Китай напал на индию. Война между китаем и индией была запрограммирована англичанами. Все равно будет мир
Си Цзиньпин заявил, что Китай никому не позволит отколоть от себя ни одного участка своей территории. Эти слова относятся сразу к нескольким проблемным точкам, но сейчас воспринимаются как адресованные конкретно Индии: уже больше месяца в Гималаях продолжается противостояние военных двух стран. Какую позицию должна занять в этой ситуации Россия?
«Никто не должен думать, что мы проглотим горькую пилюлю нанесения ущерба нашему суверенитету, безопасности или интересам развития» – так сказал председатель КНР Си Цзиньпин в Пекине на церемонии в честь 90-летия Народно-освободительной армии Китая. Учитывая, что
С середины июня растет напряжение между китайскими и индийскими военными на плато Доклам,
это заявление в первую очередь касается индийских властей.
Индийско-китайские территориальные споры имеют долгую историю – но теперь, после вступления Индии в Шанхайскую организацию сотрудничества, они особенно беспокоят Россию.
Саммит ШОС, на котором Индия и Пакистан стали полноценными участниками российско-китайско-среднеазитской организации, состоялся 8–9 июня – а уже через неделю китайские военные инженеры начали строить автомобильную дорогу на плато Доклам. Эта территория на Гималайском высокогорье является спорной между Китаем и Бутаном – а учитывая, что маленькое горное королевство передоверило вопросы своей обороны Индии, между Китаем и Индией, граница с которой также проходит в нескольких километрах.
И когда китайцы 16 июня стали строить дорогу, то на спорной с Бутаном территории они разрушили блиндажи индийских военных (естественно, пустые) – в ответ через пару дней индийские солдаты поднялись на плато и блокировали строительство дороги.
Оружие не применялось – ограничились рукопашной борьбой. Дальше пошло по нарастающей: китайцы перекинули своих военных, индийцы – своих. И хотя непосредственно на плато противостоят друг другу примерно по 300 человек, в сами приграничные районы уже стянуты по несколько тысяч. К тому же китайская армия провела рядом еще и учения – и, естественно, обе стороны требуют друг от друга вывести войска со своей территории.
Причем у обоих есть свои резоны. Китай хочет построить дорогу по своей территории – понятно, что у нее будет чисто военное значение, но он в своем праве. Плато он считает своим, ссылаясь на договор 1890 года между княжеством Сикким (сейчас это индийский штат, а тогда оно находилось под британским протекторатом) и Тибетом – по которому Доклам относится к Тибету, то есть к Китаю. Бутанцы и индусы отказываются это признавать – тем более что и на границе Китая и Индии есть три больших спорных участка, также связанных с Тибетом.
Один находится восточнее Бутана – это индийский штат Аруначал-Прадеш, 3,5 тыс. кв. км которого Китай считает своими, но заняты они индусами. А на западе, где сходятся границы Индии, Пакистана и Китая, индийцы выдвигают претензии на Аксай-Чин, 43 тыс. кв. км. которого они даже включили в свой штат Джамму и Кашмир. Китай, естественно, не собирается уступать Аксай Чин – тем более что в 1962 году он уже отстоял его в ходе боевых действий.
Именно осенью 1962-го и состоялась индийско-китайская война – тогда индийцы обнаружили, что китайцы строят дорогу в Аксай-Чине, на территории, которую в Дели считали своей, и развернули боевые действия. Война была высокогорной, кровавой – но скоротечной. Тогда еще ни Китай, ни Индия не были ядерными державами, но сам факт войны между ними сильно напряг все мировое сообщество, включая нашу страну, которая всячески укрепляла тогда отношения с Дели и находилась в самом разгаре идеологической конфронтации с Пекином, завершившейся вскоре практически разрывом отношений.
В результате войны 1962 года отношения Китая и Индии надолго оказались испорченными – и стали восстанавливаться только спустя два десятилетия. Но территориальный вопрос так и не был решен. Более того – подозрительность индийцев к китайцам сохранилась и окрепла.
