Платонов, анализ произведения в этом прекрасном и яростном мире, план. Рассказ «В прекрасном и яростном мире

План пересказа

1. Знакомство с машинистом Мальцевым и его помощником.
2. Мальцев берется за трудное задание и слепнет во время движения поезда. Такое управление составом могло привести к катастрофе.
3. Мальцев прозревает, его отдают под суд и сажают в тюрьму.
4. Бывший машинист снова слепнет во время проведения следственного эксперимента с похожими на молнию электрическими разрядами.
5. Помощник машиниста после специального экзамена сам водит пассажирские составы. Он берет слепого Мальцева в поездку.
6. Мальцев прозревает.

Пересказ

Герой рассказывает о случае, произошедшем с ним и «лучшим паровозным машинистом» Мальцевым. Он был молодой, тридцатилетний, .но уже имел квалификацию первого класса и водил скорые поезда.

Мальцева первым пересадили на новый пассажирский паровоз «ИС». Рассказчика назначили ему в помощники. Он был очень доволен возможностью овладеть искусством вождения, а заодно и приобщиться к новой технике.

Машинист принял нового помощника равнодушно. Он во всем полагался только на себя и свои знания, поэтому тщательно перепроверял все детали и узлы машины. Это было привычкой, но оскорбляло ученика неверием в его способности. Но за профессионализм герой многое прощал своему учителю, который точно чувствовал дорогу. Поезд никогда не опаздывал, даже задержки на промежуточных станциях в пути они быстро нагоняли.

Мальцев практически не общался ни с помощником, ни с кочегаром. Если он хотел указать на недостатки в работе машины, которые следовало устранить, он стучал ключом по котлу. Он думал, что любить паровоз и водить его так, как он, никто другой не сможет. «И мы, правда, не могли понять его умения», — признается автор.

Однажды машинист разрешил рассказчику повести состав самостоятельно. Но уже через какое-то время тот шел с отставанием от графика на четыре с половиной минуты. Мальцев с успехом это время компенсировал.

Почти год герой проработал помощником. И тут произошло событие, перевернувшее жизнь героев. Они взяли состав с опозданием в четыре часа. Диспетчер попросил сократить этот разрыв, чтобы пустить порожняк на соседнюю дорогу. Состав вошел в зону грозовой тучи. Синий свет ударил по ветровому стеклу, ослепив героя. Это была молния, но Мальцев ее не видел.

Наступила ночь. Герой заметил, что Мальцев стал хуже вести машину, позже стало ясно, что с ним творится неладное. Когда герой закричал, машинист экстренно затормозил. На дороге стоял человек и махал раскаленной кочергой, чтобы остановить поезд. Впереди, всего в десяти метрах, стоял паровоз товарного состава. Они не заметили, как прошли желтый, красный, другие предупреждающие сигналы. Это могло привести к катастрофе. Мальцев велел помощнику вести паровоз, признавшись, что ослеп.

Доложив начальнику депо об инциденте, помощник пошел проводить его до дома. Уже на подходе к дому Мальцев снова прозрел.

После происшествия Мальцева отдали под суд. Помощника машиниста следователь вызвал в качестве свидетеля, и тот сказал, что не считает Мальцева виновным, поскольку машинист ослеп от близкого разряда молнии. Но следователь с недоверием отнесся к этим словам, ведь на остальных молния не подействовала. Но у героя появилось свое объяснение. По его мнению, Мальцев ослеп от света молнии, а не от самого разряда. И когда молния ударила, он был уже слепой.

Мальцева все равно сочли виновным, поскольку он не передал управление помощнику, рискуя жизнью сотен людей. От следователя герой пошел к Мальцеву. На вопрос, почему тот не доверил ему свое место, он ответил, что ему казалось, что он видит свет, а на самом деле это было в его воображении. Мальцева посадили в тюрьму. Герой стал помощником у другого машиниста. Но он скучал по Мальцеву, по его умению по-настоящему работать, и не оставлял мысли помочь ему.

