Долгое время поэт не отвечал на нападки общества и не опровергал оскорбительных слухов. Он предпочёл встретить бурю презрительным молчанием.

«Ничто в мире не заставит меня произнести ни одного слова примирения перед каким бы то ни было существом. Я буду переносить всё, что могу, а что невозможно будет перенести, тому я буду противиться. Самое худшее, что они могут сделать мне, — это исключить меня из своего общества. Но я никогда не заискивал перед этим обществом и никогда не испытывал особенного наслаждения от пребывания в нем; наконец, ведь существует ещё целый мир вне этого общества», — за несколько лет до этого (когда английские консерваторы накинулись на поэму «Корсар» за «религиозный скептицизм» автора) писал гордый Байрон.

Поэт остался верен своим словам и в этой ситуации. Он принял решение уехать из Англии.

Лорд Байрон во время войны в Греции. Картина Т. Филлипса. Фото: репродукция

Семь лет Байрон жил за границей. В Англии говорили, что его похождения там были похлеще приключений пресыщенного жизнью Чайльд-Гарольда. В это время в Европе стал популярным роман «Гленарвон», написанный общепризнанной царицей высшего света Каролиной Ламб , которую однажды посмел бросить ловелас Байрон. Оскорблённая женщина выставляла поэта в своей книге в самом неприглядном свете, что ещё больше отвернуло от него соотечественников.

Байрон же в это время увлёкся более серьёзными вещами — он решил помочь Греции в войне за независимость. На собственные средства поэт приобрёл английский бриг, припасы, оружие, снарядил полтысячи солдат и поплыл вместе с ними добиваться свободы страны. Однако изгнаннику не удалось серьёзно повлиять на историю - вскоре он умер от лихорадки. Говорят, что последними словами 36-летнего поэта были: «Сестра моя! дитя моё!.. бедная Греция!.. я отдал ей время, состояние, здоровье!.. теперь отдаю ей и жизнь!».

Биография

Джордж Ноэл Гордон Байрон (1788--1824) родился в семье английского дворянина, в возрасте десяти лет унаследовал родовой титул Байронов, их поместье и скамью в палате лордов -- аристократической палате британского парламента. Юных лет он проявлял неукротимое свободолюбие, произносил обличительные речи в палате лордов в защиту луддитов, поддерживал борцов за независимость Италии, превратив свой дом в штаб движения. Завершив образование в знаменитом Кембриджском университете, молодой лорд отправился в двухлетнее путешествие (он посетил Пиренейский полуостров и Балканы). На свои средства Байрон вооружил отряд греческих повстанцев, борющихся с турецким гнётом, купил корабль и отправился защищать независимость Греции. Здесь он и умер.

Творчество

В годы перед эмиграцией, кроме восточных поэм, Байрон создает много стихов - как полных гражданского пафоса, так и лирических. Во всех его стихах переданы тончайшие движения душевного состояния поэта. В некоторых из них ощутимый сумм объясняется общественной обстановкой в Англии и обстоятельствами личной жизни Байрона.

В стихотворении «Прометей» (1816 г.) Байрон превозносит идеал героической личности, которая способна бросить вызов несправедливостям мира. В образе Прометея Байрон выделяет такие качества, как несгибаемая мужество и свободолюбие, гордый дух неповиновения, твердая воля, сочувствие к судьбе ближнего, а главное - неприятие деспотизма и тирании. Поэт воспевает подвиг того, кто «человечеству осветил дороги». Героизм трагического образа титана в том, что дух бунтарства способен преодолеть саму смерть.

Образ Прометея имеет и автобиографическое значение. Сам Байрон всегда хотел видеть себя «человеком с мраморным сердцем».

Отдельно следует отметить цикл стихотворений («Ода Наполеону», «Ода с французского», «Прощание Наполеона»), посвященных известному императору Франции, стал кумиром для многих молодых людей того времени. По моему мнению, очень показательно для Байрона было то, что поэт в своем творчестве обратился к этому образу уже после поражения Бонапарта.

И в «Паломничество Чайльд Гарольда», и в других произведениях поэт всегда был на стороне народов, которые отстаивали свою свободу в борьбе с наполеоновским войском. Но побежденный Бонапарт вызвал у поэта сочувствия, ведь он стал символом позитивных перемен, которые принесла с собой Великая французская революция.Итак, образ бывшего императора, на мой взгляд, олицетворяет трагедию несовершенное большого дела и одновременно является как бы предчувствием неотвратимых изменений, в которые Байрон верил.

Если говорить о лирические стихи Байрона, то они зачастую построены как горячие монологи. Художник ярко изображает внутренний мир лирического героя, стремится исследовать потаенные уголки его души, его чувства. Именно же мы по характеру есть много стихов из цикла «Еврейские мелодии», построенного по ветхозаветными мотивами. Одним из ярких образцов обращение Байрона к мотивам «мировой скорби» является стихотворение «Мой дух как ночь …».

Опираясь на библейский сюжет об изгнании из людинизлого духа, поэт предлагает свою, чисто романтическое решения конфликта. Его героями становятся жестокий мир и человеческая душа страдает от его образ. В Байрона демону скорби уподобляется сама душа человеческая, истощенная унынием и разочарованием:

байрон поэт творчество романтик

Молю тебя, заплакать дай,

Потому распадется сердце из мук,

Оно в себе терпит давно,

Уже в нем доверху тяжелым образ;

Как не поможет пение, оно

От мук страшных порвется сразу.

Оба мотивы - «мировой скорби», и прометеевской духа неповиновения - стали основными в творчестве Байрона. Они продолжаются в его известной поэме «Паломничество Чайльд Гарольда».

Произведение написано в форме лирического дорожного дневника. Много эпизодов (особенно в первых песнях) является автобиографическими. Однако Чайльд Гарольд - не портрет автора, а обобщенный романтический персонаж.

Герой поэмы - молодой аристократ, глубоко разочарован в обществе, от которого уходит в другие края. Чайльд Гарольд охвачен мировой скорбью, как следует истинному романтику. Однако причины его одиночества довольно нечеткие и слишком общие:

Не жаль прошлого мне,

И море не страшит.

Нет у родной стороне

За кем тоскует.

Один! Один! Кругом вода,

Вода без края и границ …

Никто меня там не упомянуто,

И я - никого тоже.

Герой Байрона не стремится примирения с обществом, однако он и не собирается искать пути для его преобразования. Интересно, что поэт, который благосклонно воспринимает романтическое одиночество своего героя как протест против норм и правил, совсем не признает безразличия Гарольда к окружающей жизни.

Мне кажется, именно поэтому поэт часто сам через лирического героя выражает мнения по поводу каких-то событий или явлений, образует в поэме своеобразную двоголосся - автора и героя.

Центральной темой поэмы является национально-освободительная борьба европейских народов. Наверное, именно поэтому Чайльд Гарольд не является участником описываемых событий, ведь настоящим героем первых песен поэмы является порабощенные народы Испании, Греции, Албании. Он лишь наблюдает за их борьбой, но наблюдает внимательно и пристально.

А также вместе с автором увлекается героическим испанским народом и рассуждает о великом прошлом когда-то непреодолимой, а сейчас униженной колыбели европейской культуры - Греции. Вместе с автором герой задумывается над причудами истории, пытается понять причины упадка некогда великих держав.

Рассказ о различных странах (Бельгии, Швейцарии, Португалии, Италии), полную горечи и одновременно восхищение, автор завершает описанием бескрайнего моря, которое является свидетелем бесконечного движения жизни.

Творчество Байрона была важнейшим этапом в истории европейской культуры. Сочетание в его поэзии скорби и иронии, свободолюбия и разочарования в жизни, воспевание свободной природы и естественных чувств - все это очень глубоко повлияло на развитие западной литературы того времени.

ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ ИЗ ЖИЗНИ БАЙРОНА
Байрону полагалось поступить в аристократическую закрытую школу. Он выбрал школу в Гарроу. Здесь он глубоко изучал историю, философию, географию, античную литературу (в подлинниках) и много занимался спортом. Несмотря на свою хромоту — вследствие перенесенного в три года полиомиелита Байрон хромал на правую ногу — он хорошо фехтовал, играл в крикет в команде школы, был великолепным пловцом. В 1809 году он переплыл устье реки Тахо, преодолев стремительное течение в момент океанского прилива. В 1810 году за один час и десять минут пересек пролив Дарданеллы из города Абидос в Сестос. Итальянцы назвали его «англичанином-рыбой» после того, как он победил в заплыве в Венеции в 1818 году, продержавшись на воде четыре часа двадцать минут и преодолев расстояние в несколько миль.

Великий поэт Джордж Байрон был хром, склонен к полноте и чрезвычайно любвеобилен — за год в Венеции, по некоторым сведениям, он осчастливил собой, хромым и толстым, 250 дам.

Джордж Байрон приходил в крайнюю степень раздражения при виде солонки с солью.

У Джорджа Байрона имелась удивительная личная коллекция — пряди волос, срезанных с лобков любимых женщин.

В своих юношеских стихах он бравировал во славу любви и кутежа, но издав первую книжечку из 38 стихотворений, тут же ее и уничтожил по совету одного друга семьи, раскритиковавшего за нескромность, чувственность деталей.

Настоящий Байрон начинается с любви к Мэри Энн Чаворт. С ней он познакомился в детстве, в пятнадцать лет горячо полюбил. Потом встретил ее уже замужем и убедился, что чувство к ней не угасло. Тогда и появились стихи, которые многие считают шедеврами поэтического искусства.
Не в силах мы судьбой повелевать,
Но есть один закон, который вечен:
Умей следить, рассчитывать и ждать -
И твой успех на веки обеспечен!
Из стихов Байрона

Стихи, написанные при расставании

О дева! Знай, я сохраню
Прощальное лобзанье
И губ моих не оскверню
До нового свиданья.

Твой лучезарный нежный взгляд
Не омрачится тенью,
И слезы щек не оросят
От горького сомненья.

Нет, уверений не тверди, -
Я не хочу в разлуке
Напрасно воскрешать в груди
Спасительные звуки.

И ни к чему водить пером,
Марая лист несмело.
Что можно выразить стихом,
Коль сердце онемело?

Но это сердце вновь и вновь
Твой образ призывает,
Лелеет тайную любовь
И по тебе страдает.

Лорд Байрон считается самым выдающимся английским поэтом всех времён. Несмотря на хромоту и болезненность, слыл он человеком экстравагантным, мужественным, чуждым всяческих условностей и эксцентричным.

Байрон очень любил животных. Когда он поступил в Кембридж, то попытался привести с собой и любимого пса, но в университете насчёт собак существовал строжайший запрет, специально прописанный в уставе. Байрон умолял, пускал в ход всё своё красноречие — всё без толку. Получив решительный и окончательный отказ, Байрон решил восстановить справедливость другим образом. Он купил где-то медведя и приволок его в Кембридж.

Через несколько минут администрация университета услышала дикий визг, а потом показалась толпа студентов, несущихся с выпученными глазами и криками «Медведь! Медведь!»

Когда Байрона стали отчитывать за эту странную выходку, он невозмутимым тоном попросил показать ему правило, по которому на территорию Кембриджа запрещено приводить медведя. Никаких подобных правил в уставе не нашлось, и руководству пришлось согласиться с законностью пребывания медведя в университете. Может, испугались, что на следующий день Байрон явится с тигром.

