Сколько строк в поэме облако штанах. Облако в штанах. "Долой ваш строй!"
«Облако в штанах» — яркая, эпатажная и очень откровенная поэма Владимира Владимировича Маяковского. Это самое первое крупное произведение автора, над которым он работал в течение целого года. Произведение носит острый революционный характер и может заинтересовать читателя одним лишь неоднозначным названием. Поэт вложил всю душу в его создание и наделил лирического героя чертами, которые также присущи ему самому.
В начале произведения Маяковский описывает, как мучительно ожидает герой свою возлюбленную, он так предвкушает эту встречу, что даже, « у нервов подкашиваются ноги!». Его не слушаются мысли, и он не в силах совладать с собой, ему начинает казаться, что даже дождинки гримасничают, будто издеваются. Внутри него бушует неудержимый накал эмоций, время течет немыслимо долго, настолько долго, что он перестает его чувствовать, и хочется просто кричать.
Упал двенадцатый час,
как с плахи голова казненного
Долгожданная встреча с возлюбленной мимолетно опустошает его сердце, ведь герой узнает, что Мария в скором времени выходит замуж. В один момент девушка смогла потушить величественный пожар эмоций в его груди. Внешне кажется, что он ничего не чувствует, но в его душе образовалась дыра, он называет это «пульсом покойника»
Влюбленный юноша не хочет забывать Марию, говорит, что боится забыть её имя, так же, как поэт боится забыть слово, равное величием Богу. Так он разочаровывается в любви и переходит к политике.
Далее высмеиваются исторические личности, государственный строй и бездарная ведомая толпа, герой убежден, что все эти жалкие людишки не умеют по-настоящему любить, они путают любовь с грязью и похотью. Он хочет забыться в гневе обличения, но все равно наступает на больное.
В конце концов, лирический герой разочаровывается в Боге, Творец является для него бессильным, даже он не может его понять, увидеть, как кровоточит его сердце, как его настигают отчаяние, разочарование и одиночество.
Я думал, ты всесильный божище, а ты недоучка, крохотный божик
Но мысли о Марии все еще продолжают отравлять его сознание, он кричит о своей любви, хотя уже понимает, что это напрасно, так как вместе с чувствами в нем рухнули все сдерживающие его основы мировоззрения. Герой грезит о революции во всех сферах жизни и готов посвятить всего себя перестройке всего живого.
Смысл названия
Название «Облако в штанах» Маяковский дал поэме после того, как изначальное не пропустила цензура. Сперва произведение имело название «Тринадцатый апостол», но, не захотев оказаться на каторге, автор его изменил. «Облако в штанах» — это сочетание легкости и романтики с грубостью и бытовыми аспектами жизни, поэт гениально совместил несовместимые характеры и образы.
Хотите —
буду от мяса бешеный
— и, как небо, меняя тона —
хотите —буду безукоризненно нежный,
не мужчина, а — облако в штанах!Сильный и уверенный в себе мужчина под действием мучительных эмоций и горячего чувства любви в один миг становится мягким и невесомым, легким и бесформенным. Внешне он все так же суров и спокоен, эти качества присущие мужскому полу, Маяковский приводит в сравнении с грубыми штанами. Облако, которое в них одето, является отражением внутреннего мира лирического героя, который находится в подвешенном состоянии. Он нежен и чуток, у него нет сил на то, чтобы изменять то, что происходит вокруг.
Композиция и жанр
Жанр произведения «Облако в штанах» мы уже давно определили и убедились, что это поэма. Но также важным будет узнать, что она имеет форму тетраптиха.
Тетраптих — это произведение искусства, которое вмещает в себя 4 части, объединённых одним сюжетом и смысловой линией.Поэма состоит из предисловия, в которое автор закладывает основную идейную мысль произведения, и четырёх частей. Каждая из частей обозначает главные темы, о которых и пойдёт речь. Основной мыслью являются, так называемые, четыре крика героя: «Долой вашу любовь, искусство, строй, религию!» — именно этот лозунг автор помещает в предисловие. Начало поэмы очень лирично, оно повествует нам о душевных переживаниях героя, именно оттуда мы узнаем о его настоящих чувствах к Марии.
Во второй части поэмы речь пойдёт о поэзии и творчестве, которое гибнет в буржуазном обществе, но автор верит, что после революции поэты смогут спасти искусство.
В третьей и четвёртой частях Маяковский выражает протест уже всему старому строю, он находит именно его причиной всех человеческих бед.Образ лирического героя
Герой в поэме «Облако в штанах» насыщен настоящими чувствами и переживаниями самого автора. Маяковский позволяет ему перенять многие его черты, получается, что, поэт таким способом пытается выразить собственное «Я». Рассказчик представлен нам романтичным и чутким, нежным и ранимым, но в то же время он сильный мужчина, который имеет свою личную и уверенную позицию. Образ построен на неком контрасте, который характеризует его, как яркого и эмоционального человека, который не собирается терпеть людскую ничтожность, он будет упорно кричать и бороться за счастье и лучшее будущее не только для себя, но и для других. Он намеревается повести их за собой, обагрив сердца кровью своего сердца, которое болит за судьбу отечества.
Но его образ нельзя называть исключительно бунтарским, ведь им также движут горячие чувства к любимой девушке, к жизни, он переживает огромный внутренний взрыв, который ранит его до глубины души. Это значит, что герой умеет по-настоящему любить, и любит так, как никто из его окружения.
Характеристика главных героев
В поэме «Облако в штанах» не так много действующих героев, они уникальны, образы некоторых из них даже можно назвать двойственными. Маяковский неспроста называет лирическую героиню Марией. В четвёртой главе происходит ненавязчивое сравнение её образа с библейскими образами Девы Марии и Марии Магдалины, то есть имя возлюбленной рассказчика олицетворяет божественную, неземную любовь. Но девушка отвергает героя, она заставляет страдать его душу, кричать и молить о любви, и, по сути, предает его, продает, как Иуда. Для нее деньги играют важную роль, она понимает, что герой не сможет одарить её богатством, поэтому, она меняет настоящие чувства на материальные блага.
Ничего, если пока
тебя вместо шика парижских платьев
одену в дым табакаТакая особенность представления образа также касается образа Бога в поэме. В самом начале герой просит у него помощи, он считает его величественным, способным подарить ему право на взаимную любовь. Но выходит так, что небеса предают его, к герою приходит разочарование в их силах. Творец уже не так могуч и всевластен, как раньше.