Он предложил провести опыт с заключенным с помощью установки Тесла для получения искусственной молнии. Однако эксперимент проводили без предупреждения, и Мальцев снова ослеп. Но теперь шансов на возвращение зрения было гораздо меньше. И следователь, и герой почувствовали себя виновными в случившемся. Обретя справедливость и невиновность, Мальцев получил болезнь, которая мешала ему жить и работать.

В этот момент впервые герою пришла мысль о существовании неких роковых сил, случайно и равнодушно уничтожающих человека. «Я видел, что происходят факты, доказывающие существование враждебных для человеческой жизни обстоятельств, и эти гибельные силы сокрушают избранных, возвышенных людей». Но герой решил не сдаваться и сопротивляться обстоятельствам. Через год бывший помощник сдал экзамен на звание машиниста и стал самостоятельно водить пассажирские составы. Очень часто он встречал Мальцева, который, отираясь на трость, стоял у станционной платформы и «жадно дышал запахом гари и смазочного масла, внимательно слушал ритмичную работу паровоздушного насоса». Он понимал тоску Мальцева, потерявшего смысл жизни, но ничем не мог ему помочь.

Мальцева раздражали доброжелательные слова и сочувствие. Однажды герой обещал взять его с собой в поездку, если тот будет «сидеть тихо». Слепой был согласен на все условия. На следующее утро герой посадил его на место машиниста. Поверх его рук положил свои руки, и так они ехали до места назначения. На обратной дороге он снова посадил учителя на свое место. И на спокойных участках даже позволял ему вести машину самостоятельно. Рейс благополучно заканчивался, поезд не опаздывал. Герой надеялся на чудо. На последнем перегоне он специально не стал сокращать ход перед желтым сигналом светофора. Вдруг Мальцев встал, протянул руку к регулятору и закрыл пар. «Я вижу желтый свет», — сказал он и начал тормозить. «Он повернул свое лицо и заплакал. Я подошел к нему и поцеловал его в ответ». Желание Кости «защитить его (своего учителя) от горя судьбы» совершило чудо. До конца следования Мальцев вел машину самостоятельно. После рейса они просидели вместе весь вечер и всю ночь. На этот раз враждебные силы отступили.

Андрей Платонов

В прекрасном и яростном мире

(Машинист Мальцев)

В Толубеевском депо лучшим паровозным машинистом считался Александр Васильевич Мальцев.

Ему было лет тридцать, но он уже имел квалификацию машиниста первого класса и давно водил скорые поезда. Когда в наше депо прибыл первый мощный пассажирский паровоз серии «ИС», то на эту машину назначили работать Мальцева, что было вполне разумно и правильно. Помощником у Мальцева работал пожилой человек из деповских слесарей по имени Федор Петрович Драбанов, но он вскоре выдержал экзамен на машиниста и ушел работать на другую машину, а я был, вместо Драбанова, определен работать в бригаду Мальцева помощником; до того я тоже работал помощником механика, но только на старой, маломощной машине.

Я был доволен своим назначением. Машина «ИС», единственная тогда на нашем тяговом участке, одним своим видом вызывала у меня чувство воодушевления; я мог подолгу глядеть на нее, и особая растроганная радость пробуждалась во мне – столь же прекрасная, как в детстве при первом чтении стихов Пушкина. Кроме того, я желал поработать в бригаде первоклассного механика, чтобы научиться у него искусству вождения тяжелых скоростных поездов.

Александр Васильевич принял мое назначение в его бригаду спокойно и равнодушно; ему было, видимо, все равно, кто у него будет состоять в помощниках.

Перед поездкой я, как обычно, проверил все узлы машины, испытал все ее обслуживающие и вспомогательные механизмы и успокоился, считая машину готовой к поездке. Александр Васильевич видел мою работу, он следил за ней, но после меня собственными руками снова проверил состояние машины, точно он не доверял мне.