Так он и жил со своим ручным медведем все студенческие годы. А потом ещё вдобавок пытался отстоять право «благонамеренного и честного медведя получить образование в самом лучшем колледже свободной Англии». Но с образованием у косолапого не заладилось, и вскоре Байрон с медведем покинули стены Кембриджа к великой радости администрации.

В Италии поэт познакомился с карбонариями — членами тайной организации итальянских патриотов. Раскрытие их заговора и разгром организации положили предел революционной деятельности Байрона в Италии. От преследований полиции его спасли общеевропейская известность и титул лорда.

* В Афинах Байрон пустился в разгул, вступая в бесчисленные связи с женщинами. В один достопамятный день Байрон встретил группу турок, тащивших к Эгейскому морю мешок, в котором кто-то отчаянно извивался. Внутри оказалась молодая женщина, осужденная за прелюбодеяние с христианином. По турецкому обычаю губернатор Афин приказал ее утопить. Богатый молодой англичанин подкупил стражников, выпустил женщину и тайно переправил её на свободу.
* В возрасте десяти лет Джордж Гордон стал шестым лордом Байроном. Проникнувшись сознанием собственной важности, юноша стал надменным, своевольным учеником в подготовительной школе Хэрроу, а потом и яростным бунтарем в Кембриджском университете. Но, в то же время, он с невероятной легкостью писал стихи и в 1807 году, будучи еще студентом Кембриджа, опубликовал свой первый поэтический сборник «Часы досуга». В университете же стало ясно, что он обладает необычной способностью приобретать преданных друзей и страстных любовниц. Как и многие молодые дворяне той эпохи, Байрон ничего не делал, а проводил дни за верховой ездой, фехтованием, греблей и стрельбой, а долгие ночи - в пирушках с университетскими друзьями и привезенной из его поместья компанией привлекательных и на все готовых служанок.

Байрон подсчитал, что почти половина всех денег, потраченных им за год проживания в Венеции, ушла на удовлетворение его сексуальных страстей с более чем 200 женщинами. Он писал: "Эта цифра, возможно, неточна. Я их последнее время перестал считать". Оргии приносили и некоторые издержки: Байрону досаждала гонорея, "проклятие Венеры", как он ее называл.
В апреле 1818 года, растолстев и устав от бесконечных любовных приключений и сексуальных излишеств, Байрон познакомился с Терезой Гикко-ли, 19-летней замужней графиней. Они полюбили друг друга. Байрон резко изменился. Он писал другу в письме: "Вот уже почти полгода, как у меня не было ни одной женщины, кроме Терезы". В конце концов, Тереза сумела добиться развода. Байрон прожил с Терезой четыре года до июля 1823 года, когда он уехал в Грецию. Эти четыре года круто изменили характер Байрона. Он стал очень домовитым и полностью отказался от любовных похождений. Друзьям Байрон писал, что считает себя "примером человека, познавшего супружеское счастье". Склонный к театральности, он после ужина угощал гостей вином из черепа, оправленного в золото. Когда же все расходились спать, лорд писал до рассвета стихи. Став в 21 год членом Палаты лордов, скучающий молодой бездельник отправился в необычайное, полное приключений путешествие по странам Южной Европы с остановками в Португалии, Испании, на Мальте, в Греции и Албании. Он романтически изображал себя «обреченным юношей, осужденным на изгнание» и тотчас же почувствовал себя в своей стихии, ступив на землю Греции.

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ

С 1820 года здоровье Байрона пошатнулось. Его донимали приступы эпилепсии, терзала болезнь печени.
В Миссолонги он простудился, но, несмотря на болезнь, продолжал деятельно заниматься делом освобождения Греции. 19 января 1824 г. поэт писал Ганкопу: "Мы готовимся к экспедиции", а 22 января, в день своего рождения, он вошел в комнату полковника Стенгопа, где было несколько человек гостей, и весело сказал: "Вы упрекаете меня, что я не пишу стихов, а вот я только что написал стихотворение", и Байрон прочел: "Сегодня мне исполнилось 36 лет".
Постоянно хворавшего Байрона очень тревожила болезнь его дочери Ады, но, получив письмо, где говорилось о её выздоровлении, он захотел выехать прогуляться. Во время прогулки с графом Гамба пошел сильный дождь, Байрон промок и окончательно захворал. Он слёг 15 февраля, и с этого времени заметного улучшения не наступало до самой смерти. Врач Бруно, лечивший Байрона, однажды поставил ему пиявки, а потом не смог остановить кровотечение. Доктор Миллинен остановил кровь, но медики так и не установили, какая болезнь свалила с ног Байрона. В апреле появилось новое заболева-ние - малярия. Когда температура повысилась настолько, что поэт потерял сознание и начал бредить, ему вновь пустили кровь.
Последними его словами были отрывочные фразы: "Сестра моя! дитя мое!.. бедная Греция!.. я отдал ей время, состояние, здоровье!.. теперь отдаю ей и жизнь!".
У постели Байрона неотлучно находился Флетчер, камердинер, ставший другом поэта.
19 апреля 1824 года поэт скончался. Врачи сделали вскрытие, изъяли органы и поместили их в урны для бальзамирования. Лёгкие и гортань решили оставить в церкви Святого Спиридония, однако вскоре их оттуда выкрали. Тело забальзамировали и отправили в Англию, куда они прибыли в июле 1824 года. Байрон был погребён в родовом склепе в церкви Ханкелл-Торкард неподалеку от Ньюстедского аббатства в Ноттингемшире.

В Греции после смерти Байрона по приказу главаря повстанцев Маврокордато был объявлен национальный траур, который длился 21 день.
Путешественник, который сейчас посещает Миссолунги, видит в парке героев колонну, на которой начертаны имена героев освободительной борьбы греческого народа. Дань высокого уважения к Байрону выражена и на этом монументе. Страна воздала должное знаменитому английскому поэту отдавшему жизнь за её освобождение.
Иначе отнеслись к смерти великого поэта официальные круги Великобритании. Когда бриг «Флорида» доставил заспиртованное тело Байрона в его родную страну, ему не нашлось места в усыпальнице великих писателей Англии - Вестминстерском аббатстве, где захоронены Джон Мильтон, а после смерти Байрона - Вальтер Скотт, Чарльз Диккенс и другие классики. Настоятель собора запретил совершить погребение. В сопровождении Хобхауза, Флетчера и других близких поэту друзей похоронная процессия двинулась в сторону замка Ньюстед, некогда принадлежащего Байрону, а затем проданного. Невдалеке от него, в церкви Хэкнелл Торкард было отпевание, а затем тело поэта было погребено в родовом склепе Байронов. Прибыло много поклонников его поэзии, принадлежавших к различным сословиям, среди них делегация из Ноттингема во главе с мэром этого города.

…Незадолго до кончины, в январе 1824 года Поэтом было создано стихотворение «В день, когда мне исполнится тридцать шесть лет». В нём Байрон выразил предчувствие своей смерти. Но в противовес грусти и отчаянию, в стихотворении звучат громовые слова, напоминающие о призыве из «Песни греческих повстанцев»:

Восстань! (Не Греция восстань -
Уже восстал сей древний край)
Восстань мой дух! И снова дань
Борьбе отдай.

На кончину поэта откликнулись многие известные писатели и поэты. В статье «Смерть лорда Байрона»
В. Скотт писал о невозместимости утраты, которую понесла Англия и весь цивилизованный мир. Не скрывая своих разногласий с Байроном по политическим вопросам, автор статьи пришел к выводу, что заполнить в литературе пробел, образованный смертью Байрона, не представляется возможным:
«Опасаемся, что для этого не хватит одного нынешнего поколения: оно произвело много одарённых людей, но среди них нет всё же никого, кто приближался бы к нему по оригинальности, а ведь именно она является главною чертой гения».
В. Гюго откликнулся на смерть поэта статьёй «О лорде Байроне». Французский романтик высказал мнение во многом сходное с тем, которое высказал В. Скотт. Так, Гюго отметил, что Байрон как поэт обладал неистовым темпераментом: «Когда из глубины сердца его возникает мысль или образ, кажется, что открылось жерло вулкана, изрыгающего пламя». С другой стороны, автор статьи приходит к выводу о всеобъемлющем характере поэзии Байрона: «Страдание человеческое, радости и страсти не имеют для него тайн».
Ни в одной стране творчество, борьба и смерть Байрона не вызвали такого мощного резонанса, как в России. Романтическая программа английского поэта, включавшая действенное свободолюбие, отве-чала идейным устремлениям передовых кругов России, включая поэтов - декабристов К. Рылеева, и В. Кюхельбекера.
А. С. Пушкин в стихотворении «К морю» отметил не только гениальность Байрона, он подчеркнул и трагизм потери, потрясшей, прежде всего, тех, кто разделял вольномыслие поэта, который погиб «оп-лаканный свободой».
К. Рылеев показал, как смерть Байрона была воспринята народом Греции:

Рыдая, вкруг его кипит
Толпа шумящего народа;
Как будто в гробе том свобода
Воскресшей Греции лежит.

АФОРИЗМЫ ПОЭТА

Если бы называть все вещи их настоящими именами, сам Цезарь устыдился бы своей славы.
***
В одиночестве человек часто чувствует себя менее одиноким.
***
Если бы Лаура была женой Петрарки, разве он писал бы ей сонеты всю свою жизнь?
***
В колчане дьявола нет лучшей стрелы для сердца, чем мягкий голос.
***
Печально, если в душах цепенеют
Стремленья, погребенные навек,
Притворство всеми чувствами владеет,
И надевает маску человек.

***
Ночь придает блеск звездам и женщинам.
***
Из всех тропинок, ведущих к сердцу женщины, жалость - самая короткая.
***
В конце концов, что такое ложь? - Замаскированная правда.

***
Высушить одну слезу - больше доблести, чем пролить целое море крови.

Д. Г. БАЙРОН

Джордж Ноэл Гордон Байрон (1788- 1824) родился в Лондоне 22 января 1788 г. Он принадлежал к старинному аристократическому роду.

Окончив университет и достигнув совершеннолетия, Байрон решил предпринять длительное путешествие по странам Средиземноморского бассейна (Португалия* Испания, Греция, Албания и Турция). Богатые впечатления, полученные во время путешествия, Байрон записывал в поэтический дневник, который послужил основой для его поэмы «Паломничество Чайльд Гарольда». После возвращения на родину Байрон начал принимать активное участие в политической жизни своей страны. Он выступил в палате лордов с двумя речами, в которых осуждал антинародную политику правящей торийской партии. В первой речи он протестовал против смертной казни для луддитов, угрожая правящему классу карой за бесчеловечную жестокость по отношению к людям, «вся вина которых заключается в том, что они хотят работы и хлеба для своих семей». Во второй речи Байрон защищал ирландских крестьян-католиков, доведенных до ужасающей нищеты вековым колониальным гнетом. Байрон требовал предоставления Ирландии независимости. Обе речи Байрона произвели сильное впечатление в парламенте, однако не имели практического результата.

В 1815 г. Байрон женился на Аннабелле Мильбэнк, которая казалась ему воплощением женской красоты, обаяния и высоких душевных качеств. Вскоре, однако, оказалось, что Аннабелла не способна понять стремлений своего мужа. Поверив клевете о якобы аморальном поведении Байрона, распускаемой про него светскими сплетниками, через год после венчания она потребовала развода.

Правящие круги использовали этот случай для того, чтобы обвинить Байрона в «безнравственности», в «осквернении святости семейного очага» и т. д.; против поэта была организована злобная кампания клеветы. Скоро травля приняла столь невыносимый характер, что Байрон был вынужден навсегда покинуть Англию.