Религиозные аллюзии
Вероятно, иронизируя над библейскими именами и героями, автор выражает свой антиклерикальный протест, что было ему свойственно. В свои любовные переживания он искусно вносит политические веяния нового времени, показывая тщетность надежд на небесные силы. Увы, говорит поэт, будем реалистами: в сердечных делах, да и в каких бы то ни было еще, Бог нам не помощник, а все истории про него – сказки. Например, Маяковский использует библейское имя Мария, но говорит не о подвиге матери и возлюбленной Христа, не о преданности, не о скорби, а переворачивает вверх дном наши устоявшиеся ассоциации. Теперь Мария – продажная девка, которая готова продать возлюбленного за французское платье. Такова сущность роковой и порочной женщины в жизни, а в исправление Магдалины на страницах книги автор не верит.
Тематика
- Безусловно, первой и самой главной темой поэмы Маяковского «Облако в штанах» является тема любви, безответной и мучительной. Она напрямую пересекается с остальными темами, которые автор рассматривает в произведении: одиночество, отвержение морали и политики и даже атеизм. Лирический герой страдает от неразделенной любви, и эти мучения приводят его к отрешению от собственных мыслей и убеждений.
- В третьей части поэмы поднимается тема несогласия с политическим устройством, герой буквально кричит «долой ваш строй!». Рассказчик остро ощущает, как масса серых и очень похожих друг на друга людей своими руками порождает войны и насилие, но он противопоставлен этому миру, в его сознании идет борьба со всем, что его окружает.
- Кризис религии в начале 20 века тоже занял свое почетное место в лирике русского модерниста. Он иронически снижает образ Бога, сводит его вымышленную власть до абсурда. Герой верит теперь только в свои силы и смиряться не собирается.
- Также поэт поднимает тему искусства, заявляя о своей эстетической позиции: он хочет стать голосом улицы, а не элит с их розами и соловьями. В новом веке есть проблемы поважнее. Он воспевает народ и его пролетарскую сущность, а классиков (Гомер, Гете) за авторитет признавать отказывается: прошло их время. «Я знаю - гвоздь у меня в сапоге кошмарней, чем фантазия у Гете» — автор хочет сказать, что насущные, реальные проблемы трудяг с улиц гораздо важнее абстрактных философских вопросов. Их он и будет описывать.
- Не может остаться незамеченной и тема революции, автор называет себя ее предтечей. Он «распял себя на кресте» ради того, чтобы очистить душу кровью страдания и взять в руки как знамя. То же он намеревается делать с читателями поэмы, чтобы они встречали переворот с очищенными помыслами.
- Можно заметить, что в каждой из частей поэмы ведущей является тема любви, однако её дополняют и другие мысли. Сперва лирический герой разочаровывается в своей возлюбленной, затем в окружающем его искусстве, после он теряет веру во власть и, наконец, в религию. Таким образом, основная тема поэмы «Облако в штанах» — это все-таки разочарование. Поэт устал от окружающей его обстановки и протестует против нее, критикуя все сферы бытия. Возможно, любовная линия вообще была придумана для отвода глаз цензоров.
В чем смысл произведения?
Владимир Владимирович Маяковский призывает обездоленных и бедных людей упорно и настойчиво требовать и добиваться своего счастья прямо здесь и сейчас. Он же готов воспевать и поддерживать протест, отрекаясь от буржуазной классической поэзии. Автор полностью отвергает старые устои, которые не могут позволить человеку жить достойно и свободно, он выступает против бюрократии и буржуазии, предчувствует наступление революции и готов нести ее идеи в массы. Чувства и переживания лирического героя сопоставимы с переживаниями народа, и все они обобщены в одном образе. Любовь, искусство, политический строй и религия должны быть абсолютно другими, поэт не принимает то, что происходит сейчас (происходило тогда), он уверен, что пролетарии деградируют и унижаются перед жизнью по вине неправильного искусства, лживой религии и несправедливого государственного режима. Однако Маяковский не теряет веру и надежду на светлое будущее, он является сторонником переворота во всех сферах и направлениях. Автор убеждён, что если беспощадно разрушить убогое старое, можно создать яркое и совершенное новое.
Своеобразие поэмы
Оригинальность и своеобразие поэмы «Облако в штанах» нам удаётся проследить уже в самом начале, когда мы узнаем, как она называется. Мало кто сразу и абсолютно точно сможет догадаться, о чем пойдёт речь, не прочитав текст, а просто взглянув на его название. Безусловно, это предаёт произведению некую элегантность и выделяет его среди прочих, можно сказать, что оно само заставляет обратить на себя внимание.
Размер и композиция поэмы были не типичны для русской литературы. Знаменитая «лесенка» была придумана в Италии основателем футуризма Филиппо Маринетти. Он же разработал идейно-тематическое содержание нового течения, его манифест и эстетические принципы. Известно, что Маяковский был ярым поклонником его таланта, поэтому перенял его литературный стиль. Однако Маринетти был, скорее, теоретиком, а не практиком, и именно русскому поэту удалось довести его идеи до совершенства. Таким образом, в поэме «Облако в штанах» автор воплотил революционный дух модернизма и открыл новую страницу в отечественном искусстве, употребив новый размер, инновационный ритм, множество окказионализмов. У нас есть целая .
Также, необычным и неожиданным для современников Маяковского и для нас, становится то, как автор отзывается о Боге и религии. Мало кто смог бы осмелиться в то время так отзываться об этом, называя Творца «недоучкой» и «крохотным божиком».
Изначально поэма вышла с потерями, цензор из неё изъял несколько страниц. Только в Москве в начале 1918 года «Облако в штанах» было полностью восстановлено и выпущено под собственным издательством Маяковского, а в самом начале он указал, что первое название «Тринадцатый апостол» было перечеркнуто цензурой, но возвращать его он не станет. Такая авантюрная история создания тоже придает произведению революционной романтики.
Проблематика
- В поэме «Облако в штанах» главной является проблема страдания народа в созданном капиталистами мире. Маяковский на протяжении всего произведения удивляется образу жизни своих современников. Все образы кажутся низкими и безликими на фоне лирического героя. Те чувства, которые в нем кипят, уверенно обобщают остроту социального конфликта.