Так повторялось и впоследствии, и я уже привык к тому, что Александр Васильевич постоянно вмешивался в мои обязанности, хотя и огорчался молчаливо. Но обыкновенно, как только мы были в ходу, я забывал про свое огорчение. Отвлекаясь вниманием от приборов, следящих за состоянием бегущего паровоза, от наблюдения за работой левой машины и пути впереди, я посматривал на Мальцева. Он вел состав с отважной уверенностью великого мастера, с сосредоточенностью вдохновенного артиста, вобравшего весь внешний мир в свое внутреннее переживание и поэтому властвующего над ним. Глаза Александра Васильевича глядели вперед отвлеченно, как пустые, но я знал, что он видел ими всю дорогу впереди и всю природу, несущуюся нам навстречу, – даже воробей, сметенный с балластного откоса ветром вонзающейся в пространство машины, даже этот воробей привлекал взор Мальцева, и он поворачивал на мгновение голову вслед за воробьем: что с ним станется после нас, куда он полетел.

По нашей вине мы никогда не опаздывали; напротив, часто нас задерживали на промежуточных станциях, которые мы должны проследовать с ходу, потому что мы шли с нагоном времени и нас посредством задержек обратно вводили в график.

Обычно мы работали молча; лишь изредка Александр Васильевич, не оборачиваясь в мою сторону, стучал ключом по котлу, желая, чтобы я обратил свое внимание на какой-нибудь непорядок в режиме работы машины, или подготавливая меня к резкому изменению этого режима, чтобы я был бдителен. Я всегда понимал безмолвные указания своего старшего товарища и работал с полным усердием, однако механик по-прежнему относился ко мне, равно и к смазчику-кочегару, отчужденно и постоянно проверял на стоянках пресс-масленки, затяжку болтов в дышловых узлах, опробовал буксы на ведущих осях и прочее. Если я только что осмотрел и смазал какую-либо рабочую трущуюся часть, то Мальцев вслед за мной снова ее осматривал и смазывал, точно не считая мою работу действительной.

– Я, Александр Васильевич, этот крейцкопф уже проверил, – сказал я ему однажды, когда он стал проверять эту деталь после меня.

– А я сам хочу, – улыбнувшись, ответил Мальцев, и в улыбке его была грусть, поразившая меня.

Позже я понял значение его грусти и причину его постоянного равнодушия к нам. Он чувствовал свое превосходство перед нами, потому что понимал машину точнее, чем мы, и он не верил, что я или кто другой может научиться тайне его таланта, тайне видеть одновременно и попутного воробья, и сигнал впереди, ощущая в тот же момент путь, вес состава и усилие машины. Мальцев понимал, конечно, что в усердии, в старательности мы даже можем его превозмочь, но не представлял, чтобы мы больше его любили паровоз и лучше его водили поезда, – лучше, он думал, было нельзя. И Мальцеву поэтому было грустно с нами; он скучал от своего таланта, как от одиночества, не зная, как нам высказать его, чтобы мы поняли.

И мы, правда, не могли понять его умения. Я попросил однажды разрешить повести мне состав самостоятельно; Александр Васильевич позволил мне проехать километров сорок и сел на место помощника. Я повел состав, и через двадцать километров уже имел четыре минуты опоздания, а выходы с затяжных подъемов преодолевал со скоростью не более тридцати километров в час. После меня машину повел Мальцев; он брал подъемы со скоростью пятидесяти километров, и на кривых у него не забрасывало машину, как у меня, и он вскоре нагнал упущенное мною время.

Около года я работал помощником у Мальцева, с августа по июль, и 5 июля Мальцев совершил свою последнюю поездку в качестве машиниста курьерского поезда…

Мы взяли состав в восемьдесят пассажирских осей, опоздавший до нас в пути на четыре часа. Диспетчер вышел к паровозу и специально попросил Александра Васильевича сократить, сколь возможно, опоздание поезда, свести это опоздание хотя бы к трем часам, иначе ему трудно будет выдать порожняк на соседнюю дорогу. Мальцев пообещал ему нагнать время, и мы тронулись вперед.