1816 год Байрон провел в Швейцарии, у Женевского озера. Здесь он встретился с другим гением английской поэзии - Шелли. В октябре 1816 г. поэт покинул Женеву и через несколько дней приехал в Венецию. В Италии начинается самый плодотворный период его творчества.

В апреле 1819 г. Байрон познакомился с графиней Терезой Гвиччьоли, брат и отец которой (графы Гамба) были членами тайного политического общества карбонариев. Через них Байрон проникает в секретные организации этого общества, готовившегося тогда к вооруженной борьбе за свободу Италии, страдавшей под игом австрийских оккупантов.

Дом Байрона в г. Равенне стал тайным складом оружия и подпольным штабом заговорщиков. Поэт систематически передавал организации карбонариев немалые суммы, заработанные литературным трудом. Расцвет творчества Байрона совпадает с годами наивысшей активности движения карбонариев. Поэт вдохновлялся победами неаполитанских революционеров, свергнувших в 1820 г. своего короля и провозгласивших демократическую республику; он возлагал большие надежды на восстания в папской области (1820) и на революцию в Пьемонте (1821). Однако эти революции закончились поражением. Последовали репрессии со стороны австрийских оккупационных властей и папской администрации. Байрону пришлось покинуть Равенну.

После разгрома движения карбонариев Байрон совместно с Шелли и журналистом Ли Хантом готовит издание журнала радикального направления. Этот журнал увидел свет лишь после гибели Шелли. В нем были помещены наиболее острые сатирические произведения Байрона - «Видение суда» и «Бронзовый век».

В 1823 г. Байрон прибыл в Миссолунги. Начинается кипучая деятельность Байрона - военного вождя, дипломата, трибуна. В последние месяцы жизни поэт, за недостатком времени, пишет мало, но те немногие строки, которые были созданы им, проникнуты высоким гражданским пафосом.

Внезапно поэта сразила болезнь: он простудился во время поездки в горы. 19 апреля 1824 г. его не стало. Сердце Байрона было похоронено в Греции, а его прах перевезен на родину и предан погребению близ любимого им Ньюстедского аббатства. Греция почтила память Байрона национальным трауром; все передовые люди в Англии и во всем мире откликнулись на эту тяжелую утрату. Гёте посвятил ему прекрасные стихи во второй части «Фауста»; Рылеев, Кюхельбекер и Пушкин написали по случаю его кончины проникновенные строки.

Творчество Байрона по характеру созданных им в разные годы жизни произведений можно условно подразделить на два периода: 1807-1816 гг. и 1817- 1824 гг. В первый период творчества Байрон еще находится под влиянием английской классицистской поэзии. Во второй период он выступает как вполне оригинальный поэт-романтик. Однако черты классицизма в творчестве Байрона сохраняются в течение всей его жизни.

Байрон является одним из величайших поэтов-лириков в мировой литературе. Национально-освободительные движения народов Ирландии, Испании, Италии, Греции и Албании, а также первые массовые выступления английских рабочих являются той почвой, на которой вырастает его бунтарское искусство.

Вместе с тем в мировоззрении и творчестве Байрона имеются парадоксальные противоречия.

Наряду с гневными сатирическими обличениями пороков господствующих классов и призывами к революционной борьбе в поэзии Байрона звучат мотивы разочарования, «мировой скорби».

Сочетание столь противоречивых моментов в творчестве великого поэта следует объяснять, исходя из конкретных исторических условий, в которых он жил и творил. Глубоко оценил значение творчества Байрона В. Г. Белинский, указав на сложность и неоднозначность позиции Байрона-романтика и Байрона-мыслителя, ставшего символом всего романтического искусства.

Сборник стихотворений «Часы досуга» (1807) является первым литературным опытом Байрона. В этом сборнике молодой поэт еще находится под влиянием любимых образов английской поэзии XVIII в. То он подражает элегиям Грея (стихотворение «Строки, написанные под вязом на кладбище в Гарроу»), то поэзии Бернса («Хочу ребенком быть я вольным...»), но особенно сильно чувствуется в ранних произведениях Байрона воздействие дидактической поэзии классицистов (стихотворение «На смерть мистера Фокса» и др.). Вместе с тем в некоторых других ранних стихотворениях уже начинает сказываться поэтическая индивидуальность будущего творца «Каина» и «Прометея». Об этом свидетельствует проявляющаяся иногда страстность, глубокий лиризм некоторых строк. Автор «Часов досуга» презрительно отзывается о «светской черни», о «чванливой знатности» и богатстве.

Стихи Байрона были замечены публикой. Однако литературный критик из «Эдинбургского обозрения», влиятельного либерального журнала, дал на них отрицательную рецензию. Поэт ответил на нее сатирой «Английские барды и шотландские обозреватели» (1809), которую принято считать первым зрелым произведением Байрона, правда, не вполне свободным от подражания классицистской поэтике. Эта сатира явилась также литературным манифестом английского романтизма. Байрон подверг в ней острой критике все признанные литературные авторитеты. Он высмеял старших романтиков - Саути, Вордсворта, Колриджа, автора готических романов Льюиса и др. Однако Байрон выступал не только с оценкой современной ему английской литературы; он с похвалой отзывался о Шеридане (создателе замечательной сатирико-бытовой комедии) , о поэтах-демократах Роджерсе и Кемпбелле (за их верность гражданским идеалам Просвещения XVIII в.), а также о поэте-реалисте Краббе.

Байрон полагал, что литератор должен быть «ближе к жизни», должен преодолеть антиобщественные, религиозно-мистические настроения, которые прикрывают, лишь «голый эгоизм и произвол». Байрон призывал творчески использовать народную поэзию, говорить на языке, понятном простым людям.

В 1812 г. появились первые две песни лиро-эпической поэмы «Паломничество Чайльд Гарольда», которая создавалась в течение нескольких лет. Однако мы рассмотрим сразу все ее четыре песни, написанные в разное время, поскольку и тематически, и по своим жанровым признакам они составляют одно неразрывное целое.

Поэма «Чайльд Гарольд» произвела огромное впечатление не только на английскую читающую публику, но и на всех передовых людей Европы. За один лишь 1812 год она выдержала пять изданий, что было в то время исключительным явлением.

Секрет огромного успеха поэмы у современников состоял в том, что поэт затронул в ней самые «больные вопросы времени», в высокопоэтической форме отразил настроения разочарования, которые широко распространились после крушения свободолюбивых идеалов французской революции. «К чему радоваться, что лев убит,- читаем в третьей песне поэмы по поводу поражения Наполеона при Ватерлоо,- если мы сделались вновь добычей волков?» Лозунги «Свободы, Равенства и Братства», начертанные на знаменах Великой французской революции, на практике обернулись подавлением личности, эпохой политической реакции и наполеоновскими войнами. «Чайльд Гарольд» отразил целую эпоху в духовной жизни английского и европейского общества.

В первой песне поэмы Байрон, после ряда абстрактных рассуждений о человеческой природе, приближается к той же точке зрения, на которой стояли и сами французские просветители: единственную причину неразумности и несправедливости общественных отношений в европейском послереволюционном обществе он видит в господствующих повсюду невежестве, жестокости, трусости, рабской покорности.

Подобно просветителям, Байрон в первой песне утверждает, что люди могут на разумных началах преобразовать устаревшие общественные учреждения.

Однако мало-помалу (во второй, а затем более определенно в третьей песне поэмы) он приходит к выводу о том, что нравственная испорченность не может являться главной причиной нищеты и деградации беднейших классов европейских наций. В конце концов поэт приходит к отрицанию учения просветителей о том, что все сводится к одной лишь сознательной деятельности личности в государственной жизни, он утверждает, что судьбы отдельных людей и целых народов зависят и от некоей объективной закономерности, которую он называет «рок суровый»*.

[* См.: Кургинян М. С. Джордж Байрон. М., 1958.]

Будучи не в силах объяснить или предугадать закономерность, с которой проявляется этот рок, Байрон объявляет в третьей песне о его враждебности человеческому роду: в поэме появляются мрачные и трагические нотки обреченности. Однако поэт и не думает проповедовать покорность, апатию, непротивление. Вновь преодолевая уныние и отчаяние, он призывает к борьбе со всеми проявлениями политической тирании и социального гнета.

В четвертой песне поэт высказывает оптимистическую уверенность в том, что законы истории работают на благо народов.

Вдохновляемый революционными настроениями, господствовавшими в начале 20-х годов в итальянском обществе, Байрон выражает надежду, что скоро в мире произойдут «благие перемены», что неизбежно крушение блока полицейских государств - Священного союза.

С первых строк перед читателем предстает образ юноши, который изверился в жизни и людях. Его характеризуют душевная опустошенность, разочарование, беспокойство и болезненное стремление к бесконечным странствиям. Под напускной личиной холодного равнодушия скрывается «роковая и пламенная игра страстей».

Он «бросает свой замок родовой», садится на корабль и покидает родину; его тянет на Восток, к чудесным берегам Средиземного моря, в волшебные южные страны. «Прощание» Чайльд Гарольда с родиной - одно из самых волнующих мест поэмы. Здесь с огромной лирической силой раскрывается глубокая душевная драма героя:

Вверяюсь ветру и волне,

Я в мире одинок.

Кто может вспомнить обо мне,

Кого б я вспомнить мог?

(Пер. В. Левика)

Обыденная прозаическая действительность не удовлетворяла героя, но, столкнувшись с новым опытом - событиями развертывающейся перед его глазами освободительной войны в Испании, Гарольд может воспринимать ее лишь в качестве наблюдателя. Гордое одиночество, тоска - вот Чего горький удел. Иногда лишь намечается перелом в сознании Гарольда:

Но в сердце Чайльд глухую боль унес,

И наслаждений жажда в нем остыла,

И часто блеск его внезапных слез

Лишь гордость возмущенная гасила.

(Пер. Левика)

И все же индивидуализм составляет главную отличительную черту Гарольда, что особенно подчеркивается Байроном в третьей песне поэмы, написанной в тот период творчества, когда поэт уже определенно ставил под сомнение «героичность» своего романтического персонажа.

Положительное в образе Гарольда - его непримиримый протест против всякого гнета, глубокое разочарование в уготованных для него идеалах, постоянный дух поиска и желание устремиться навстречу неизведанному, желание познать себя и окружающий мир. Это натура мрачная. Смятенная душа его еще только начинает открываться миру.

В образе Чайльд Гарольда его творец дал большое художественное обобщение. Гарольд - это «герой своего времени», герой мыслящий и страдающий. Гарольд стал родоначальником многих романтических героев начала XIX в., он вызвал много подражаний.

Образ Гарольда является основным организующим компонентом в построении поэмы. Однако тематика ее отнюдь не ограничивается раскрытием духовного мира главного героя, в поэме отразились основные события европейской жизни первой трети XIX в. - национально-освободительная борьба народов против захватнических устремлений Наполеона I,гнета турецкого султана. Описание путешествия Гарольда позволяет соединить огромное количество фактов из жизни народов Испании, Греции, Албании, сопоставить национальные типы и характеры.

Забывая о своем герое, поэт постоянно делает отступления, он оценивает события политической жизни и деяния отдельных исторических лиц. Он призывает к борьбе за свободу, осуждает или одобряет, советует или порицает, радуется или скорбит. Таким образом, на первый план часто выдвигается еще один персонаж поэмы: лирический герой, выражающий мысли и переживания автора, дающий оценку тем или иным событиям, так что иногда бывает трудно понять, где говорит и действует Гарольд, а где выражает свои чувства лирический герой поэмы, ибо Байрон нередко забывает о Гарольде; иногда он через 10-15 строф, как бы спохватившись, оговаривается: «так думал Гарольд», «так рассуждал Чайльд» и т. д.