- Также в поэме присутствует проблема борьбы с личными внутренними переживаниями. Мучения души связаны с несбыточными лирическими мечтами, столкновением нежности, которую воспитали в сердце, и убогой, несправедливой реальности, где нежность никто в грош не ставит. Герой за секунду лишается последней надежды на взаимные чувства, а это не что иное, как полное опустошение, а значит, внутренняя смерть.
- На фоне столь острых переживаний возникают новые, не менее волнующие проблемы. Катастрофа, которая произошла с героем, подталкивает его на мысли о проблеме безнравственности общества и впоследствии он отвергает мораль.
- Проблема фальшивого искусства тоже беспокоит его. Творцов не волнует то, как повлияют их произведения на людей, им важны каноны и изящество. Поэт не может понять лицемерных правил, вопросы о предназначении поэта мучают и терзают его. Он находит решение в полной откровенности, от него остаются «одни сплошные губы».
- Политический застой автор также не оставляет без внимания. Несправедливое правительство, зацикленное только на собственной прибыли, не может быть полезным для общества, не может служить его развитию.
- И, конечно, его волнует проблема религиозного толка. Он считает, что сказка про Бога только одурманивает народ, ведет его к регрессу, но нисколько не помогает ему на пути к самосовершенствованию и развитию.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!
Творчество В.В. Маяковского тематически разнопланово. В ранний период оно пронизано любовными переживаниями. В зрелые годы в нем господствует общественная проблематика.
Заслуженную известность принесли В.В. Маяковскому помы «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Война и мир» и «Человек». В них ярко воплотились стилевые особенности поэтики В.В. Маяковского: обилие неологизмов, которые легко и непринужденно включаются в текст произведений («изьиздеваюсь», «выжиревший», «любёночек», «декабрый» и т.д.), изысканные метафоры («окровавленный сердца лоскут», «сердце — холодной железкою»). Метафоричны и сами названия поэм: «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник».
Символично, что поэма «Облако в штанах» первоначально называлась «Тринадцатый апостол». В этом выразилась попытка противопоставить ее традиционному религиозному учению. Известно, что у Христа было двенадцать учеников-апостолов. Само слово «апостол» означает «посланник». По легенде, их избрал сам Христос и отправил по миру проповедовать его учение. Само название «Тринадцатый апостол» взрывает устоявшуюся религиозную традицию, указывает на то, что произведение претендует па общественно значимый факт действительности, а также подчеркивает исповедальный характер поэмы.
Апостолы обладали большой властью. Они были наделены способностью творить чудеса от имени Христа. Провозглашая себя тринадцатым апостолом, герой, по сути, заявляет миру о том, что возлагает на себя важную жизненную миссию. Как видно из дальнейшего развития сюжетной линии произведения, на миссия заключается в том, чтобы разоблачать существующие общественные пороки и с максимально возможной душевной открытостью показать миру силу человеческих чувств.
Поэму «Облако в штанах» называют иногда манифестом поэта. Это эмоционально насыщенное произведение. Его идейный смысл сам автор определил как четыре крика «допой»: долой вашу любовь, искусство, строй, религию. Лирический герой низвергает любовь, основанную на поиске выгоды и комфорта. Он выступает против жеманной поэзии для эстетов, наводнившей поэтические салоны того времени. Автор считает, что буржуазный строй не является исторически прогрессивным и не принесет счастье человечеству.
Композиционно поэма определена как тетраптих: она имеет маленькое вступление и четырехчастное деление. Стремление показать исключительность и неординарность лирического героя звучит во всех главах поэмы. В одной из них упоминается желтая кофта, в которую «душа от осмотров укутана». Известно, что сам В.В. Маяковский в жизни любил носить желтую кофту. Познакомившись с поэмой, читатель понимает, что подобный жест вызван не только и не столько желанием выделиться, но попыткой прикрыть нечто очень уязвимое и болезненное в душе за внешней оболочкой отчаянного вызова:
Хорошо, когда в желтую кофту
душа от осмотров укутана!
Пейзаж в поэме то готически возвышен («В стеклах дождинки серые свылись, гримасу громадили, как будто воют химеры Собора Парижской Богоматери»), то романтический («Что мне до Фауста, феерией ракет скользящего с Мефистофелем в небесном паркете!»), то экспрессионистски шокирующий («Всех пешеходов морда обсосала, а в экипажах лощился за жирным атлетом атлет: попались люди, проевшись насквозь и сочилось сквозь трещины сало, мутной рекой с экипажей стекала вместе с иссосанной булкой жевотина старых котлет»),
В лирическом герое сильно проповедническое, пророческое начало:
Где глаз людей обрывается куцый,
главой голодных орд
в терновом венце революций
грядет шестнадцатый год.
Смешение стилей, эпох, культурно-исторических реалий сменяется в поэме как в калейдоскопе. Сюжет представляет собой не последовательное развитие событий, а строится по ассоциативному принципу: фрагментарность, неопределенность, недосказанность — все эти особенности как нельзя более удачно отражают характер мятежной и кризисной эпохи начала века.
Лирический герой поэта переживает любовную трагедию. Героиню зовут Мария. Сюжет поэмы тяготеет к библейской обобщенности, и столь значимое в религиозном отношении имя для героини выбрано неслучайно. Герой и героиня контрастны во всем: он — огромный, неуклюжий индивидуалист, она — хрупкая, маленькая дочь своего общества.
Поэма написана в 1914-1915 годах, и в ней звучат отголоски антивоенных стихов этого времени:
Тело твое
я буду беречь и любить,
как солдат,
обрубленный войною,
ненужный,
ничей,
бережет свою единственную ногу.
Поэму принизывает ощущение грядущих перемен. Симво-личен финальный образ спящей Вселенной, уподобленной гигантской сторожевой собаке. Создается впечатление, что вот-вот она воспрянет ото сна.
Поэма импульсивная и довольно яркая, относится к периоду раннего творчества поэта. Над произведением поэт работал длительное время, и только через 17 месяцев труда автор представил в 1915 году в Петербурге впервые поэму. Посвящены строчки Лиле Брик, и, учитывая нежные чувства поэта к девушке, наполнены своеобразного романтизма.
Главная тема
В основу сюжета положена история персонажа, которого автор отождествляет с собой. Герою 22 года, и в жизни ему пришлось столкнуться с различными сложностями в романтических отношениях. Личная трагедия его заключается в том, что возлюбленная на свидание к нему не приходит, и душу молодого мужчины терзают переживания.