Еще с 50-х годов Пекин укреплял отношения с Пакистаном, историческим соперником Индии – созданным англичанами во время предоставления независимости своей колонии. В Дели очень ревностно смотрят на любые попытки Китая укрепить отношения со странами, которые расположены на стыке двух великих цивилизаций (Непал, Бирма, Таиланд). И уже тем более недовольны, когда Китай проникает в страны, которые Индия однозначно считает находящимися в своей орбите – Шри-Ланку или Мальдивы.
Но это происходит – Китай проводит все более активную внешнюю политику, его экономическая и торговая экспансия носит все более глобальный характер. В последние годы Пекин оформил свои амбиции в виде концепции «Один пояс, один путь», которую в Индии многие считают угрожающей индийским интересам. Хотя, конечно, Китай ни в коем случае не строит никаких антииндийских планов, не готовится ни к какому нападению на своего соседа – просто он настолько сильнее Индии и уверенней в своих силах, что, развиваясь и расширяя свое присутствие в мире, невольно пугает свою великую, но гораздо менее огранизованную и целеустремленную соседку.
Китай строит порт в Пакистане? Угроза Индии. Вкладывает деньги в Шри-Ланку, через которую будет проходить морская часть «Шелкового пути»? Угроза Индии. Строит дорогу на плато Доклам около индийской границы? Угроза Индии. Потому что китайцы хотят быть ближе к стратегически важному для Индии коридору Силигури, узкому «куриному горлышку», соединяющему основную часть страны с ее восточными провинциями.
Англия очень «грамотно» спроектировала территории независимой Индии и Пакистана – вторая страна была разделена на две части, западную и восточную. Индийско-пакистанская вражда вылилась в то, что в ходе войны двух стран восточная часть Пакистана, населенная хоть и мусульманами, но этнически другими, чем на западе, отделилась, став Республикой Бангладеш. Но перешеек между двумя частями Индии остался – и его ширина составляет от 20 до 40 километров.
Естественно, что китаефобы в Индии уверены, что в случае нападения на их страну Пекин первым делом пережет «шейку цыпленка» – и строительство дороги на находящемся недалеко плато Силигури лишь подтверждает коварные замыслы Китая.
В реальности от плато до «горлышка» более ста километров, да и представить себе войну двух ядерных держав проблематично. Китаю, как и Индии, очень важно подчеркнуть свой суверенитет над территориями, которые он считает своими – а плато Доклам к тому же является очень удобной высокогорной точкой в Гималаях. Сейчас Пекин смог занять часть его – точнее, подтвердить то, что и так было занято. Сдвинуть индийцев с той части территории, которую они и так занимали, китайцам не удалось – то есть обе стороны остались при своем.
Можно бесконечно спорить из-за заложенных англичанами «пограничных мин» – а все территориальные споры идут со времен английского владычества в Индии – или же попытаться выстроить нормальные отношения между двумя древенейшими мировыми цивилизациями. И в этом деле Россия может сыграть важную роль.
И в Пекине, и в Дели достаточно политиков, понимающих, что Китаю и Индии лучше быть партнерами, чем врагами, желающих если не решить, то смягчить спорные вопросы. Понятно, что ни о каких территориальных уступках или об обмене территориями сейчас и речи быть не может – но в силах обеих стран уйти от педалирования территориальных споров, зафиксировать статус-кво. И не поддаваться на провокации третьих сил – ведь понятно, что те же США очень заинтересованы в раздувании в Индии антикитайских настроений и так же, как раньше англичане, поддерживают в индийцах неприязнь к Китаю.
Но и Пекин, и Дели хотят, чтобы в Азии все решали сами азиаты – а этого не достичь без отказа от того, чтобы видеть в соседе врага. Две цивилизации объединяет общая многотысячелетняя история, а разделяют Гималаи – и нет никаких серьезных предпосылок и причин для их конфликта.
Россия хочет иметь стратегические отношения и с Китаем, и с Индией – а в перспективе
Создать треугольник Москва – Дели – Пекин, который определял бы погоду в Евразии и в мире.