Действие романтических поэм и лирических драм английских романтиков развертывается либо на фоне целого мироздания, либо на необозримых географических просторах; грандиозные социальные потрясения, смысл которых романтикам зачастую не был вполне ясен, изображаются ими при помощи символов и метафорических образов титанов, вступающих в единоборство друг с другом. Таково изображение борьбы поборника прав угнетенного человечества Прометея у Байрона. Таково же изображение зловещих сил захватнической войны в «Чайльд Гарольде», которые олицетворяет Кровавый гигант, исполинский образ смерти.

Часто применяется в поэме прием контраста: красота роскошной южной природы, духовное величие простых людей героической Испании и Албании противопоставляются лицемерию и бездуховности английского буржуазно-аристократического общества. Это достигается постоянно вводимыми намеками на образ жизни английских обывателей, ироническими замечаниями в адрес английских политиканов. Разителен также контраст между моральным обликом «знати благородной» и простых людей Испании. Первые оказываются предателями отечества, вторые - ее спасителями.

Жанр лиро-эпической поэмы, введенный Байроном в литературу, значительно расширял возможности художественного изображения жизни. Это прежде всего выразилось в более углубленном показе духовного мира людей, в изображении могучих страстей и переживаний героев, в лирических размышлениях о судьбах человечества и народов.

В первой песне поэмы рассказывается о том, как Чайльд Гарольд путешествует по Португалии и Испании. Описание этого путешествия строится на типично романтическом контрасте. Гарольд поражен великолепием прекрасных морских ландшафтов, благоухающих лимонных рощ и садов, величественных горных кряжей.

Но он видит, что этот цветущий край не знает мира и покоя: в Испании бушует война; армия французских захватчиков вторглась в нее с севера, английское правительство под тем «благовидным» предлогом, что оно желает восстановить «законную» феодальную монархию, свергнутую Наполеоном, высадило в Кадиксе десант. Байрон рисует захватнические войны в их истинном, неприглядном свете, он лишает их ореола фальшивой героики.

Давая в первой песне зарисовки быта, нравов, черт характера жителей Сарагоссы, Севильи, Мадрида и т. д., Байрон вместе с тем показывает массовый героизм народа Испании, поднимавшегося на борьбу за свою независимость: девушка из Сарагоссы, оставив кастаньеты, бесстрашно следует за возлюбленным в битвах и перевязывает его раны, а когда ее любимый погибает, она сама ведет в бой соотечественников:

Любимый ранен - слез она не льет,

Пал капитан - она ведет дружину,

Свои бегут - она кричит: «Вперед!»

И натиск новый смел врагов лавину!

Кто облегчит сраженному кончину?

Кто отомстит, коль лучший воин пал?

Кто мужеством одушевит мужчину?

Все, все она!..

(Пер. В. Леечка)

Простой крестьянин оставил мирный труд, чтобы сменить серп на меч; горожане обучаются военному делу, чтобы дать отпор врагу, и т. д. Поэт славит мужество народа, призывает его вспомнить героический дух предков, стать грозой для иноземных захватчиков.

Байрон одним из первых европейских писателей убедительно показал, что народ в состоянии сам постоять за свои права.

Во второй песне «Чайльд Гарольда» Гарольд посещает Грецию, народ которой тогда еще не имел возможности выступить с оружием в руках против своих поработителей - турок. Байрон проницательно предсказывал народу Греции, что свободу свою он сможет завоевать лишь собственными силами. Он предупреждал патриотов, что никакой иноземный союзник не поможет им освободиться от турецкого ига, если они сами не возьмутся за оружие.

Во время своего путешествия Гарольд посетил также и Албанию. Описывая суровую природу этой страны, Байрон создал волнующий образ албанского патриота, в котором жив «героический дух Искандера» - героя албанского народа, возглавившего национально-освободительное движение против турок.

Внимательно прочитав первые две песни поэмы, нельзя не заметить, что образ Гарольда как бы постоянно заслоняется и отодвигается на задний план другим героем поэмы - собирательным образом народа тех стран, по которым путешествует Чайльд Гарольд,- образами испанских партизан (гверильясов), албанских патриотов, свободолюбивых греков. Создание Байроном этих образов явилось идейным и художественным новаторством для того времени; английский поэт сумел подчеркнуть огромное значение народно-освободительных движений для судеб европейского общества начала 10-х годов XIX в. В этом сказалось художественное и философское обобщение опыта народных движений за целую историческую эпоху, начиная с Войны за независимость в Северной Америке (1775-1783) и Французской революции 1789-1794 гг. вплоть да начала 10-х годов XIX в.

Следует отметить, что в третьей и четвертой песнях поэмы все яснее сказывается неудовлетворенность Байрона своим героем; ему не нравится его роль пассивного наблюдателя, поэтому образ Гарольда вовсе исчезает в четвертой песне, уступая место лирическому герою поэмы. Кроме того, личный опыт Гарольда слишком узок. Он не может постичь смысл и масштабность происходящих событий.

Третья песнь была завершена уже после изгнания Байрона из Англии (1817). В ней нашла свое выражение духовная драма великого английского поэта Кроме того, в ней отразились и его личные жизненные неудачи. Третья песнь начинается и кончается обращением к маленькой дочери Байрона Аде, которую ему уже не суждено было увидеть. Полные глубокого трагизма строки как бы вводят нас в обшую минорную тональность произведения. Описывая путешествия Гарольда по Бельгии, Байрон предается тягостному раздумью о будущем человечества. Вопреки официальной точке зрения, он расценивает победу союзников над Наполеоном при Ватерлоо в 1815 г. как одну из трагедий мировой истории. Жертвы, принесенные нациями для того, чтобы сокрушить деспотию Наполеона, были, по его мнению, напрасны: Ватерлоо не только не облегчило положение народов Европы, но привело к восстановлению Бурбонов во Франции.

Огромные социальные бедствия, которые породила эпоха многолетних войр, окончившихся реставрацией реакционных режимов во всей Европе, рождают мотивы мрачной разочарованности в творчестве поэта; Байрон скорбит о «страдающих миллионах»; он проклинает мучителей народа - монархов и жандармов. Однако пессимизм у поэта сменяется уверенностью в неизбежность перемен.

Он славит великого вольнолюбца Жан Жака Руссо, проповедовавшего народовластие; он вспоминает убийственную иронию Вольтера, о котором пишет так:

Прямой, коварный, добрый, злой, лукавый,

Бичующий глупцов, колеблющий державы.

(Пер. Левшах)

Не видя никакого проблеска свободы в настоящем, Байрон обращается к героическим делам прошлых дней. В его воображении возникают увитый лаврами меч древнегреческого героя - цареубийцы Гармодия, поле битвы при Марафоне (490 до н. э.), где немногочисленное греческое войско разгромило огромные полчища персов и отстояло независимость Афин.

Написанная в Венеции четвертая песнь поэмы посвящена Италии, ее великому искусству, ее вольнолюбивому, талантливому народу. Всю эту часть поэмы пронизывает радостное предчувствие грядущих событий. Положение Италии в то время было тяжелым. Страна была унижена и истерзана, двойной гнет - австрийских и собственных феодалов - тяготел- над итальянским народом. Однако назревали решающие события в истории Италии.

Чутьем гениального художника Байрон уже давно улавливал еще не ясные вольнолюбивые веяния. В это время он выступает как пламенный пророк грядущих событий. Он напоминает итальянцам о славе их великих предков - о бессмертном Данте, о великих национальных поэтах Петрарке и Тассо, о Кола ди Риенца - народном трибуне, возглавившем в XIV в. восстание, целью которого было создание Римской республики.

В условиях полицейского террора, когда в городах Италии австрийские жандармы хватали людей за произнесенное вслух слово «тиран», четвертая песнь поэмы прозвучала призывом к борьбе за свободу.

Мужай, Свобода! Ядрами пробитый

Твой поднят стяг наперекор ветрам;

Печальный звук твоей трубы разбитой

Сквозь ураган доселе слышен нам.

(Пер. С. Ильина)

Недаром реакционное австрийское правительство запретило издавать эту песнь на территории Италии.

О Байроне много написано как на родине поэта, так и у нас в стране. Советской наукой больше внимания уделялось содержательной стороне поэм Байрона, менее всего они анализировались в теоретическом аспекте, в контексте развития поэта и эпохи, которой он принадлежал. Поэма «Чайльд Гарольд» создавалась в течение ряда лет и отразила не только поиски Байроном героя, наиболее ярко воплотившего время, но и эволюцию повествовательной, описательной поэмы в английской литературе, с традициями которой не порывал ни один крупный поэт-лирик. Лиро-эпическая поэма Байрона, стоявшая у истоков не только английского романтизма, но и мировой литературы романтической поры, отталкиваясь от просветительской описательной поэмы Поупа, существенно от нее отличалась. Опыт в жанре сатирической и дидактической поэмы был весьма разнообразен у Байрона.

Именно в 1811-1813 гг. он создал «Проклятие Минервы», «Поездку дьявола», «Вальс», где пытался освободиться от сдерживающей разоблачительный пафос дидактики и разнообразить функциональность исповедально-лирической интонации.

Интересны в этом отношении суждения И. Г. Неупокоевой о специфике созданного Байроном жанра лиро-эпической поэмы. Спенсерова строфа, которой написана поэма, дает возможность выявить дистанцию между героем и автором, опровергнуть мнение критиков - современников Байрона о том, что Байрон и Чайльд Гарольд - одно лицо. По замыслу поэта, Гарольд объединяет разрозненные эпизоды поэмы. Фигура эта условная и воплощает в себе некоторые черты современного Байрону молодого человека.

Другой советский критик М. Кургинян указывает на связь поэм Байрона с английской балладной традицией. Подчеркнуто старая форма стиха содержит элементы - иронии, тем более что несколько архаичный герой попадает в Европу периода наполеоновских войн. Оба критика отмечают сложные отношения между героем и автором. М. Кургинян пишет, что «... в процессе создания „Паломничества Чайльд Гарольда" поэт перерастает ту ступень жизненного и духовного опыта, на которой остается ее герой»*.

У героя и автора есть общие черты - неудовлетворенность окружающей действительностью, стремление узнать мир, испытать собственные «духовные возможности и силы». Но в отличие от Чайльд Гарольда, Байрон лучше знает жизнь и людей («я изучил наречия чужие, к чужим входил не чужестранцем я»), его жизненный опыт глубже и шире, поэтому его герой вынужден покинуть страницы поэмы, когда нужно осмыслить и оценить вселенские проблемы н события - истоки европейского свободомыслия, битву при Ватерлоо. М. Кургинян видит специфичность образа Гарольда в его незавершенности: «Чайльд Гарольд призван запечатлеть сам момент пробуждения самосознания человека нового времени, когда он начинает ощущать на самом себе и в окружающем его мире последствия глубокой исторической ломки и осознавать вызванные ею непримиримо трагические противоречия как характерную черту своей современности»**.

[* Кургинян М. Путь Байрона-художннка // Байрон Д. Г. Собр. соч.: В 3 т. Т. 1. М., 1974. С. 10.]

[* Там же.]