В итоге переживаний поэт подчеркивает, как стареет душой и телом герой, сгорбившись стоит и прислоняется к стеклу, вглядываясь неотрывно в пустоту. Мысли главного персонажа сводятся к размышлениям о том, будет ли в его жизни любовь, или нет.
Однако девушка Мария все же приходит к нему в комнату, и сообщает о том, что планирет выйти замуж за другого. Впрочем, к этому моменту мужчина не может уже испытывать ничего, кроме слепой ненависти, а также злости на несправедливый мир жадных и расчетливых людей.
Структурный анализ
Особенностью произведений Маяковского является его уникальный стиль, для которого характерно сочетание контрастных эмоций и чувств, щедро приправленных грубостью и агрессией с завышенным самомнением. Такими приемами автор привлекает внимание к себе и своим стихам, вызывая этим у читателей ответные эмоции.
Поэма словно бы поделена на две части, и если первая полна сильных душевных страданий, то вторая обращена на социальные проблемы, которые имеются в современном обществе. При этом автор также обращает внимание читателей на тот факт, что "небу" нет никакого дела до того, что происходит на грешной земле среди людей.
По факту присутствует четкое разделение на 4 части. Ритм, что свойственно для произведений Маяковского, местами сбивается, чтобы обращать внимание читателя на самые основные слова и фразы. Размерность строк также различная, а для еще более отчетливого выражения эмоций автором использовались достаточно жесткие, яркие словечки и эпитеты.
В данном случае использована перекрестная рифма, произведение достаточно легко читается и не имеет сложных, излишне вычурных, конструкций из слов. Множество метафор также придают своеобразной красоты поэме, и при этом позволяют дополнительно расставлять акценты. Каждая строка продумана, и автор потратил немало времени на то, чтобы создать идеальную поэму!
Вывод
Для современного общества, несмотря на то, что прошло уже много лет со дня написания этого стихотворения, тема ценностей все так же актуальна. Хотя сегодня женщины уже свободны и вольны делать выбор самостоятельно, все так же множество людей мыслит стремлениями к наживе и богатству, забывая о чувствах. Автор произведением призывает людей быть внимательнее к окружающим, и к эмоциям окружающих в обществе людей.
«Облако в штанах» Владимир Маяковский
Тетраптих
(Вступление)
Вашу мысль,
мечтающую на размягченном мозгу,
как выжиревший лакей на засаленной кушетке,
буду дразнить об окровавленный сердца лоскут:
досыта изъиздеваюсь, нахальный и едкий.У меня в душе ни одного седого волоса,
и старческой нежности нет в ней!
Мир огромив мощью голоса,
иду — красивый,
двадцатидвухлетний.Нежные!
Вы любовь на скрипки ложите.
Любовь на литавры ложит грубый.
А себя, как я, вывернуть не можете,
чтобы были одни сплошные губы!Приходите учиться —
из гостиной батистовая,
чинная чиновница ангельской лиги.И которая губы спокойно перелистывает,
как кухарка страницы поваренной книги.Хотите —
буду от мяса бешеный
— и, как небо, меняя тона —
хотите —
буду безукоризненно нежный,
не мужчина, а — облако в штанах!Не верю, что есть цветочная Ницца!
Мною опять славословятся
мужчины, залежанные, как больница,
и женщины, истрепанные, как пословица.Вы думаете, это бредит малярия?
Это было,
было в Одессе.«Приду в четыре»,- сказала Мария.
Восемь.
Девять.
Десять.Вот и вечер
в ночную жуть
ушел от окон,
хмурый,
декабрый.В дряхлую спину хохочут и ржут
канделябры.Меня сейчас узнать не могли бы:
жилистая громадина
стонет,
корчится.
Что может хотеться этакой глыбе?
А глыбе многое хочется!Ведь для себя не важно
и то, что бронзовый,
и то, что сердце — холодной железкою.
Ночью хочется звон свой
спрятать в мягкое,
в женское.И вот,
громадный,
горблюсь в окне,
плавлю лбом стекло окошечное.
Будет любовь или нет?
Какая —
большая или крошечная?
Откуда большая у тела такого:
должно быть, маленький,
смирный любеночек.
Она шарахается автомобильных гудков.
Любит звоночки коночек.Еще и еще,
уткнувшись дождю
лицом в его лицо рябое,
жду,
обрызганный громом городского прибоя.Полночь, с ножом мечась,
догнала,
зарезала,-
вон его!Упал двенадцатый час,
как с плахи голова казненного.В стеклах дождинки серые
свылись,
гримасу громадили,
как будто воют химеры
Собора Парижской Богоматери.Проклятая!
Что же, и этого не хватит?
Скоро криком издерется рот.
Слышу:
тихо,
как больной с кровати,
спрыгнул нерв.
И вот,-
сначала прошелся
едва-едва,
потом забегал,
взволнованный,
четкий.
Теперь и он и новые два
мечутся отчаянной чечеткой.Рухнула штукатурка в нижнем этаже.
Нервы —
большие,
маленькие,
многие!-
скачут бешеные,
и ужеу нервов подкашиваются ноги!
А ночь по комнате тинится и тинится,-
из тины не вытянуться отяжелевшему глазу.Двери вдруг заляскали,
будто у гостиницы
не попадает зуб на зуб.Вошла ты,
резкая, как «нате!»,
муча перчатки замш,
сказала:
«Знаете —
я выхожу замуж».Что ж, выходите.
Ничего.
Покреплюсь.
Видите — спокоен как!
Как пульс
покойника.
Помните?
Вы говорили:
«Джек Лондон,
деньги,
любовь,
страсть»,-
а я одно видел:
вы — Джоконда,
которую надо украсть!
И украли.Опять влюбленный выйду в игры,
огнем озаряя бровей загиб.
Что же!
И в доме, который выгорел,
иногда живут бездомные бродяги!Дразните?
«Меньше, чем у нищего копеек,
у вас изумрудов безумий».
Помните!
Погибла Помпея,
когда раздразнили Везувий!Эй!
Господа!
Любители
святотатств,
преступлений,
боен,-
а самое страшное
видели —
лицо мое,
когда
я
абсолютно спокоен?И чувствую —
«я»
для меня мало.
Кто-то из меня вырывается упрямо.Allo!
Кто говорит?