Несмотря на амбициозность и сложность решения этой задачи, она не фантазийна. Три страны взаимодействуют в формате БРИКС, являясь его центром, а с этого года – еще и в ШОС. Причем прием в ШОС Индии был серьезным испытанием для России – ведь понятно, что от того, как будут выстроены отношения в российско-китайско-индийском треугольнике, зависит не только будущее этой организации, но и наши отношения с Индией.
У России нет китайской экономической мощи, которой боятся индийцы, но у нас есть опыт очень хороших отношений с обеими странами. Дели и Пекин доверяют Москве – и именно поэтому Россия может и должна играть на расширение геополитического сотрудничества Китая и Индии, на уменьшение противоречий и разрешение споров, на снижение взаимных претензий. У трех стран есть возможность выстроить устойчивую общую систему обеспечения безопасности в Азии – которая решит и афганскую, и другие проблемы континента. В сотрудничестве с Ираном и при подключении других исламских стран они смогут выдавить из Азии внешние военные силы и добиться того, чтобы ни США, ни Великобритания не могли и дальше играть на противоречиях в регионе.
Но начать нужно с решения споров между собой. Через месяц на саммите БРИКС в китайском Сямыне Владимир Путин будет говорить об этом с Си Цзиньпином и Нарендрой Моди.
Между Пекином и Дели нарастает конфронтация, способная в любой момент перейти в вооружённую стадию. Предметом спора стало каменистое плато Доклам (китайское название Дунлан. — RT ), расположенное в Гималаях. Своей территорией плато считают Бутан и КНР. Индия, как союзник в этом вопросе, встала на сторону Бутана.
В июне 2017 года китайские военные приступили к строительству на плато шоссейной дороги. Индия тотчас перебросила в спорный район своих военнослужащих, которые потеснили подразделения Народно-освободительной армии Китая (НОАК). По некоторым сведениям, между военнослужащими даже состоялся рукопашный бой.
Министерство иностранных дел Китая потребовало от Дели освободить плато Доклам, одновременно Пекин усилил свою военную группировку в спорном районе. В ответ Индия потребовала, чтобы китайские военные также покинули Доклам.
Однако Пекин продолжает отстаивать свои права на эту территорию. Как утверждают китайские власти, строительство дороги на этом участке направлено на «укрепление пограничного патрулирования» и улучшение логистики. По словам представителя МИД КНР Гэн Шуана, Китайская Народная Республика предупреждала Индию о дорожных работах ещё в мае, однако не дождалась ответа.
«Индия проигнорировала все существующие механизмы и каналы и грубо направила вооружённые силы в Китай, отказавшись далее их выводить», — заявил Гэн. В Дели же подозревают, что строящаяся дорога в случае необходимости может послужить для переброски китайской армии к индийской границе.
По сообщению правительственной газеты КНР Global Times (подразделение «Жэньминь жибао», официальный печатный орган правящей партии КНР. — RT ), Народная освободительная армия Китая за последние месяцы подготовилась к возможному конфликту с Индией и способна дать жёсткий отпор соседям.
«Индия бросает вызов стране, которая намного её превосходит в силе. Индийское безрассудство ошеломляет китайский народ», — говорится в редакционной статье.
«Если начнётся война, НОАК превосходно справится с задачей уничтожения индийских войск в пограничном регионе», — отмечают авторы публикации.
- Си Цзиньпин
- Reuters
- Fabrizio Bensch
Стратегический форпост
В своей речи, приуроченной к празднованию 90-летия НОАК, председатель КНР Си Цзиньпин заявил, что Китай никогда не позволит отнять у себя даже небольшой участок территории. При этом Пекин не намерен когда-либо становиться агрессором, добавил глава государства — не исключено, что эта реплика отчасти относилась и к текущему территориальному противостоянию.
Напомним, в 1890 году находившийся под британским протекторатом Сикким (сегодня это штат на северо-востоке Индии. — RT ) и Тибет подписали договор, по условиям которого плато Доклам было присоединено к Тибету. Однако впоследствии обстановка в регионе изменилась. Тибет в 1951 году был включён в состав Китайской Народной Республики, а Сикким перешёл под индийский протекторат после сворачивания британской колониальной политики.