Другой советский критик И. Г. Неупокоева рассматривает своеобразие личности Гарольда в контексте развития жанра лиро-эпической поэмы, а также в контексте творчества самого Байрона. Ученый выделяет внутренние доминанты произведения, определяющие сочетание лирического и эпического начал. По ее мнению, финальная строфа песни «Прости» как бы завершает «лирическую поэму» о юном Гарольде. Возможности замкнутой лирической поэмы были, таким образом, исчерпаны для Байрона. Расширение кругозора поэта, вырвавшегося к стольким волнующим впечатлениям, его выход в большой мир современной гражданской истории требовали для него более ёмкой поэтической формы. И хотя Байрон и далее не расстается со своим героем, нужным ему, как писал он, «для того, чтобы придать поэме определенную связность», глубокие внутренние сдвиги содержания поэмы обусловили и сдвиги в образе героя. Место юного Гарольда в дальнейшем занимает в поэме человек другого, «глубокого общественного ума и темперамента, способный эпически воспринять значительные события и картины современности, почувствовать величие подвига народа Испании, принять ужасающую нищету португальских городов и трагедию Греции. Структура лирической поэмы, таким образом, как бы разрывается. В поэму, задуманную как дневник странствий, все более властно входил эпос нового времени»*.

И. Г. Неупокоева полагает, что третья и четвертая песни «Чайльд Гарольда» типологически интересны «как ступень яркой зрелости жанра»**.

[* Неупокоева И. Г. Революционно-романтическая поэма первой трети XIX века. М., 1971. С. 61.]

[* Там же. ]

Интересна мысль критика о том, что дальнейшее развитие полифонического звучания поэмы (включение философских проблем времени, судеб народов) более органично и естественно связана с крупнейшими событиями эпохи, в которых сам поэт принимал деятельное участие.

Добавим к сказанному, что английский романтизм, так мирно сосуществовавший вместе с классицизмом и просветительством, именно к 1816-1817 гг. все решительнее стал порывать с дидактической описательностью. Лиро-эпическая поэма была важным звеном в развитии романтизма.

В марте 1812 г. в газете «Монинг кроникл» появилось анонимное сатирическое стихотворение Байрона «Ода авторам Билля против разрушителей станков». По стилю многие безошибочно узнали автора «Чайльд Гарольда». «Ода» является одним из первых произведений английской литературы, где с огромной правдивостью и художественной силой звучит мысль о несправедливости, существующей в современном английском обществе, обрекшем бедняков на недостойную жизнь.

Байрон разоблачает антинародный характер английского буржуазно-монархического строя, цель которого заключается, по мнению сатирика, в том, чтобы эксплуатировать народ.

В заключительных строках «Оды» звучит грозная. тема народного возмездия, которое должно покарать «толпу палачей», стоящую у власти.

«Ода является продолжением и дальнейшим творческим развитием лучших традиций стихотворной сатирической литературы конца) XVIII в., имевшей хождение среди сторонников республиканской партии в Англии и среди ирландских патриотов в Дублине. Главным жанром литературы этого вида является стихотворный памфлет, остроумный и очень краткий по форме, отпечатанный на листе небольшого формата и снабженный карикатурой.

Борьба луддитов за свои права вновь приняла общенациональные масштабы в 1816 г., и снова Байрон живо откликнулся на эту героическую борьбу рабочих Англии страстной «Одой для луддитов», в которой открыто призывал к борьбе:

Как когда-то за вольность в заморском краю

Кровью выкуп вносил бедный люд,

Так и мы купим волю свою,

Жить свободными будем иль ляжем в бою.

(Пер. М. Донского)

1811 -1812 годы были годами подъема радикально-демократического движения в самой Англии и национально-освободительных движений в Европе. Но этот период был также одним из мрачных и тяжелых в английской истории. Правящая верхушка Великобритании спешила воспользоваться победой в войне на континенте для того, чтобы задушить все проявления свободолюбия и запретить рабочие союзы.

Наступление внутренней и международной реакции произвело тягостное впечатление на Байрона. Он переживает глубокий душевный кризис. В его произведениях появляются мотивы мрачного отчаяния. Однако тема борьбы с политическим и любым другим гнетом не только не пропадает, но еще более усиливается в его произведениях этого периода, которые принято называть «восточными поэмами». К этому циклу относятся следующие поэмы: «Гяур», 1813; «Абидосская невеста», 1813; «Корсар», 1814; «Лара», 1814; «Осада Коринфа», 1816; «Паризина», 1816.

Героем «восточных поэм» Байрона является обычно бунтарь-индивидуалист, отвергающий все правопорядки собственнического общества. Это типичный романтический герой, его характеризуют исключительность личной судьбы, сильные страсти, несгибаемая воля, трагическая любовь. Индивидуалистическая и анархическая свобода является его идеалом. Этих героев лучше всего охарактеризовать словами Белинского, сказанными им о самом Байроне: «Это личность человеческая, возмутившаяся против общего и, в гордом восстании своем, опершаяся на самое себя»*. Восхваление индивидуалистического бунтарства было выражением духовной драмы Байрона, причину которой следует искать в самой эпохе, породившей культ индивидуализма.

[* Белинский В. Г. Собр. соч.: В 3. т. М., 1948. Т. 2. С. 713.]

Однако ко времени появления «восточных поэм» это их противоречие не столь резко бросалось в глаза. Гораздо более важным тогда (1813-1816) было другое: страстный призыв к действию, к борьбе, которую Байрон устами своих неистовых героев провозглашал главным смыслом бытия. Людей того времени глубоко волновали содержащиеся в «восточных поэмах» мысли о загубленных человеческих возможностях и талантах в современном обществе. Так, один из героев «восточных поэм» сожалеет о своих «нерастраченных исполинских силах», другой герой, Конрад, был рожден с Сердцем, способным на «великое добро», но это добро ему не дано было сотворить. Селим мучительно тяготится бездействием.

Герои поэм Байрона выступают как судьи и мстители за поруганное человеческое достоинство: они стремятся к сокрушению оков, насильственно наложенных на человека другими людьми.

Композиция и стиль «восточных поэм» характерны для искусства романтизма. Где конкретно происходит действие этих поэм - неизвестно. Оно развертывается на фоне пышной, экзотической природы: даются описания бескрайнего синего моря, диких прибрежных скал, сказочно прекрасных горных долин. Однако тщетно было бы искать в них изображение ландшафтов какой-либо определенной страны, как это имело место, например, в «Чайльд Гарольде». «Действие в „Ларе" происходит на Луне»,- писал по этому случаю Байрон своему издателю Муррею, советуя воздержаться от каких-либо комментариев по поводу рельефа описываемой местности в этой поэме. Каждая из «восточных поэм» является небольшой стихотворной повестью, в центре сюжета которой стоит судьба какого-либо одного романтического героя. Все внимание автора направлено на то, чтобы раскрыть внутренний мир этого героя, показать глубину его могучих страстей. По сравнению с «Чайльд Гарольдом» поэмы 1813-1816 гг. отличаются сюжетной завершенностью; главный герой не является лишь связующим звеном между отдельными частями поэмы, но представляет собой главный предмет ее. Поэт не описывает здесь больших народных сцен, не дает политических оценок текущих событий, собирательного образа простых людей из народа. Протест, звучащий в этих поэмах, романтически абстрактен.

Построение сюжета характеризуется отрывочностью, нагромождением случайных деталей; повсюду много недомолвок, многозначительных намеков. Можно догадаться о мотивах, движущих поступками героя, но часто нельзя понять, кто он, откуда пришел, что ждет его в будущем. Действие обычно начинается с какого-либо момента, выхваченного из середины или даже конца повествования, и лишь постепенно становится ясно то, что происходило ранее.

Сюжет поэмы «Гяур» (1813) сводится к следующему: Гяур на смертном одре исповедуется монаху. Его бессвязный рассказ - это бред умирающего, какие-то обрывки фраз. Лишь с большим трудом можно уловить ход его мыслей. Гяур страстно любил Лейлу, она отвечала ему взаимностью и влюбленные были счастливы. Но ревнивый и коварный муж Лейлы Гассан выследил ее. и злодейски убил. Гяур отомстил тирану и палачу Лейлы.

Гяур терзается мыслью о том, что его «богатые чувства» попусту растрачены. В его монологе звучит обвинение обществу, которое унизило его, сделало несчастным отщепенцем.

Герой поэмы «Корсар» является вождем пиратов - бесстрашных людей, отвергающих деспотические законы общества, в котором они вынуждены жить и которому предпочитают вольную жизнь на необитаемом острове.

Корсар, их смелый предводитель,- такой же бунтарь, как и Гяур. На острове пиратов все подчиняются ему и боятся его. Он суров и властен. Враги трепещут при одном упоминании его имени. Но он одинок, у него нет друзей, роковая тайна тяготеет над ним, никто не знает ничего о его прошлом. Лишь по двум-трем намекам, брошенным вскользь, можно заключить, что и Конрад в юности, подобно другим героям «восточных поэм», страстно «жаждал творить добро»:

Он для добра был сотворен, но зло

К себе, его коверкая, влекло...

(Пер. Ю. Петрова)

Как и в судьбе Гяура, любовь играет в жизни Конрада роковую роль. Полюбив Медору, он навсегда сохраняет верность ей одной. Со смертью Медоры смысл жизни для Конрада утрачен, он таинственно исчезает.

Герой «Корсара» все время погружен в свой внутренний мир, он любуется своими страданиями, своей гордостью и ревниво оберегает свое одиночество. В этом сказывается индивидуализм героя, как бы стоящего над другими людьми, которых он презирает за ничтожество и слабость духа. Так, он не в состоянии оценить жертвенной любви красавицы Гюльнары, спасшей его с риском для жизни из темницы. Образ Гюльнары тоже овеян мрачной романтикой. Узнав истинную любовь, она уже не может мириться с постылой жизнью наложницы и рабы Сеида; ее бунт активен; она убивает своего тирана Сеида и навсегда отказывается от родины, куда больше ей нет возврата.

Поэма «Корсар» - шедевр английской поэзии. Страстная сила романтической мечты сочетается в ней с сравнительной простотой художественной разработки темы; героическая энергия стиха в «Корсаре» совмещается с тончайшей его музыкальностью; поэтичность пейзажей - с глубиной в обрисовке психологии героя.

В «восточных поэмах» Байрон продолжал развивать жанр романтической поэмы.

Использовав для большинства «восточных поэм» английский рифмованный пятистопный стих, Байрон насытил его новыми стилистическими приемами, позволяющими ему добиться наибольшей выразительности для изображения действия, настроений героя, описаний природы, оттенков душевных переживаний людей. Он свободно обращается к читателю с вопросами, широко применяет восклицательные предложения, строит свои сюжеты не в строгом логическом порядке (как это было принято у поэтов-классицистов), а в соответствии с характером и настроением героя.

Следует также отметить и эволюцию героя Байрона: если Чайльд Гарольд - первый романтический персонаж английского поэта - не идет дальше пассивного протеста против мира несправедливости и зла, то для бунтарей «восточных поэм» весь смысл жизни заключается в действии, в борьбе. На несправедливости, совершаемые «беззаконным законом» «цивилизованного» общества, они отвечают бесстрашным противоборством, однако бесперспективность их одинокой борьбы порождает их «гордое и яростное отчаяние».