Было восемь часов пополудни, но летний день еще длился, и солнце сияло с торжественной утренней силой. Александр Васильевич потребовал от меня держать все время давление пара в котле лишь на пол-атмосферы ниже предельного.

Через полчаса мы вышли в степь, на спокойный мягкий профиль. Мальцев довел скорость хода до девяноста километров и ниже не сдавал, наоборот – на горизонталях и малых уклонах доводил скорость до ста километров. На подъемах я форсировал топку до предельной возможности и заставлял кочегара вручную загружать шуровку, в помощь стоккерной машине, ибо пар у меня садился.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Главный герой рассказа – Александр Васильевич Мальцев – считался лучшим паровозным машинистом в депо. Он был довольно молодым – около тридцати лет – но уже имел статус машиниста первого класса. И никто не удивился, когда его назначили на новенький и очень мощный пассажирский паровоз "ИС". Это было "разумно и правильно". Помощником Мальцева стал рассказчик. Он был чрезвычайно доволен тем, что попал на эту машину "ИС" – единственную в депо.

Мальцев не проявил практически никаких чувств по отношению к новому помощнику, хотя и пристально наблюдал за его работой. Рассказчика всегда поражало то, что после проверки машины и ее смазки Мальцев все сам перепроверял и смазывал заново. На эту странность в поведении машиниста повествователь часто досадовал, считал, что ему просто не доверяют, но потом свыкся. Под шум колес он забывал о своей обиде, увлеченный приборами. Часто смотрел он на то, как вдохновенно управляет машиной Мальцев. Это было похоже на игру актера. Мальцев внимательно следил не только за дорогой, но успевал порадоваться красоте природы, и даже маленький воробей, попавший в воздушную струю от паровоза, не ускользал от его взгляда.

Работа всегда происходила молча. И только иногда Мальцев постукивал ключом по котлу, "желая, чтобы я обратил свое внимание на какой-нибудь непорядок в режиме работы машины…". Рассказчик говорит, что работал очень усердно, но отношение машиниста к нему было ровно таким же, как и к смазчику-кочегару, и все так же тщательно проверял он все детали за своим помощником. Однажды, не удержавшись, рассказчик спросил у Мальцева, почему тот все перепроверяет за ним. "А я сам хочу, – улыбнувшись, ответил Мальцев, и в улыбке его была грусть, поразившая меня". Уже потом стала понятна причина этой грусти: "он чувствовал свое превосходство перед нами, потому что понимал машину точнее, чем мы, и он не верил, что я или кто другой может научиться тайне его таланта, тайне видеть одновременно и попутного воробья, и сигнал впереди, ощущая в тот же момент путь, вес состава и усилие машины". А значит, ему было просто скучно наедине со своим талантом.

Однажды рассказчик попросил Мальцева позволить ему немного повести машину, но у него в поворотах машину забрасывало, подъемы преодолевались медленно, и уже совсем скоро набралось опоздание на четыре минуты. Как только управление перешло у руки самого машиниста, опоздание было нагнано.

Рассказчик проработал у Мальцева около года, когда произошла трагическая история… Машина Мальцева взяла состав в восемьдесят пассажирских осей, которые уже шли с опозданием в три часа. Задачей Мальцева было как можно больше сократить это время, хотя бы на час.

Тронулись в путь. Машина работала почти на пределе, и скорость была не меньше девяноста километров в час.

Поезд ехал навстречу огромной туче, внутри которой все клокотало и сверкали молнии. Скоро кабину машиниста захватил вихрь пыли, почти ничего не было видно. Внезапно ударила молния: "мгновенный синий свет вспыхнул у моих ресниц и проник в меня до самого содрогнувшегося сердца; я схватился за кран инжектора, но боль в сердце уже отошла от меня". Рассказчик посмотрел на Мальцева: он даже не изменился в лице. Как оказалось, он и молнии не видел.

Вскоре поезд миновал ливень, начавшийся вслед за молнией, и выехал в степь. Рассказчик заметил, что Мальцев стал хуже вести машину: на поворотах поезд забрасывало, скорость то снижалась, то резко повышалась. По-видимому, машинист просто устал.