В 1975 году премьер-министр Сиккима, находившийся в оппозиции местным монархам, обратился к Индии с просьбой включить штат в свой состав. Воспользовавшись этим призывом, Дели направил в штат армию. На проведённом в стране референдуме большинство населения проголосовало за вхождение в состав Индии. Однако Пекин признал присоединение Сиккима к Индии только в 2003 году. Одновременно Дели признал вхождение Тибета в состав КНР. При этом Дели и Тхимпху (столица Королевства Бутан. — RT ) отказываются признавать действующим договор о демаркации границ от 1890 года, обе страны считают плато Доклам частью Бутана.
Для Пекина этот район представляет особый интерес — плато находится на стыке Китая, Индии и Бутана. Китайские власти, начиная с 1970-х годов, предпринимают попытки построить в этом районе шоссе, которое связало бы столицу Тибета Лхасу с индийской границей. Однако эти усилия всякий раз наталкиваются на сопротивление со стороны властей Индии и Бутана.
Дели опасается, что, закрепившись на спорной территории, Китай сможет контролировать коридор Силигури — узкую перемычку, связывающую Индию с её восточными штатами.
В 1988 и 1998 годах Бутан и Китай подписали ряд соглашений, в которых обязывались решать территориальные споры в мирной обстановке и воздерживаться от военного строительства в регионе. По словам властей Индии и Бутана, начав строительство дороги на плато Доклам, Китай нарушил эти договорённости.
По мнению индолога Бориса Волхонского, некоторые воинственные деклараций индийских и китайских властей направлены на «внутреннее потребление» и призваны удовлетворить национальные чувства народа.
«Например, для Моди важно выглядеть в глазах населения Индии сильным лидером, отсюда вся националистическая риторика. Однако это не мешает ему развивать плодотворные отношения с Китаем на всех уровнях — когда дело доходит до реальных вопросов, Моди демонстрирует прагматизм. Невзирая на все политические противоречия, Китай остаётся главным экономическим партнёром Индии», — пояснил эксперт в интервью RT.
Колониальное наследство
Плато Доклам — не единственный предмет территориальных разногласий между Пекином и Дели. Страны оспаривают также участок Аксайчин в западном секторе китайской границы. Практически непригодная для жизни территория расположена на высоте около 5 тыс. метров над уровнем моря. По итогам индийско-китайского конфликта 1962 года район остался под контролем Китая. Зато второй спорный участок, Аруначал-Прадеш, расположенный на восточных рубежах КНР, получил статус штата Республики Индия. Однако Пекин не признаёт индийский суверенитет над этим районом.
- На границе в Аруначал-Прадеш
- Reuters
- Adnan Abidi
Начало территориальному спору было положено в 1914 году, когда британская администрация Индии пролоббировала договор о границах Тибета, обладавшего в тот период независимостью от Китая. В индийском городе Шимла (также известном как Симла. — RT ) состоялась конференция, по итогам которой представители Китая, Тибета и Великобритании парафировали конвенцию, определившую тибетско-индийские границы. Также, согласно положениям документа, Китай отказывался от любых притязаний на территорию Тибета. Пограничная линия, заложенная в Симлской конвенции, получила название «Линия Макмагона» (сэр Генри Макмагон представлял на переговорах Британскую Индию).
Впрочем, впоследствии Пекин отказался подписать Симлскую конвенцию, которая обязывала китайское правительство не обращать Тибет в китайскую провинцию, не создавать там китайских поселений, не посылать туда свои войска и гражданских лиц.
После обретения Индией независимости от Великобритании Дели признал Тибет частью КНР, в целом между странами установились достаточно тёплые отношения. Однако Пекин и Дели не решились на пересмотр и закрепление государственной границы. Сейчас индийская сторона настаивает на легитимности пограничной линии 1914 года, Пекин же указывает на то, что после утраты Тибетом суверенитета заключённые им международные соглашения не имеют силы.
В 1962 году разногласия по территориальному вопросу между Индией и Китаем вылились в пограничный военный конфликт, в ходе которого погибло 722 военнослужащих ВС КНР и более тысячи индийских солдат. Повторно вооружённое противостояние между Индией и КНР вспыхнуло в 1967 году — правда, в этом случае боевые действия велись с меньшей интенсивностью.