Около 1815 г. Байрон создал замечательный лирический цикл, который носит название «Еврейские мелодии». В стихотворениях этого цикла, как и в «восточных поэмах», ощутимы настроения мрачного отчаяния. Таково стихотворение «Душа моя мрачна», переведенное на русский язык Лермонтовым. По поводу этого стихотворения Белинский писал: «„Еврейская мелодия" и „В альбом" тоже выражают внутренний мир души поэта. Это боль сердца, тяжкие вздохи груди, это надгробные надписи на памятниках погибших радостей»*.

[* Белинский В. Г. Собр. соч. Т. 1. С. 683.]

Необыкновенным богатством и разнообразием отличается любовная лирика Байрона 1813-1817гг.: благородство, нежность, глубокая гуманность составляют отличительные ее черты. Это - лирика, лишенная какого бы то ни было мистицизма, ложной фантазии, аскетизма, религиозности. По словам Белинского, в лирике Байрона «есть небо, но им всегда проникнута земля».

В сборнике «Еврейские мелодии» Байрон создает свой идеал любви:

Она идет во всей красе -

Светла, как ночь ее страны.

Вся глубь небес и звезды все

В ее очах заключены.

Как солнце в утренней росе.

Но только мраком смягчены...

(Пер. С. Маршака)

Говоря о гуманизме лирических стихотворений Байрона, нужно прежде всего иметь в виду тот дух вольнолюбия и борьбы, которым они исполнены. В таких жемчужинах своей поэзии, как «Подражание Катуллу», «В альбом», «Афинянке», «К Тирзе», «Решусь», «На вопрос о начале любви», «Подражание португальскому», «Разлука», «О, если там, за небесами», «Ты плакала», «Стансы к Августе» и др.,- он выражал освободительные идеалы нового времени. Глубокая искренность, чистота и свежесть чувства, жажда свободы, высокая и подлинная человечность лирических стихотворений будили сознание общества, настраивали его против обычаев и нравов, насаждаемых церковью в период реакции.

Интересно, по-новому намечено решение темы индивидуального героизма в этом цикле. В стихотворении «Ты кончил жизни путь» рассказывается о герое, который сознательно пожертвовал жизнью для блага отечества. Поэт подчеркивает, что имя героя бессмертно в сознании народа.

Живя в Женеве, Байрон посетил Шильонский замок, в котором в XVI в. томился борец за дело республики, патриот Женевы Бонивар. Подвиг Бонивара вдохновил Байрона на создание поэмы «Шильонский узник» (1810). Поэме был предпослан «Сонет к Шильону». В этом сонете провозглашалась мысль о том, что «солнце свободы освещает темницу узникам, брошенным в тюрьму за ее светлые идеалы». В поэме перед читателем предстает уже не образ романтического бунтаря, а реальный портрет политического деятеля, пламенного патриота своей родины.

Бонивар по приказу герцога Савойского был брошен вместе с семью сыновьями в темные, сырые подвалы замка, расположенные под дном Женевского озера. Байрон воспроизводит страшную картину душевных мук узников, заживо погребенных в сырой и темной подводной могиле. Несмотря на многочисленные лишения, герой поэмы не утратил стойкости и силы духа.

Тема яростного отпора угнетателям, тема непримиримости, впервые зазвучавшая в «восточных поэмах», вновь с большой художественной силой возникает в стихотворении «Прометей». Прометеевская тема бесстрашной борьбы за свободу угнетенных становится одной из основных тем третьего (и последнего) периода творчества Байрона.

Герои философских драм Байрона выступают как представители всех угнетенных на земле. Глубокий душевный разлад, страшные муки совести, свойственные этим героям, являются их главной отличительной чертой. Но их гордое страдание проистекает не только из трагического сознания того, что для них «личное счастье» невозможно. Разочарование и уныние - это удел всего поколения, пережившего крушение гуманистических идей Французской революции.

«Манфред» (1817) - самая мрачная драматическая поэма Байрона. В ней нашли свое отражение глубокие душевные Переживания поэта в 1816-1817 гг. (после изгнания его из Англии). Однако мотивы безнадежного отчаяния сочетаются в этом произведении с решимостью его героя до конца защищать свое человеческое достоинство и свободу духа.

Поэма «Манфред» принадлежит к могучей поэзии символов, трактующей коренные вопросы бытия.

Манфред достиг своей огромной власти над природой не сделкой с властителями преисподней, а исключительно силой своего ума, с помощью разнообразных знаний, приобретенных изнурительным трудом в течение многих лет жизни. Трагедия Манфреда, точно так же как и трагедия Гарольда и других ранних героев Байрона,- это трагедия незаурядных личностей. Однако протест Манфреда гораздо глубже и значительнее, ибо его несбывшиеся мечты и планы были гораздо обширнее и многообразнее:

... и я лелеял грезы,

И я мечтал на утре юных дней:

Мечтал быть просветителем народов.

Достичь небес - зачем? Бог весть!

(Пер. И. Бунина)

Крушение надежд, связанных с просветительством,- вот что лежит в основе того безысходного отчаяния, которое овладело душой Манфреда:

... перед ничтожеством смиряться,

Повсюду проникать и поспевать,

И быть ходячей ложью...

(Пер. И. Бунина)

Прокляв общество людей, Манфред бежит от него, уединяется в своем заброшенном родовом замке в пустынных Альпах. Одинокий и гордый, он противостоит всему свету - природе и людям. Он осуждает не только порядки в обществе, но и законы мироздания, не только разгул всеобщего эгоизма, но и собственное несовершенство, из-за которого он погубил горячо любимую Астарту, ибо Манфред не только жертва несправедливых общественных порядков, но и герой своего времени, наделенный такими чертами, как себялюбие, надменность, властолюбие, жажда успеха, злорадство,- словом, теми чертами, которые оказались оборотной стороной медали «раскрепощения личности» в ходе Французской буржуазной революции. Астарта погибла потому, что ее убила эгоистическая любовь Манфреда.

На судьбе Манфреда Байрон показывает, насколько губительны для окружающих честолюбие и эгоизм. Манфред прекрасно сознает свой эгоизм и терзается оттого, что его дикий, неукротимый нрав несет страшные опустошения в мир людей:

Я не жесток, но я - как жгучий вихрь,

Как пламенный самум...

Он никого не ищет, но погибель

Грозит всему, что встретит он в пути.

(Пер. И. Бунина)

Измученный своими страданиями и сомнениями, Манфред решился наконец предстать перед лицом самого верховного духа зла - Аримана, чтобы вызвать дух Астарты, еще раз услышать ее голос. Перед лицом этой неумолимой силы он проявляет стойкость и мужество. Прислужники Аримана не могут сломить его волю. Напротив, Манфред добивается исполнения своего требования: духи вызывают тень Астарты, которая сообщает Манфреду, что скоро он найдет желанный покой в смерти.

Верховный дух Ариман, его служанка Немезида, духи и парки, которые истребляют целые города и «восстанавливают падшие престолы... укрепляют близкие к падению троны», составляют зловещий фон драмы. Это - символическое изображение мрачного мира зла.

Для Манфреда немыслимо покориться этому жестокому миру, точно так же как немыслимо для него покориться и религии, стремящейся подчинить себе его могучий, гордый дух. В последней сцене драмы Манфред гордо отвергает предложение аббата покаяться и умирает таким же свободным и безмятежным, как и жил. Однако поистине всеобъемлющий характер богоборчество Байрона принимает в мистерии «Каин» (1821).

На основе библейского сюжета о первых людях на земле Байрон создал оригинальное произведение. Байроновский Каин - это не преступный братоубийца, каким его представляет библейская легенда, а первый бунтарь на земле, восстающий против деспотии Бога, обрекшего род людской на рабство и неисчислимые страдания. Каин с недоумением и негодованием смотрит на своих родителей - Адама и Еву, которые изгнаны из рая, но тем не менее воспитывают сыновей в духе рабской покорности Богу.

Иегова в мистерии Байрона честолюбив, подозрителен, мстителен, жаден, падок на лесть, словом, наделен всеми чертами земного деспота. Каин, обладающий острым умом и наблюдательностью, ставит под сомнение авторитет Бога. Он стремится к познанию мира и его законов и достигает этого с помощью падшего ангела Люцифера - гордого мятежника, который, подобно мильтоновскому Сатане, был свергнут Богом с неба за вольнолюбие.

Люцифер открывает Каину глаза на то, что все бедствия ниспосланы людям Богом,- это он изгнал их из рая, это он обрек людей на смерть.

Как и Манфреду, знание не приносит Каину счастья. Оно лишь наполняет его сознанием несправедливости тех законов, по которым устроено мироздание. Каин не может примириться с велениями верховного божества «жить, словно червь», «трудиться, чтобы умереть». Он не только протестует против тех условий, в которых осуждены жить люди на земле, но и против самих законов природы, бросая этим гордый вызов Богу. Желая найти поддержку своему протесту, Каин ищет сочувствия у своего брата Авеля, но Авель слепо верит в благость повелителя миров. Он приносит на алтарь Бога ягненка - небесный огонь поглощает кровавую жертву Авеля. В то же время вихрь опрокидывает алтарь Каина с плодами - его жертва неугодна Иегове. В пылу спора, поддавшись чувству гнева, Каин ударяет Авеля в висок головней, которую хватает с жертвенника. Авель умирает. Вид первой в мире смерти потрясает Каина. Родители предают его проклятию. Преследуемый Иеговой, вместе со своей женой Адой и двумя детьми он удаляется в изгнание в «необозримые просторы земли».

В мистерии «Каин» мало действия: секрет ее художественности заключается в великолепной лирической поэзии, которой она насыщена. Здесь «мировая скорбь» Байрона достигает космических размеров. Вместе с Люцифером Каин посещает в космосе царство смерти, где видит тени давно погибших существ. «Такая же участь ждет и человечество»,- говорит ему Люцифер. История развивается по замкнутому кругу, прогресс невозможен - к этому мрачному выводу Байрон приходит под влиянием философии Кювье о регрессе человечества.

Однако «Каин» является вместе с тем и свидетельством того, что Байрон отчасти решил расстаться с героем-индивидуалистом, что очень заметно, если сравнить образ Манфреда и образ Каина. Каин - не одинокий бунтарь, равнодушный к судьбе других людей (как Манфред). Он гуманист, восставший против власти и авторитета Бога во имя счастья людей, его глубоко печалит судьба грядущих поколений человечества. Манфред страдал от сознания своего трагического одиночества. Каин не одинок: он нежно любим Адой и отвечает ей взаимностью; Люцифер - «дух сомнения и дерзания» - его советчик и союзник. Каин - борец за справедливость для тех, кто вступил в спор с Богом. Образ любящей жены Каина Ады - один из самых очаровательных женских образов Байрона. Она не только возлюбленная Каина, но и его друг и утешительница. В ней сочетаются женственность и мужество, любящее сердце и сила характера. Она без колебания идет за мужем в изгнание, навстречу грядущим бедам и испытаниям.

Смелые атеистические и гуманистические идеи «Каина» произвели огромное впечатление на передовых людей - современников Байрона. В. Скотт назвал «Каина» «величественной и потрясающей драмой». Гете заметил, что «красота произведения такова, что подобной миру не увидеть во второй раз».

Поэма «Беппо» (1818) открывает итальянский период творчества Байрона (1817-1823). Эта поэма является первым произведением, в котором отчетливо обозначилось стремление английского поэта к реализму. В поэме Байрон комически снижает «героику» романтического образа. В основу поэмы положен забавный рассказ о богатой венецианке Лауре, муж которой Беппо, уехав по делам в заморские страны, пропал без вести. Эта ситуация напоминает сходные коллизии в «восточных поэмах» (например, в «Корсаре»).