Занятый неполадками в электрических приборах, рассказчик не заметил, что поезд мчится под красные предупреждающие сигналы. Вот уже колеса застучали по петардам. "Мы петарды давим!" – закричал рассказчик и потянулся к управлению. "Прочь!" – воскликнул Мальцев и надавил на тормоза.

Паровоз остановился. Метрах в десяти от него стоят другой паровоз, его машинист изо всех сил махал красной раскаленной на огне кочергой, подавая сигнал. Это означало, что в то время, пока рассказчик отвернулся, Мальцев проехал сначала под желтый, потом под красный семафор, да и мало ли еще под какие сигналы. Почему же он не остановился? "Костя! – позвал меня Александр Васильевич.

Я подошел к нему. – Костя! Что там впереди нас? – Я объяснил ему.

Рассказчик довел удрученного Мальцева до дома. Возле самого дома он попросил оставить его одного. На возражения рассказчика он ответил: "Теперь я вижу, ступай домой…" И действительно, он увидел, как его жена вышла встречать его. Костя решил проверить его и спросил, покрыта ли платком голова у его жены, или нет. И получив верный ответ, оставил машиниста.

Мальцева отдали под суд. Рассказчик старался изо всех сил оправдать своего начальника. Но то, что Мальцев поставил под угрозу не только свою жизнь, но и жизни тысяч людей, не могли ему простить. Почему слепой Мальцев не передал управление другому? Почему так рисковал?

Эти же вопросы задаст рассказчик и Мальцеву.

"Я привык видеть свет, и я думал, что вижу его, а я видел его тогда только в своем уме, в воображении. На самом деле я был слепой, но я этого не знал. Я и в петарды не поверил, хотя и услышал их: я подумал, что ослышался. А когда ты дал гудки остановки и закричал мне, я видел впереди зеленый сигнал, я сразу не догадался". С пониманием отнесся рассказчик к словам Мальцева.

На следующий год рассказчик сдает экзамены на машиниста. Каждый раз, уезжая в дорогу, проверяя машину, он видит Мальцева, сидящего, на крашеной скамейке. Он опирался на трость и поворачивал свое лицо с опустевшими слепыми глазами в сторону паровоза. "Прочь!" – только и говорил он на всякие попытки рассказчика утешить его. Но однажды Костя предложил Мальцеву поехать с ним: "Завтра в десять тридцать я поведу состав. Если будешь сидеть тихо, я возьму тебя в машину". Мальцев согласился.

На следующий день рассказчик пригласил Мальцева на машину. Слепой был готов подчиняться, поэтому он смиренно обещал ничего не трогать, а только слушаться. Одну руку его машинист положил на реверс, а другую – на рычаг тормоза, а сверху положил свои руки, чтобы помогать. На обратном пути шли так же. Уже на подходе к месту назначения рассказчик увидел желтый светофор, но решил проверить своего учителя и шел на желтый полным ходом.

"Я вижу желтый свет", – сказал Мальцев. "А может быть, ты опять только воображаешь, что видишь свет!" – ответил рассказчик. Тогда Мальцев повернул свое лицо к нему и заплакал.

Он довел машину до конца без помощи. А вечером рассказчик пошел с Мальцевым к нему домой и долго не мог оставить его одного, "как родного сына, без защиты против действия внезапных и враждебных сил нашего прекрасного и яростного мира".

Год издания книги: 1941

Рассказ «В прекрасном и яростном мире» впервые был опубликован в 1941 году в одном из периодических изданий. Первым названием работы было «Машинист Мальцев». В рассказе писатель описывает свой опыт работы на железной дороге. По мотивам произведения Платонова «В прекрасном и яростном мире» в 1987 году был снят одноименный художественный фильм.