Угроза кооперации
Сейчас Пекин требует от Дели «восстановить порядок вдоль приграничной полосы» и отозвать свои войска с плато Доклам. Об этом говорится в заявлении, опубликованном МИД КНР 3 августа.
Как заявил официальный представитель Министерства обороны КНР Жэнь Гоцян, хотя Пекин прилагает усилия для дипломатического разрешения спора, «добрые намерения руководствуются принципами, а у сдержанности есть свои границы».
В подкрепление этого заявления 4 августа НОАК провела артиллерийские учения в Тибетском автономном районе КНР, в непосредственной близости от спорного плато.
- Солдаты китайской армии на учениях
- Reuters
- Stringer Shanghai
Армия отработала применение реактивных систем залпового огня, а также 152-миллиметровых буксируемых пушек-гаубиц. По оценкам экспертов, учебной целью являлись пусковые установки баллистических ракет. Напомним, и КНР, и Индия обладают ядерным оружием, что делает ситуацию ещё более опасной, в том числе для соседних государств.
Существуют разные экспертные оценки дальнейшего развития событий в регионе. По мнению Бориса Волхонского, хотя плато Доклам имеет для Индии стратегическое значение, вероятность перехода противостояния в военную фазу всё же очень мала. С точки зрения декана факультета политологии МГИМО, доктора политических наук Алексея Воскресенского, такой вариант развития событий исключать всё же нельзя.
«Опасность военного сценария существует, потому что нет необходимой базы для разрешения застарелых проблем. Некоторые аналитики считали прежде, что рост азиатских держав будет проходить мирно, без усиления военно-политического потенциала. Но сейчас в регионе наблюдается рост пограничных проблем, чреватых военными столкновениями. Существуют опасения, что у Пекина не достанет мудрости, чтобы решить территориальные споры на многосторонней основе», — подчеркнул эксперт.
Хотя экономический рост КНР в последнее время затормозился, Пекин продолжает расширять своё геополитическое влияние в регионе. Индия остро реагирует на эти усилия, так как считает, что политическая активизация Китая и союзного ему Пакистана угрожает её интересам и помешает стать глобальной державой, говорит Воскресенский.
Но даже если стороны удержатся от вооружённого противостояния, спор Индии и Китая может негативно сказаться на региональных интеграционных проектах, полагают эксперты.
«Наиболее негативным последствием этого конфликта может стать неучастие Индии в предстоящем саммите БРИКС, который уже через месяц начинается в Китае, — считает Борис Волхонский. — Однако это наиболее реальный вариант развития событий».
Похожую точку зрения в интервью RT высказал и Алексей Воскресенский.
«Эти конфликты ставят под сомнение кооперативистские процессы в Евразии. Индия и Китай — партнёры по БРИКС, и если между ними будут нарастать трения, это негативно отразится на организации. Такие разногласия создают большие предпосылки для нестабильности», — подытожил эксперт.
Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"
Золотая мечта американской внешней политики — индийско-китайский конфликт, если не война — вроде как сбывается в виде войны нервов. В ней участвует несколько сотен солдат, место их противостояния в горах Гималаев найти на карте сложно, не хочется и не нужно. Это не война, солдаты просто стоят друг против друга уже почти 2 месяца и даже, говорят, прониклись взаимными симпатиями. Зато геополитических размышлений в СМИ сколько угодно, и главная ценность этой истории именно в том, что она подтолкнула множество людей к размышлениям о том, как изменился мир и куда он будет меняться дальше, и зачем в этом новом мире ссориться Индии и Китаю.
Проигрывают все
Вообще-то речь идет о споре на границе Китая и Бутана, но у последнего есть договор с Индией — о защите интересов этого маленького горного королевства. Так что для Дели речь идет не о священной родной земле, а о престиже в регионе Южной Азии, где Индия теоретически должна быть лидером.
Для Китая ситуация примерно такая же, а именно — как выйти из случайного по сути конфликта, не потеряв престижа одной из двух мировых сверхдержав.