Однако, в отличие от романтических героинь, Лаура быстро утешается, у нее появляется другой возлюбленный. Герои поэмы чужды мрачной разочарованности, свойственной персонажам произведений Байрона до 1817 г. Напротив, им свойствен дух беззаботного веселья, они ценят шутку, искрящееся остроумие. Во время венецианского карнавала Лауру преследует какой-то турок. Выясняется, что это пропавший без вести ее муж Беппо. Происходит объяснение. Однако вместо «роковых страстей», смертоносной дуэли между соперниками читателя ждет вполне мирный конец.

Описывая жизнерадостные нравы Венеции, Байрон высмеивает английских пуритан-обывателей, издевается над лицемерной английской знатью. Он славит радости жизни, любовь, наслаждение. Для поэмы характерно точное воспроизведение деталей венецианского быта, шутливое описание нравов, комизм ситуаций. В 1819 г. Италия готовилась сбросить иго оккупации и обрести свою национальную свободу.

Байрон пишет поэму «Пророчество Данте», в которой славит поэта-гражданина, гениального создателя итальянского языка и поэзии. Перекликаясь с Данте, Байрон осуждает тех, кто «равнодушен к страданиям отчизны», поэт призывает не медлить, «сплотившись выступить», спасти свою родину. В это время он мечтает создать «суровую республиканскую трагедию», которая звала бы народ на борьбу с монархией и иностранной оккупацией.

Драма «Марино Фальеро, дож Венеции», написанная в Равенне в 1819 г., является политической трагедией, насыщенной большим революционным пафосом. В основе ее сюжета лежит историческое событие - демократический заговор венецианского дожа Марино Фальеро в 1355 г. против феодальной олигархии и цеха богатых купцов - «Совета сорока» в Венеции.

Байрон приветствовал неаполитанскую революцию 1820 г., предлагая повстанцам помощь деньгами, а себя «хотя бы в качестве простого волонтера». В своем дневнике он записал, что «народ здесь хороший, пламенный, свободолюбивый, но некому направить его энергию». Однако это не заставило Байрона забыть про свою родину.

Эта тревога о судьбе родины с наибольшей силой выразилась в «Ирландской аватаре»*(1821) - небольшом сатирическом стихотворении, поразившем Гёте как «верх ненависти». «Аватара» была написана по случаю посещения новым английским королем Георгом IV верноподданиически настроенных ирландских либералов. Вспоминая о голоде, рабстве в Ирландии, о грабеже народа, совершаемом английским правительством, поэт осуждает ирландцев, польстившихся на подачки «четвертого из дураков и угнетателей, именуемых Георгами». Байрон иронически высмеивает затеянную либералами кампанию по сбору средств на сооружение дворца Георгу IV. Этот дворец, считает он, хотят построить «в обмен на работный дом и тюрьму» для ирландцев. Скорбя о поверженной, униженной, истекающей кровью Ирландии, Байрон призывает ирландский народ помнить о том, что свободу можно обрести только в бою.

[* Слово «аватара» в индийской мифологии означает воплощение богов в человеческом облике; в поэме Байрона оно имеет иронический смысл: Георг IV являет «божескую милость» и предстает перед ирландскими либералами.]

Другим значительным произведением, написанным в Италии и посвященным событиям, происходящим в далекой Англии, является «Видение суда» (1821) - сатирическая поэма, помещенная в первом номере журнала «Либерал» за 1822 г. Она звучит суровым приговором торийской правящей клике и задумана как пародия на одноименную хвалебную поэму Саути, в которой этот поэт-ренегат воспевал мудрость и семейные добродетели недавно скончавшегося короля Георга III, помещая его за это в рай. Как и в поэме Саути, у Байрона изображается суд над Георгом III на том свете. В «Видении суда» Байрон создает титанический образ Люцифера, обвиняющего Георга от имени «замученных миллионов» на небесном суде. В самый разгар спора на небесах неожиданно появляется поэт-лауреат Саути, которого привёз на спине черт Асмодей. Саути вмешивается в пререкания между святыми и чертями. Выступая в защиту Георга III, он начинает читать вслух свою поэму «Видение суда», в которой восхваляется умерший король. Однако с первых же строк всеми слушающими овладевает такая тоска и скука, что черти и ангелы разбегаются кто куда. Даже сам райский страж св. Петр не выдерживает «мелодии гнусавой» и ударом ключа от ворот рая сбивает Саути обратно на землю. Между тем, воспользовавшись поднявшейся суматохой, Георг III проскальзывает в райскую обитель и приобщается к «сонму блаженных».

В 1822 г. в Вероне собрался конгресс реакционного Священного союза. Поражение движения карбонариев означало новое усиление реакции в Европе. Монархи России, Австрии, Пруссии вступили в реакционный союз для того, . чтобы задушить освободительное движение в Европе. Конгресс принял решение поручить французскому правительству подавить революцию в Испании и признал борьбу греков против турецкого ига «преступной революцией». Среди немногочисленных голосов, поднявшихся в Европе против установления полицейского деспотизма Священного союза, был и голос Байрона. В третьем номере журнала «Либерал» была напечатана его сатира «Бронзовый век» (1823), в которой поэт вновь встал на путь борьбы с силами реакции.

«Бронзовый век» Байрона наряду с горькой иронией заключает в себе и лирическую страстность. Героическое воодушевление великого поборника справедливости звучит в сатирических стихах поэмы. Язвительным презрением и ненавистью дышат строки, направленные против Людовика XVIII и министров Священного союза. Байрон развивает и усиливает в поэме антивоенную тему (выраженную в «Гарольде» еще очень слабо, в зашифрованных романтических символах).

С подлинно реалистическим проникновением в противоречия действительности Байрон показывает, что реакционную политику монархов Европы направляют грабители-банкиры. Они восстанавливают в правах «обанкротившихся тиранов», «контролируют все страны и государства», наживаются на организации мятежей или на их подавлении:

Тень Шейлока витает здесь опять,

«Фунт мяса» свой от сердца наций взять!

(Пер. В. Луговского)

Собирательный образ народа, впервые появившийся в «Чайльд Гарольде», вновь возникает на страницах «Бронзового века». Вот, например, народ героической Испании, борющийся за свободу:

Взметнулся клич «Испания, сплотись!

Стеною встань! Твоя стальная грудь

Наполеону преградила путь!

(Пер. В. Луговского)

Затем мы видим стены Московского Кремля:

Москва! Для всех захватчиков предел...

Москва, Москва, пред пламенем твоим

Померк вулканов озаренный дым...

Сравнится с ним лишь огнь грядущих дней,

Что истребит престолы всех царей!

Москва! Был грозен, и суров, и строг

Тобой врагам преподанный урок!

(Пер. В. Луговского)

Воссоздавая картины освободительной борьбы народов, Байрон выражает оптимистическую уверенность, что справедливость должна восторжествовать. Он призывает французские войска переходить на сторону восставших мадридцев:

Восстань, француз, свободу возлюбя,

Ты вызволишь испанцев и себя!

(Пер. В. Луговского)

«Бронзовый век» отличается от ранней сатиры Байрона огромным охватом явлений европейской жизни периода Реставрации. Критика капиталистических порядков, начатая в «Бронзовом веке», находит свое дальнейшее развитие в поэме в стихах «Дон-Жуан» (1818-1823), являющейся венцом всего творчества Байрона.

Главный труд своей жизни поэму «Дон-Жуан» Байрон начал писать в Италии. По первоначальному замыслу автора в «Дон-Жуане» должно было быть «песен двадцать пять». Однако поэт успел написать целиком лишь шестнадцать песен и только четырнадцать строф семнадцатой.

В «Дон-Жуане» отражена современная Байрону эпоха, глубоко и правдиво показана жизнь общества. Вместе с тем в этом произведении он раскрыл глубину человеческой души. Если в романтических произведениях преобладала «одна извечная тоска», «одна, но пламенная страсть», то в байроновской поэме раскрываются многие черты характера героя и жизни европейского общества начала XIX в. Байрон повествует о комических происшествиях и веселых любовных историях, рисует грозные картины сражений и бури на море.

Это художественное и эмоциональное богатство определялось чрезвычайно широким идейно-тематическим содержанием жанра поэмы, который Байрон - поэт-новатор, беспрестанно ищущий новые формы для наилучшего отражения жизни в искусстве, создал в последний период своего творчества. А. С. Пушкин говорил о «подлинно шекспировском разнообразии» «Дон-Жуана». В. Скотт также считал, что в этом последнем своем крупном творении Байрон «разнообразен, как сам Шекспир». И действительно, жанр поэмы отличается огромным богатством своих компонентов: его характеризуют глубокий лиризм, наличие эпического начала и страстная публицистичность.

Полемизируя с лейкистами (в посвящении к поэме), Байрон иронически называет свою собственную музу «пешей», давая этим понять, что отныне он относится критически к манере письма романтиков, что он осуждает их за идеализацию жизни. Участие в современных ему национально-освободительных движениях, близкий контакт с патриотами-итальянцами и греками (в Венеции, Равенне и Пизе) убеждают Байрона в нежизненности его прежнего романтического героя, заставляют обратиться к «поэзии действительности». Это стремление к объективной передаче реальной действительности сочетается у английского поэта с непременным желанием осудить узость, претенциозность и, при известных условиях, комизм поступков и действий романтического героя. Байрон, высмеивая романтические порывы действующих лиц своего романа - Жуана, Джулии и других,- создает, по существу, в первых песнях поэмы пародию на романтическое произведение.

Самый способ создания характера главного героя поэмы, Жуана, коренным образом отличается от подачи образа романтического героя в «Гарольде», «восточных поэмах» и в «Манфреде». В этих произведениях перед нами предстает гордый разочаровавшийся в жизни и замкнувшийся в себе одиночка; о его прошлом можно догадаться лишь по случайным намекам. В противоположность этому в поэме дается обстоятельный рассказ о детстве и воспитании Жуана. Его образ лишен какого-либо ореола романтической «героики». Он - живой человек со всеми человеческими слабостями и пороками. Автор подчеркивает, что его герой и он сам не имеют ничего общего, тогда как героя ранних поэм Байрон почти всегда наделял некоторыми автобиографическими чертами.

Жуан родился в XVIII в. в Испании, в Севилье, в дворянской семье, в которой царил религиозно-ханжеский дух. В детстве он не слишком утруждал себя ученьем, ибо преподавали ему скучные и невежественные схоласты, а в юности он, вопреки поучениям ханжей, целиком отдался сердечному влечению - полюбил жену соседа прекрасную Джулию, у которой был старый и ревнивый муж - любовник матери Жуана. Чтобы избежать скандала, его мать поспешила отправить Жуана в далекое путешествие по Европе.

В сатирических описаниях жизни дворянских кругов Севильи нетрудно узнать ханжеские нравы и лицемерную мораль высшего общества Англии. Перенесение действия в Испанию обусловливается лишь желанием сохранить фабулу испанской легенды о Дон-Жуане.

Отправившись путешествовать, Жуан попал в кораблекрушение и был спасен дочерью пирата Ламбро - очаровательной девушкой Гайде. Любовь Жуана к Гай-де - одно из наиболее поэтических мест поэмы. В четвертой - шестой песнях Байрон воспевает их прекрасный союз, не запятнанный никакими гнусными материальными расчетами. Однако счастье с Гайде оказалось недолговечным. Разгневанный пират, отец Гайде, продает Жуана в рабство туркам, а Гайде, не вынеся этого, умирает.