Мама?
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама!
У него пожар сердца.
Скажите сестрам, Люде и Оле,-
ему уже некуда деться.
Каждое слово,
даже шутка,
которые изрыгает обгорающим ртом он,
выбрасывается, как голая проститутка
из горящего публичного дома.
Люди нюхают —
запахло жареным!
Нагнали каких-то.
Блестящие!
В касках!
Нельзя сапожища!
Скажите пожарным:
на сердце горящее лезут в ласках.
Я сам.
Глаза наслезненные бочками выкачу.
Дайте о ребра опереться.
Выскочу! Выскочу! Выскочу! Выскочу!
Рухнули.
Не выскочишь из сердца!На лице обгорающем
из трещины губ
обугленный поцелуишко броситься вырос.
Мама!
Петь не могу.
У церковки сердца занимается клирос!Обгорелые фигурки слов и чисел
из черепа,
как дети из горящего здания.
Так страх
схватиться за небо
высил
горящие руки «Лузитании».Трясущимся людям
в квартирное тихо
стоглазое зарево рвется с пристани.
Крик последний,-
ты хоть
о том, что горю, в столетия выстони!Славьте меня!
Я великим не чета.
Я над всем, что сделано,
ставлю «nihil».Я раньше думал —
книги делаются так:
пришел поэт,
легко разжал уста,
и сразу запел вдохновенный простак —
пожалуйста!
А оказывается —
прежде чем начнет петься,
долго ходят, размозолев от брожения,
и тихо барахтается в тине сердца
глупая вобла воображения.
Пока выкипячивают, рифмами пиликая,
из любвей и соловьев какое-то варево,
улица корчится безъязыкая —
ей нечем кричать и разговаривать.Городов вавилонские башни,
возгордясь, возносим снова,
а бог
города на пашни
рушит,
мешая слово.Улица муку молча перла.
Крик торчком стоял из глотки.
Топорщились, застрявшие поперек горла,
пухлые taxi и костлявые пролетки
грудь испешеходили.Чахотки площе.
Город дорогу мраком запер.И когда —
все-таки!-
выхаркнула давку на площадь,
спихнув наступившую на горло паперть,
думалось:
в хорах архангелова хорала
бог, ограбленный, идет карать!А улица присела и заорала:
«Идемте жрать!»Гримируют городу Круппы и Круппики
грозящих бровей морщь,
а во рту
умерших слов разлагаются трупики,
только два живут, жирея —
«сволочь»
и еще какое-то,
кажется, «борщ».Поэты,
размокшие в плаче и всхлипе,
бросились от улицы, ероша космы:
«Как двумя такими выпеть
и барышню,
и любовь,
и цветочек под росами?»
А за поэтами —
уличные тыщи:
студенты,
проститутки,
подрядчики.Господа!
Остановитесь!
Вы не нищие,
вы не смеете просить подачки!Нам, здоровенным,
с шаго саженьим,
надо не слушать, а рвать их —
их,
присосавшихся бесплатным приложением
к каждой двуспальной кровати!Их ли смиренно просить:
«Помоги мне!»
Молить о гимне,
об оратории!
Мы сами творцы в горящем гимне —
шуме фабрики и лаборатории.Что мне до Фауста,
феерией ракет
скользящего с Мефистофелем в небесном паркете!
Я знаю —
гвоздь у меня в сапоге
кошмарней, чем фантазия у Гете!Я,
златоустейший,
чье каждое слово
душу новородит,
именинит тело,
говорю вам:
мельчайшая пылинка живого
ценнее всего, что я сделаю и сделал!Слушайте!
Проповедует,
мечась и стеня,
сегодняшнего дня крикогубый Заратустра!
Мы
с лицом, как заспанная простыня,
с губами, обвисшими, как люстра,
мы,
каторжане города-лепрозория,
где золото и грязь изъязвили проказу,-
мы чище венецианского лазорья,
морями и солнцами омытого сразу!Плевать, что нет
у Гомеров и Овидиев
людей, как мы,
от копоти в оспе.
Я знаю —
солнце померкло б, увидев
наших душ золотые россыпи!Жилы и мускулы — молитв верней.
Нам ли вымаливать милостей времени!
Мы —
каждый —
держим в своей пятерне
миров приводные ремни!Это взвело на Голгофы аудиторий
Петрограда, Москвы, Одессы, Киева,
и не было ни одного,
который
не кричал бы:
«Распни,
распни его!»
Но мне —
люди,
и те, что обидели —
вы мне всего дороже и ближе.Видели,
как собака бьющую руку лижет?!Я,
обсмеянный у сегодняшнего племени,
как длинный
скабрезный анекдот,
вижу идущего через горы времени,
которого не видит никто.Где глаз людей обрывается куцый,
главой голодных орд,
в терновом венце революций
грядет шестнадцатый год.А я у вас — его предтеча;
я — где боль, везде;
на каждой капле слезовой течи
распял себя на кресте.
Уже ничего простить нельзя.
Я выжег души, где нежность растили.
Это труднее, чем взять
тысячу тысяч Бастилий!И когда,
приход его
мятежом оглашая,
выйдете к спасителю —
вам я
душу вытащу,
растопчу,
чтоб большая!-
и окровавленную дам, как знамя.Ах, зачем это,
откуда это
в светлое весело
грязных кулачищ замах!Пришла
и голову отчаянием занавесила
мысль о сумасшедших домах.И —
как в гибель дредноута
от душащих спазм
бросаются в разинутый люк —
сквозь свой
до крика разодранный глаз
лез, обезумев, Бурлюк.
Почти окровавив исслезенные веки,
вылез,
встал,
пошел
и с нежностью, неожиданной в жирном человеке
взял и сказал:
«Хорошо!»
Хорошо, когда в желтую кофту
душа от осмотров укутана!
Хорошо,
когда брошенный в зубы эшафоту,
крикнуть:
«Пейте какао Ван-Гутена!»И эту секунду,
бенгальскую,
громкую,
я ни на что б не выменял,
я ни на…А из сигарного дыма
ликерною рюмкой
вытягивалось пропитое лицо Северянина.
Как вы смеете называться поэтом
и, серенький, чирикать, как перепел!
Сегодня
надо
кастетом
кроиться миру в черепе!Вы,
обеспокоенные мыслью одной —
«изящно пляшу ли»,-
смотрите, как развлекаюсь
я —
площадной
сутенер и карточный шулер.