Рассказа «В прекрасном и яростном мире» краткое содержание

Книга «В прекрасном и яростном мире» рассказывает об Александре Васильевиче Мальцеве – лучшем машинисте паровоза в местном депо. Все сотрудники Толубеевского депо отмечают, что никто не знает машины настолько хорошо, насколько их знает Мальцев. Он словно чувствует душу паровоза и может ощущать путь. Несколько лет Александр Васильевич работал с пожилым слесарем по имени Федор Драбанов. Однако тот сдал экзамен на машиниста и перевелся на другой паровоз, в результате чего помощником машиниста становится молодой человек Константин. Работать им предстоит на новеньком паровозе серии «ИС».

Новый сотрудник поначалу был очень доволен своей должностью. Однако со временем он заметил, что Мальцев относится к нему с недоверием. Это было заметно хотя бы по тому, что Александр Васильевич все постоянно перепроверял за своим новым помощником. В рассказе «В прекрасном и яростном мире» краткое содержание описывает, что проходит немного времени, и Константин понимает, почему Мальцев ведет себя таким образом. Дело в том, что старый машинист умеет полагаться только на свой собственный опыт и считает себя лучше всех остальных сотрудников. Несмотря на то, что новый помощник периодически злился на Александра Васильевича, он все же восхищался его опытом и уверенностью при вождении паровоза.

В рассказе «В прекрасном и яростном мире» читать можем о том, что через год Мальцев и Константин отправляется в поездку, которая станет роковой для опытного машиниста. Александра Васильевича попросили взять состав, который опаздывал на четыре часа. Диспетчер попросил машиниста сделать все возможное для того, чтобы сократить разрыв во времени настолько, насколько это будет возможно. Мальцев не смеет ослушаться приказа. Он гонит состав на полную силу. Однако уже в середине пути машинисты замечают огромную грозовую тучу. Неожиданно вспыхивает молния, и Мальцев полностью теряет зрение. Несмотря на это, он делает вид, что ничего не произошло, и продолжает управлять паровозом.

Тем временем Константин замечает, что Александр Васильевич понемногу теряет управление. Через некоторое время у них на пути появляется другой состав. Именно тогда Мальцев решил сознаться во всем своему помощнику и передает Константину управление машиной. В рассказе «В прекрасном и яростном мире» Платонова читать можем о том, что тот в свою очередь сделал все возможное для того, чтобы избежать аварии.

На следующее утро к Мальцеву постепенно возвращается зрение, однако из-за случившейся ситуации машиниста арестовывают и как в начинают уголовное производство. Доказать то, что Александр Васильевич невиновен в едва несостоявшийся аварии, практически невозможно. Константин же продолжает работать, но часто думает о своем наставнике.

Наступает зима, и Константин отправляется в гости к своему брату. Тот был студентом физического факультета и проживал в общежитии. Во время разговора Константин выясняет, что в местной лаборатории находится специальная установка Тесла, которая способна вызвать искусственную молнию. В рассказе Платонова «Прекрасный и яростный мир» краткое содержание описывает, что тогда у главного героя появляется гениальный план. Вернувшись домой, он еще раз тщательно обдумал все, что пришло ему в голову.

После этого Константин написал следователю, который занимался делом Мальцева. В письме молодой человек попросил дать разрешение на эксперимент с использованием установки Тесла. Таким образом удастся проверить зрительные органы подсудимого и, возможно, оправдать его. Проходит некоторое время, однако ответа от следователя так и не поступает. Однажды Константину приходит письмо, в котором сообщается, что прокурор дает добро на подобный эксперимент. Он хочет, чтобы экспертизу провели в лаборатории при университете.

Через некоторое время героя рассказе «В прекрасном и яростном мире» Мальцева приводят в лабораторию и используют установку Тесла. Он снова теряет зрение, чем доказывает свою невиновность. Подсудимого оправдывают и выпускают на свободу. Однако зрение к Александру Васильевичу на следующий день так и не возвращается. Константин всеми силами пытается успокоить машиниста и хоть немного подбодрить его. Однако тот даже слушать не хочет своего помощника. Молодой человек предлагает Мальцеву отправиться с ним в рейс. Неожиданно в пути к машинисту полностью возвращается зрение. Константин на радостях разрешает ему вести состав до конечного пункта. Ведь никто, кроме Александра Васильевича, не может так чувствовать машину.