С невольничьего рынка Жуан попадает в сераль Султана, затем бежит оттуда под Измаил, где присоединяется к войскам Суворова, участвует во взятии Измаила, удостаивается награды за доблесть, после чего прибывает в Петербург, во дворец Екатерины II, куда его послал с депешей Суворов. Он становится фаворитом Екатерины и едет к Англию в качестве русского посла. На этом роман обрывается. Байрон собирался довести биографию своего героя до революции 1789 г. в Париже, где он должен был погибнуть на баррикадах.

Реалистическая направленность произведения ощущается в стремлении автора описать судьбу обыкновенного, рядового человека, раскрыть тайны его ума и сердца и, нисколько не умалчивая о недостатках, показать положительные черты его характера: честность, моральную стойкость, отвращение к лицемерию, любовь к свободе. Жуан невоздержан, непостоянен в своих привязанностях, подчас эгоистичен, но он с отвращением отвергает холодный разврат, отказываясь от любви султанши в серале; он мужественно и стойко борется за свою независимость. Жуан чуток, человечен, способен к состраданию: так, во время жестокого боя в Измаиле он спасает маленькую девочку, потерявшую родителей, и затем берет ее на воспитание. В Англии он с иронией наблюдает лицемерие, ханжество, снобизм правящих классов.

Характер Жуана дан в развитии. Взгляды и чувства его меняются в зависимости от обстоятельств, в которые его ставит жизнь.

Поэма написана пятистопной октавой. Этот размер, требующий обязательной так называемой третьей рифмы в пятой и шестой строках, давал автору возможность наилучшим образом осуществить задачу, поставленную им: не нарушая хода повествования. о судьбе героя, рассказать мимоходом о политических событиях, дать свою оценку происходящему. «Дон-Жуан» содержит огромное обобщение социально-политической жизни эпохи. По мере того как мужает Жуан, сатирическая напряженность байроновской критики различных деспотических режимов все возрастает.

Байрон предсказывает скорую и бесславную гибель Священного союза - чудовищного «Союза душителей»; он говорит о том, что буржуазные порядки не принесут «высшей свободы»:

Власть всех собственников-эксплуататоров Байрон изображает как паутину, опутавшую народы, которым надо лишь проснуться, чтобы навсегда сбросить роковой гнет.

Бескомпромиссный враг захватнических войн, мальтузианства, восточного деспотизма, банкиров и феодальных лордов, Байрон сатирически рисует целую галерею таких персонажей. Среди них и Георг IV, и Кэстльри, и султан. Мысль поэта обращена к будущему. Байрон как бы завещал грядущим поколениям довести до конца ту борьбу за «высшую свободу» людей, которую он и его поколение начали.

Протест Байрона в «Дон-Жуане» против всякого гнета и политической тирании значительно глубже, чем во всех его предшествующих творениях. Поэт обрушивается на феодально-церковную реакцию, клеймит позором английских банкиров и «продажное правительство» Англии. Отец Гайде - пират Ламбро сравнивается им с премьер-министром. Банкир и политический деятель - это тот же мошенник, только в гораздо-большем масштабе, однако никто и не подумает возмутиться в «цивилизованном обществе» их грабежом. Этот узаконенный грабеж «называют налогом!» - горько восклицает Байрон.

Временами сознание несправедливости и уродливости социальной жизни Англии и Европы порождает у поэта мрачные настроения. С негодованием он утверждает, что мир - это тесная темница, где Англия - «тюремный часовой».

В X-XVI песнях «Дон-Жуана» поэт разоблачает антинародную политику английского правительства, лицемерие и ничтожество высшего света, комедию парламентской борьбы, своекорыстие и узость взглядов твердолобых английских буржуа, владык Сити - банкиров, являющихся истинными хозяевами в государстве.

Последние песни «Дон-Жуана» - убедительное доказательство правильности мнения Белинского, писавшего, что творчество Байрона есть «... отрицание современной ему английской действительности». Это особенно чувствуется в тех строках X песни «Дон-Жуана», где Байрон дает общую характеристику торийской Британии.

И в последних песнях «Дон-Жуана» Байрон представляет длинную галерею «светских негодяев» - политиканов, заправил Сити, вельможных завсегдатаев светских гостиных - «модных львов и львиц».

Вот перед нами могущественный советник короля - лорд Генри Амондевилл со своей супругой леди Аделиной. Знакомя читателя с леди Аделиной, поэт расточает похвалы ее уму, красоте, однако можно заметить легкую иронию, которая примешивается к этой похвале. Леди Аделина на своих домашних раутах одинаково приветливо улыбается и «последнему подлецу», и «порядочному человеку». Эгоистический расчет, холодная бесчувственность - вот что прячется за патрицианским лоском и показным радушием светской дамы.

На противоречии между видимостью и сущностью строится и психологический портрет сэра Генри - важный пост и внушительная внешность находятся в вопиющем противоречии с полным духовным убожеством этого человека. Это беспринципный карьерист и ловкий демагог, меньше всего думающий о «благе нации».

Пестрый фон для четы Амондевиллей - типичных представителей правящих кругов Англии - составляют гораздо менее детально выписанные, но многочисленные портреты других «светских негодяев»: тут и «бездарный граф, маркиз, барон», бесцельно прожигающие жизнь, делящие все свое время между охотой, кутежами, балами и балетом; эти «светские львы» «ложатся утром, вечером встают и больше ничего не признают». А мимоходом зарисованный портрет генерала, «весьма отважного на паркете», но «скромного воина на поле брани»; тут же и «законник лживый», трактующий законы вкривь и вкось в интересах богатых и сильных. Во многих случаях четкая эпиграммная характеристика отрицательных персонажей завершается комической фамилией, выражающей самую суть этих персонажей. Вот, например, священник Пустослов, философ Дик-Скептиус, пустенькие великосветские дамы Мак-Пустоблеск, Мак-Ханжис, Бом-Азей о"Шлейф и т. д.

Нередко сатирик добивается снижения образа, поместив его в комическую ситуацию или соединив с комическим персонажем. Так, например, говоря о речистом философе-радикале, Байрон помещает его рядом с известным пьяницей:

Сэр Джон Пьювиски, пьяница известный;

Там лорд Пиррон, философ-радикал...

(Пер. Т. Гнедич)

Разоблачая пустоту, эгоизм, аморальность высшего света, Байрон развивает национальную сатирическую традицию.

Поэма «Дон-Жуан» осталась незаконченной, но незавершенность ее не мешает рассматривать это произведение как целостную художественную систему, в которой с наибольшей полнотой проявились достижения Байрона-романтика. Этой поэме предшествовал целый ряд сатирических произведений («Видение суда», «Ирландская аватара», «Бронзовый век»), построенных по принципу свободной ассоциации. Использование мифологических, фольклорных образов, традиций средневековой и ренессансной литературы удивительным образом дополнялось политическими намеками на обстоятельства, события и лица современной действительности. Творческие поиски героя должны были привести Байрона к открытию обыкновенного заурядного человека на эту роль, к дегероизации личности, становящейся то субъектом, то объектом истории и обстоятельств. Традиционный Дон-Жуан - обольститель и циник - был активным участником конфликтов и столкновений с жизненными обстоятельствами. Байроновский герой вначале развивается по законам романтического персонажа. Он даже отправляется в путешествие, как его предшественник Гарольд, и оказывается в самых непредсказуемых ситуациях - на разбойничьем острове, на невольничьем рынке, в турецком гареме, под стенами Измаила, при дворе Екатерины II и, наконец, в Англии.

В отличие от Гарольда, Дон-Жуан имеет наставников в лице матери доньи Инее и англичанина Джонсона. Ему пытаются привить ханжество и лицемерие, холодную расчетливость и цинизм. Из паломника и наблюдателя рождается участник и бесстрастный аналитик. Он не исчезает из поэмы, подобно Гарольду. Приобретение жизненного опыта и познание мира и людей идет у Дон-Жуана активно и последовательно.

Октава, которой написана поэма, отвечает замыслу автора отразить многообразие и сложность картин мира, различных эмоциональных состояний. Ирония и сатира обогащают романтическую палитру, внося очевидное разнообразие в отношения между героем и автором. Из комментатора событий, которых не понимал Гарольд, Байрон превращается в насмешливого критика, наблюдающего своего героя как бы со стороны. Он вступает в более близкие, почти равные отношения с Жуаном, подчеркивая тем самым близость их жизненного опыта и социальной позиции. М. Кургинян совершенно справедливо отметила особенность лиро-эпического повествования в этой поэме: «Рассказ ведется как бы от двух лиц - от самого поэта, стоящего на позиции непримиримой критики, и некоего условного рассказчика, принимающего мир „как он есть" и не верящего в его улучшение. Такое разделение позиций создает неограниченные возможности и для разностороннего комментирования заключений героя, и для в разной тональности подаваемых рассуждений о важных сторонах общественной жизни, острых политических вопросах, о состоянии литературы, о нравах, вкусах, быте,- словом, о жизни в самом широком смысле этого слова» ".

[* Кургинян М. Путь Байрона-художника. С. 20.]

Дон-Жуан непосредственно соотносится с предшествующими героями байроновских произведений, то полемизируя с ними, то в чем-то продолжая намеченные пути развития характера. Столкновение с окружающей действительностью дает огромные преимущества байроновскому герою. Его пассивность, эгоизм и безотчетная жажда наслаждений совершенно пропадают, уступая место нравственной стойкости (каннибализм среди матросов во время плавания по морю), самоотверженности и доброте (спасение девочки-турчанки), критическому освоению чужого опыта (Джонсона, Екатерины, матери). Герой Байрона то приближается к автору, то удаляется от него, когда речь идет об эпической линии поэмы. Возможности лиро-эпической поэмы, как доказал Байрон своим «Дон-Жуаном», далеко не исчерпаны. Многообразие тем, тональностей, эпизодов и характеров подчинены внутренней логике развития характера героя, формирования его внутреннего мира, наполненного впечатлениями от виденного и подвергающегося систематизации и анализу, критическому усвоению. Лирическое начало расширяется и обогащается, пройдя через различные внешние обстоятельства и проверку эпическим видением жизни. «Удивительное шекспировское разнообразие» последней поэмы Байрона, отмеченное Пушкиным, объясняется и глубокой связью с английской традицией описательной поэмы, и новаторским осмыслением закономерностей романтического произведения.

Творчество Байрона оказало могучее воздействие на развитие многих национальных литератур. «Поэзия Байрона»,- пишет В. Г. Белинский,- страница из истории человечества: вырвите ее, и целость истории исчезла, остается пробел, ничем не заменимый» *.

[* Белинский В. Г. Собр. соч. Т. 1. С. 713.]

Огромное идейно-художественное богатство произведений Байрона благотворно повлияло на развитие английской, американской, французской, немецкой и русской демократической и революционно-демократической поэзии.

А. С. Пушкин, переживший целый период увлечения Байроном, навеки запечатлел его образ(в своем бессмертном стихотворении «К морю».

Белинский, Герцен, Чернышевский, Добролюбов, Достоевский вслед за Пушкиным дали глубокую оценку творчества Байрона. Белинский считал Байрона поэтом «необъятно колоссальным», «Прометеем нового времени».

Чернышевский, Добролюбов и Достоевский также высоко ценили страстную, огненную, исполненную духа борьбы поэзию Байрона. Они отмечали, что его героическая жизнь (борьба за свободу Италии и Греции) неразрывно связана со свободолюбивым гуманистическим пафосом его поэзии.