От вас,
которые влюбленностью мокли,
от которых
в столетия слеза лилась,
уйду я,
солнце моноклем
вставлю в широко растопыренный глаз.Невероятно себя нарядив,
пойду по земле,
чтоб нравился и жегся,
а впереди
на цепочке Наполеона поведу, как мопса.
Вся земля поляжет женщиной,
заерзает мясами, хотя отдаться;
вещи оживут —
губы вещины
засюсюкают:
«цаца, цаца, цаца!»Вдруг
и тучи
и облачное прочее
подняло на небе невероятную качку,
как будто расходятся белые рабочие,
небу объявив озлобленную стачку.
Гром из-за тучи, зверея, вылез,
громадные ноздри задорно высморкая,
и небье лицо секунду кривилось
суровой гримасой железного Бисмарка.
И кто-то,
запутавшись в облачных путах,
вытянул руки к кафе —
и будто по-женски,
и нежный как будто,
и будто бы пушки лафет.Вы думаете —
это солнце нежненько
треплет по щечке кафе?
Это опять расстрелять мятежников
грядет генерал Галифе!Выньте, гулящие, руки из брюк —
берите камень, нож или бомбу,
а если у которого нету рук —
пришел чтоб и бился лбом бы!
Идите, голодненькие,
потненькие,
покорненькие,
закисшие в блохастом грязненьке!
Идите!
Понедельники и вторники
окрасим кровью в праздники!
Пускай земле под ножами припомнится,
кого хотела опошлить!Земле,
обжиревшей, как любовница,
которую вылюбил Ротшильд!
Чтоб флаги трепались в горячке пальбы,
как у каждого порядочного праздника —
выше вздымайте, фонарные столбы,
окровавленные туши лабазников.Изругивался,
вымаливался,
резал,
лез за кем-то
вгрызаться в бока.На небе, красный, как марсельеза,
вздрагивал, околевая, закат.Уже сумашествие.
Ничего не будет.
Ночь придет,
перекусит
и съест.
Видите —
небо опять иудит
пригоршнью обгрызанных предательством звезд?Пришла.
Пирует Мамаем,
задом на город насев.
Эту ночь глазами не проломаем,
черную, как Азеф!Ежусь, зашвырнувшись в трактирные углы,
вином обливаю душу и скатерть
и вижу:
в углу — глаза круглы,-
глазами в сердце въелась богоматерь.
Чего одаривать по шаблону намалеванному
сиянием трактирную ораву!
Видишь — опять
голгофнику оплеванному
предпочитают Варавву?
Может быть, нарочно я
в человечьем месиве
лицом никого не новей.
Я,
может быть,
самый красивый
из всех твоих сыновей.
Дай им,
заплесневшим в радости,
скорой смерти времени,
чтоб стали дети, должные подрасти,
мальчики — отцы,
девочки — забеременели.
И новым рожденным дай обрасти
пытливой сединой волхвов,
и придут они —
и будут детей крестить
именами моих стихов.Я, воспевающий машину и Англию,
может быть, просто,
в самом обыкновенном Евангелии
тринадцатый апостол.
И когда мой голос
похабно ухает —
от часа к часу,
целые сутки,
может быть, Иисус Христос нюхает
моей души незабудки.Мария! Мария! Мария!
Пусти, Мария!
Я не могу на улицах!
Не хочешь?
Ждешь,
как щеки провалятся ямкою
попробованный всеми,
пресный,
я приду
и беззубо прошамкаю,
что сегодня я
«удивительно честный».
Мария,
видишь —
я уже начал сутулиться.В улицах
люди жир продырявят в четырехэтажных зобах,
высунут глазки,
потертые в сорокгодовой таске,-
перехихикиваться,
что у меня в зубах
— опять!-
черствая булка вчерашней ласки.
Дождь обрыдал тротуары,
лужами сжатый жулик,
мокрый, лижет улиц забитый булыжником труп,
а на седых ресницах —
да!-
на ресницах морозных сосулек
слезы из глаз —
да!-
из опущенных глаз водосточных труб.
Всех пешеходов морда дождя обсосала,
а в экипажах лощился за жирным атлетом атлет;
лопались люди,
проевшись насквозь,
и сочилось сквозь трещины сало,
мутной рекой с экипажей стекала
вместе с иссосанной булкой
жевотина старых котлет.Мария!
Как в зажиревшее ухо втиснуть им тихое слово?
Птица
побирается песней,
поет,
голодна и звонка,
а я человек, Мария,
простой,
выхарканный чахоточной ночью в грязную руку Пресни.
Мария, хочешь такого?
Пусти, Мария!
Судорогой пальцев зажму я железное горло звонка!Звереют улиц выгоны.
На шее ссадиной пальцы давки.Видишь — натыканы
в глаза из дамских шляп булавки!Детка!
Не бойся,
что у меня на шее воловьей
потноживотые женщины мокрой горою сидят,-
это сквозь жизнь я тащу
миллионы огромных чистых любовей
и миллион миллионов маленьких грязных любят.
Не бойся,
что снова,
в измены ненастье,
прильну я к тысячам хорошеньких лиц,-
«любящие Маяковского!»-
да ведь это ж династия
на сердце сумасшедшего восшедших цариц.
Мария, ближе!
В раздетом бесстыдстве,
в боящейся дрожи ли,
но дай твоих губ неисцветшую прелесть:
я с сердцем ни разу до мая не дожили,
а в прожитой жизни
лишь сотый апрель есть.
Мария!Поэт сонеты поет Тиане,
а я —
весь из мяса,
человек весь —
тело твое просто прошу,
как просят христиане —
«хлеб наш насущный
даждь нам днесь».Мария — дай!
Мария!
Имя твое я боюсь забыть,
как поэт боится забыть
какое-то
в муках ночей рожденное слово,
величием равное богу.
Тело твое
я буду беречь и любить,
как солдат,
обрубленный войною,
ненужный,
ничей,
бережет свою единственную ногу.
Мария —
не хочешь?
Не хочешь!Значит — опять
темно и понуро
сердце возьму,
слезами окапав,
нести,
как собака,
которая в конуру
несет
перееханную поездом лапу.
Кровью сердце дорогу радую,
липнет цветами у пыли кителя.
Тысячу раз опляшет Иродиадой
солнце землю —
голову Крестителя.