В рассказе «В прекрасном и яростном мире» герои после прибытия рейса отправляются в гости к Мальцеву и долгое время беседуют о жизни. Константину удается проникнуться к своему наставнику. Он хочет заботиться об Александре Васильевиче и постараться его защитить в этом прекрасном, но порой яростном мире.

Рассказ «В прекрасном и яростном мире» на сайте Топ книг

Рассказ Андрея Платонова «В прекрасном и яростном мире» для отечественной литературы стал нарицательным. Он попал в наш и учитывая наличие в школьной программе имеет все шансы еще не раз попасть в наш .

Платонов Андрей

В прекрасном и яростном мире (Машинист Мальцев)

Андрей Платонович ПЛАТОНОВ

В ПРЕКРАСНОМ И ЯРОСТНОМ МИРЕ

(Машинист Мальцев)

В Толубеевском депо лучшим паровозным машинистом считался Александр Васильевич Мальцев.

Ему было лет тридцать, но он уже имел квалификацию машиниста первого класса и давно водил скорые поезда. Когда в наше депо прибыл первый мощный пассажирский паровоз серии "ИС", то на эту машину назначили работать Мальцева, что было вполне разумно и правильно. Помощником у Мальцева работал пожилой человек из деповских слесарей по имени Федор Петрович Драбанов, но он вскоре выдержал экзамен на машиниста и ушел работать на другую машину, а я был, вместо Драбанова, определен работать в бригаду Мальцева помощником; до того я тоже работал помощником механика, но только на старой, маломощной машине.

Я был доволен своим назначением. Машина "ИС", единственная тогда на нашем тяговом участке, одним своим видом вызывала у меня чувство воодушевления; я мог подолгу глядеть на нее, и особая растроганная радость пробуждалась во мне - столь же прекрасная, как в детстве при первом чтении стихов Пушкина. Кроме того, я желал поработать в бригаде первоклассного механика, чтобы научиться у него искусству вождения тяжелых скоростных поездов.

Александр Васильевич принял мое назначение в его бригаду спокойно и равнодушно; ему было, видимо, все равно, кто у него будет состоять в помощниках.

Перед поездкой я, как обычно, проверил все узлы машины, испытал все ее обслуживающие и вспомогательные механизмы и успокоился, считая машину готовой к поездке. Александр Васильевич видел мою работу, он следил за ней, но после меня собственными руками снова проверил состояние машины, точно он не доверял мне.

Так повторялось и впоследствии, и я уже привык к тому, что Александр Васильевич постоянно вмешивался в мои обязанности, хотя и огорчался молчаливо. Но обыкновенно, как только мы были в ходу, я забывал про свое огорчение. Отвлекаясь вниманием от приборов, следящих за состоянием бегущего паровоза, от наблюдения за работой левой машины и пути впереди, я посматривал на Мальцева. Он вел состав с отважной уверенностью великого мастера, с сосредоточенностью вдохновенного артиста, вобравшего весь внешний мир в свое внутреннее переживание и поэтому властвующего над ним. Глаза Александра Васильевича глядели вперед отвлеченно, как пустые, но я знал, что он видел ими всю дорогу впереди и всю природу, несущуюся нам навстречу, - даже воробей, сметенный с балластного откоса ветром вонзающейся в пространство машины, даже этот воробей привлекал взор Мальцева, и он поворачивал на мгновение голову вслед за воробьем: что с ним станется после нас, куда он полетел.

По нашей вине мы никогда не опаздывали; напротив, часто нас задерживали на промежуточных станциях, которые мы должны проследовать с ходу, потому что мы шли с нагоном времени и нас посредством задержек обратно вводили в график.