И когда мое количество лет
выпляшет до конца —
миллионом кровинок устелется след
к дому моего отца.Вылезу
грязный (от ночевок в канавах),
стану бок о бок,
наклонюсь
и скажу ему на ухо:
— Послушайте, господин бог!
Как вам не скушно
в облачный кисель
ежедневно обмакивать раздобревшие глаза?
Давайте — знаете —
устроимте карусель
на дереве изучения добра и зла!
Вездесущий, ты будешь в каждом шкапу,
и вина такие расставим по столу,
чтоб захотелось пройтись в ки-ка-пу
хмурому Петру Апостолу.
А в рае опять поселим Евочек:
прикажи,-
сегодня ночью ж
со всех бульваров красивейших девочек
я натащу тебе.
Хочешь?
Не хочешь?
Мотаешь головою, кудластый?
Супишь седую бровь?
Ты думаешь —
этот,
за тобою, крыластый,
знает, что такое любовь?
Я тоже ангел, я был им —
сахарным барашком выглядывал в глаз,
но больше не хочу дарить кобылам
из сервской муки изваянных ваз.
Всемогущий, ты выдумал пару рук,
сделал,
что у каждого есть голова,-
отчего ты не выдумал,
чтоб было без мук
целовать, целовать, целовать?!
Я думал — ты всесильный божище,
а ты недоучка, крохотный божик.
Видишь, я нагибаюсь,
из-за голенища
достаю сапожный ножик.
Крыластые прохвосты!
Жмитесь в раю!
Ерошьте перышки в испуганной тряске!
Я тебя, пропахшего ладаном, раскрою
отсюда до Аляски!Меня не остановите.
Вру я,
в праве ли,
но я не могу быть спокойней.
Смотрите —
звезды опять обезглавили
и небо окровавили бойней!
Эй, вы!
Небо!
Снимите шляпу!
Я иду!Вселенная спит,
положив на лапу
с клещами звезд огромное ухо.
Анализ поэмы Маяковского «Облако в штанах»
Любовная лирика поэта Владимира Маяковского весьма необычна и неординарна. В ней легко уживаются нежность и чувственность, страсть и агрессия, а также грубость, самомнение, гордыня и тщеславие. Подобный феерический «коктейль» способен вызвать у читателей самые разнообразные чувства, однако никого не оставляет равнодушным.
К раннему периоду творчества Маяковского относится очень своеобразная и импульсивная поэма «Облако в штанах». Над ней поэт работал почти 17 месяцев и впервые представил свое произведение летом 1915 года в Петербурге, где на квартире у Эльзы Брик проходили литературные чтения. Там Маяковский познакомился с младшей сестрой хозяйки, Лилей Брик, которая на долгие годы стала музой поэта. Именно ей автор и посвятил свою поэму, которая несмотря на довольно своеобразное и вызывающее содержание все же не лишена определенного изящества и романтизма.
Примечательно, что изначально это произведение называлось «Тринадцать апостолов» и было практически вдвое длиннее, чем «Облако в штанах» . Причем, в роли тринадцатого апостола выступал сам Маяковский, который взял на себя смелость судить людей и их поступки. Однако название поэмы, равно как и отдельные ее части, при первой публикации были запрещены цензурой, поэтому поэту пришлось убрать особо острые социальные и политические моменты, превратив довольно жесткое и бунтарское произведение в образец новой любовной лирики.
Начинается поэма с того, что ее двадцатидвух летний герой, в образе которого выступает сам автор, переживает глубокую личную трагедию. Его возлюбленная Мария, которой он назначает свидание, не приходит к назначенному часу, В характерной для поэта манере, рублеными и прямолинейными фразами описываются душевные терзания главного героя, для которого каждый удар часов отдается болью в сердце. Переживания превращают молодого человека в дряхлого сгорбленного старика, который, прислонившись лбом к оконному стеклу и вглядываясь в темноту, задается вопросом: «Будет любовь или нет?».
К тому моменту, когда Мария все же появляется на пороге его комнаты и сообщает, что выходит замуж за другого, главный герой более не испытывает ничего, кроме испепеляющей ненависти . Причем, распространяется она не столько на бывшую возлюбленную, сколько на жестокий и несправедливый мир, где люди заключают браки по расчету, а не по любви, а главной ценностью являются деньги, а не чувства.
Последующие части поэмы посвящены гневному обличению общества , которое погрязло в грехах, но совершенно не обращает на это внимания. При этом Маяковский затрагивает не только материальные, но и духовные аспекты жизни людей, утверждая, что именно вера в Бога делает их рабами. То и дело автор пытается опустить читателя на землю, используя очень емкие и образные сравнения вроде «гвоздь у меня в сапоге кошмарней, чем фантазия у Гете». При этом поэт мастерски показывает, какой путь проделывает его герой для того, чтобы очистить свое самосознание и избавиться от ненужных чувств, которые мешают ему быть сильным, жестким, решительным и непреклонным. Однако именно несчастная любовь заставляет его переосмыслить жизненные ценности и изменить приоритеты, направив свою энергию на то, чтобы изменить этот грешный мир.
«Я знаю — солнце померкло б, увидев наших душ золотые россыпи», — утверждает Владимир Маяковский, подчеркивая тем самым, что каждый человек является вполне самодостаточным и гордым существом, который в состоянии сделать свою жизнь счастливой, избавиться от сомнений и душевных терзаний. При этом автор утверждает, что небу нет никакого дела до того, что происходит на земле, и рассчитывать на помощь высших сил не приходится, потому как «вселенная спит, положив на лапу с клещами звезд огромное ухо».
Замысел поэмы «Облако в штанах» (первоначальное название «Тринадцатый апостол») возник у Маяковского в 1914 году. Поэт влюбился в Марию Александровну Денисову. Однако любовь оказалась несчастной. Маяковский воплотил горечь своих переживаний в стихах. Полностью по-эма была закончена летом 1915 года.
Жанр — поэма .
Композиция
Поэма «Облако в штанах» состоит из вступления и четырех частей. Каждая из них реализу-ет конкретную, так сказать, частную идею. Сущность этих идей определена самим Маяковским в предисловии ко второму изданию поэмы: «Долой вашу любовь», «долой ваше искусство», «до-лой ваш строй», «долой вашу религию» — «четыре крика четырех частей».
Тематика и проблематика
«Облако в штанах» — многотемное и многопроблемное произведение. Уже во вступлении заявляется тема поэта и толпы. Главный герой поэт противопоставлен толпе: идеальный образ лирического героя («красивый, двадцатидвухлетний») резко контрастирует с миром низменных вещей и образов («мужчины, залеженные, как больница, / и женщины, истрепанные, как по-словица»). Но если толпа неизменна, то лирический герой на глазах меняется. Он то грубый и резкий, «от мяса бешеный», «нахальный и едкий», то «безукоризненно нежный», расслаблен-ный, ранимый: «не мужчина, а облако в штанах». Так проясняется смысл необычного названия поэмы.
Первая часть, согласно замыслу поэта, содержит в себе первый крик недовольства: «Долой вашу любовь». Тему любви можно назвать центральной, ей посвящен весь первый и часть четвер-того раздела.
Поэма открывается напряженным ожиданием: лирический герой ждет встречи с Марией. Ожи-дание так мучительно и напряженно, что герою кажется, будто канделябры «хохочут и ржут» в спину, «ляскают» двери, полночь «режет» ножом, гримасничают дождинки, «как будто воют химеры собора Парижской Богоматери», и т. д. Мучительное ожидание длится бесконечно долго. Глубину страдания лирического героя передает развернутая метафора о скончавшемся двенадца-том часе:
Полночь, с ножом мечась,
догнала,
зарезала,—
вон его!
Упал двенадцатый час,
как с плахи голова казненного.
Время, уподобленное упавшей с плахи голове, не просто свежий троп. Он наполнен большим внутренним содержанием: накал страстей в душе героя до такой степени высок, что обычное, но безысходное течение времени воспринимается как его физическая гибель. Герой «стонет, корчит-ся», «скоро криком издерется рот». И вот, наконец, Мария приходит и сообщает, что выходит замуж. Резкость и оглушительность известия поэт сравнивает с собственным стихотворением «На-те». Кражу любимой — с похищением из Лувра «Джоконды» Леонардо да Винчи. А самого себя — с погибшей Помпеей. Но в то же время поражает почти нечеловеческое хладнокровие и спокой-ствие, с которыми герой встречает сообщение Марии:
Что ж, выходите.
Ничего.
Покреплюсь.
Видите — спокоен как!
Как пульс
покойника!
«Пульс покойника» — это окончательно, безвозвратно умершая надежда на взаимное чувство.
Во второй части поэмы тема любви получает новое решение: речь идет о любовной лирике, преобладающей в современной Маяковскому поэзии. Поэзия эта озабочена тем, чтобы воспевать «и барышню, и любовь, и цветочек под росами». Эти темы мелки и пошлы, а поэты «выкипячивают, рифмами пиликая, из любви и соловьев какое-то варево». Они не озабочены страданиями людей. Бо-лее того, поэты сознательно бросаются от улицы, боятся уличной толпы, ее «проказы». А между тем люди города, по мнению героя, «чище венецианского лазорья, морями и солнцем омытого сразу!»:
Я знаю —
солнце померкло б, увидев,
наших душ золотые россыпи.
Поэт противопоставляет нежизнеспособному искусству подлинное, пиликающим «поэти-кам» — самого себя: «Я — где боль, везде».
В одной из своих статей Маяковский утверждал: «Сегодняшняя поэзия — поэзия борьбы». И эта публицистическая формула нашла в поэме свое поэтическое воплощение:
Выньте, гулящие, руки из брюк —
берите камень, нож или бомбу,
а если у которого нету рук —
пришел чтоб и бился лбом бы!
развивается и в третьей части. Поэзией, не соответствующей требованиям времени, Маяковский считал творчество Северянина, потому в поэме выводится нелицеприятный портрет поэта:
А из сигарного дыма
ликерною рюмкой
вытягивалось пропитое лицо Северянина.
Как вы смеете называться поэтом
и, серенький, чирикать, как перепел!
Поэт, по мысли лирического героя, должен быть обеспокоен не изяществом своих стихотворе-ний, а силой их воздействия на читателей:
Сегодня
надо
кастетом
кроиться миру в черепе!
В третьей части поэмы Маяковский поднимается до отрицания всего господствующего строя, бесчеловечного и жестокого. Вся жизнь «жирных» неприемлема для лирического героя. Здесь те-ма любви поворачивается новой гранью. Маяковский воспроизводит пародию на любовь, похоть, разврат, извращение. Вся земля предстает женщиной, которая рисуется «обжиревшей, как лю-бовница, которую вылюбил Ротшильд». Похоти «хозяев жизни» противопоставляется настоящая любовь.
Господствующий строй рождает войны, убийства, расстрелы, «бойни». Такое устройство мира сопровождается разбоями, предательствами, опустошениями, «человечьим месивом». Оно созда-ет лепрозории-тюрьмы и палаты сумасшедших домов, где томятся заключенные. Это общество продажно и грязно. Поэтому «долой ваш строй!». Но поэт не только бросает этот лозунг-крик, но и зовет людей города к открытой борьбе, «кастетом кроиться миру в черепе», вздымая «окро-вавленные туши лабазников». Герой противостоит сильным мира сего, «хозяевам жизни, стано-вясь «тринадцатым апостолом».
В четвертой части ведущей становится тема Бога. Эта тема уже подготовлена предшествую-щими частями, где обозначены враждебные отношения с Богом, равнодушно наблюдающим за человеческими страданиями. Поэт вступает в открытую войну с Богом, он отрицает его всесилие и всемогущество, его всеведение. Герой идет даже на оскорбление («крохотный божик») и хвата-ется за сапожный ножик, чтобы раскроить «пропахшего ладаном».
Главное обвинение, брошенное Богу, состоит в том, что он не позаботился о счастливой любви, «чтоб было без мук целовать, целовать, целовать». И снова, как в начале поэмы, лирический герой обращается к своей Марии. Здесь и мольбы, и упреки, и стоны, и властные требования, и нежность, и клятвы. Но поэт напрасно надеется на взаимность. Ему остается только кровоточащее сердце, которое несет он, «как собака... несет перееханную поездом лапу».
Финал поэмы — картина бесконечных пространств, космических высот и масштабов. Сияют зловещие звезды, высится враждебное небо. Поэт ждет, что небо снимет перед ним шляпу в ответ на его вызов! Но вселенная спит, положив на лапу с клещами звезд огромное ухо.