Обычно мы работали молча; лишь изредка Александр Васильевич, не оборачиваясь в мою сторону, стучал ключом по котлу, желая, чтобы я обратил свое внимание на какой-нибудь непорядок в режиме работы машины, или подготавливая меня к резкому изменению этого режима, чтобы я был бдителен. Я всегда понимал безмолвные указания своего старшего товарища и работал с полным усердием, однако механик по-прежнему относился ко мне, равно и к смазчику-кочегару, отчужденно и постоянно проверял на стоянках пресс-масленки, затяжку болтов в дышловых узлах, опробовал буксы на ведущих осях и прочее. Если я только что осмотрел и смазал какую-либо рабочую трущуюся часть, то Мальцев вслед за мной снова ее осматривал и смазывал, точно не считая мою работу действительной.

Я, Александр Васильевич, этот крейцкопф уже проверил, - сказал я ему однажды, когда он стал проверять эту деталь после меня.

А я сам хочу, - улыбнувшись, ответил Мальцев, и в улыбке его была грусть, поразившая меня.

Позже я понял значение его грусти и причину его постоянного равнодушия к нам. Он чувствовал свое превосходство перед нами, потому что понимал машину точнее, чем мы, и он не верил, что я или кто другой может научиться тайне его таланта, тайне видеть одновременно и попутного воробья, и сигнал впереди, ощущая в тот же момент путь, вес состава и усилие машины. Мальцев понимал, конечно, что в усердии, в старательности мы даже можем его превозмочь, но не представлял, чтобы мы больше его любили паровоз и лучше его водили поезда, - лучше, он думал, было нельзя. И Мальцеву поэтому было грустно с нами; он скучал от своего таланта, как от одиночества, не зная, как нам высказать его, чтобы мы поняли.

И мы, правда, не могли понять его умения. Я попросил однажды разрешить повести мне состав самостоятельно; Александр Васильевич позволил мне проехать километров сорок и сел на место помощника. Я повел состав, и через двадцать километров уже имел четыре минуты опоздания, а выходы с затяжных подъемов преодолевал со скоростью не более тридцати километров в час. После меня машину повел Мальцев; он брал подъемы со скоростью пятидесяти километров, и на кривых у него не забрасывало машину, как у меня, и он вскоре нагнал упущенное мною время.

Около года я работал помощником у Мальцева, с августа по июль, и 5 июля Мальцев совершил свою последнюю поездку в качестве машиниста курьерского поезда...

Мы взяли состав в восемьдесят пассажирских осей, опоздавший до нас в пути на четыре часа. Диспетчер вышел к паровозу и специально попросил Александра Васильевича сократить, сколь возможно, опоздание поезда, свести это опоздание хотя бы к трем часам, иначе ему трудно будет выдать порожняк на соседнюю дорогу. Мальцев пообещал ему нагнать время, и мы тронулись вперед.

Было восемь часов пополудни, но летний день еще длился, и солнце сияло с торжественной утренней силой. Александр Васильевич потребовал от меня держать все время давление пара в котле лишь на пол-атмосферы ниже предельного.

Через полчаса мы вышли в степь, на спокойный мягкий профиль. Мальцев довел скорость хода до девяноста километров и ниже не сдавал, наоборот на горизонталях и малых уклонах доводил скорость до ста километров. На подъемах я форсировал топку до предельной возможности и заставлял кочегара вручную загружать шуровку, в помощь стоккерной машине, ибо пар у меня садился.

Мальцев гнал машину вперед, отведя регулятор на всю дугу и отдав реверс на полную отсечку. Мы теперь шли навстречу мощной туче, появившейся из-за горизонта. С нашей стороны тучу освещало солнце, а изнутри ее рвали свирепые, раздраженные молнии, и мы видели, как мечи молний вертикально вонзались в безмолвную дальнюю землю, и мы бешено мчались к той дальней земле, словно спеша на ее защиту. Александра Васильевича, видимо, увлекло это зрелище: он далеко высунулся в окно, глядя вперед, и глаза его, привыкшие к дыму, к огню и пространству, блестели сейчас воодушевлением. Он понимал, что работа и мощность нашей машины могла идти в сравнение с работой грозы, и, может быть, гордился этой мыслью.