Границу, о которой идет речь, никто не размечал до миллиметра, она находится на высоте 4 километров, 8 месяцев в году заморожена насмерть. На китайских картах она обозначена как китайская, в Бутане, оказывается, так не думают. Начинался скандал с попытки Китая построить там высокогорное шоссе в рамках своих программ создания инфраструктуры в Тибете. Кто-то ошибся парой километров.
Навстречу дорожным рабочим вышли индийские солдаты, за ними появились китайские, так с тех пор и стоят, наблюдая друг друга. Больше не происходит ничего.
Заметим, что вся проходящая высоко по Гималаям граница уже самой Индии и Китая такая же — оспаривается на множестве участков. Так что неважно, где произошел пограничный инцидент, важно, как его урегулировать. А это уже не война, а битва мыслителей от внешней политики.
Единственное, в чем сходятся все аналитики, это что обеим странам война друг с другом никоим образом не нужна , в некотором смысле они проиграют ее обе.
А именно, военное противостояние может закрыть торговый путь через Индийский океан и Малаккский пролив, через который Китай получает 80% импортируемой нефти. Но вот сухопутную войну Индия проиграет. Другое дело, что оккупация индийских (как и китайских) территорий — безумная идея.
Вдобавок Китай проиграет в своих планах создания ведущей через всю Евразию инфраструктуры " ". Индия и так к этим планам не присоединилась, потому что Китай строит очередную дорогу через пакистанские территории, которые Индия считает своими.
Однако Индия, недовольная этим фактом и ссорящаяся с Китаем, проигрывает таким образом целый регион — тот самый, ради престижа в котором она защищает Бутан. А именно, китайские планы нравятся не только не любящему Индию Пакистану, но Бангладеш, Шри Ланке и Непалу. То есть всей Южной Азии, кроме Индии.
Если случайная война на замороженных и слабо обитаемых высотах не нужна ее участникам, то тогда кому? В таких случаях всегда кивают на США. Но тут идут споры по всем азиатским и прочим СМИ. В основном между индийцами (вообще, бурление экспертной мысли по поводу буквально идиотской гималайской истории наблюдается именно с индийской стороны, китайцы более сдержанны).
Все равно будет мир
Один автор (в данном случае исполненный подозрений китаец) напоминает, что Индия, США и Япония только что завершили учения флота в Бенгальском заливе; что в те же дни Америка одобрила продажу Индии транспортных самолетов на 365 миллионов долларов и боевых беспилотников на 2 миллиарда.
Другой (разочарованный индиец) объясняет читателям, что Вашингтон вообще никак не отреагировал на гималайский инцидент. И жалуется: ведь вся политика США в отношении Индии годами исходила из того, что у них есть общая озабоченность по поводу роста влияния Китая. Отмена западных санкций против Индии (да, были такие, провалились) произошла именно исходя из этой "общей озабоченности". И что теперь?
А теперь, констатирует индийский эксперт , администрация Дональда Трампа не имеет никакой политики в отношении Индии, только реагирует на возникающие ситуации. И, кстати, она уже полгода не может назначить посла США в Индии — невероятно.
Здесь мы добавим, что речь никогда не шла о какой-то полномасштабной войне двух соседей, а только о "балансировании" — о том, чтобы Китай не слишком задавался и знал, что всегда есть Америка.
И вот сегодня, пишет еще один индиец, его страна виновата в том, что рассердила Россию до того, что та вошла в партнерство с Китаем…
Вы уже понимаете, что с автором что-то не то, он слабо знаком с фактами, но этот политолог из провинциального университета довольно хорошо отражает смятение умов в образованном классе страны — там царит сплошное "что делать" и "кто виноват".
Итак, дружба премьера Индии Нарендры Моди с США отдалила его от самого надежного друга — России (да неужели?), Индия связалась не с теми друзьями — Японией и Сингапуром (они тоже сближаются с Китаем) и постоянно злит Китай, дружа против него с Вьетнамом. А результат — печальный.
Местами автор прав — раньше все было проще и понятнее. Неизменная политика тех же США, независимо от администраций, приучала мир к тому, что дипломатия — искусство маленьких шагов и жестов. Потому что понятно было, примерно на чьей стороне США как-то вмешаются в чужую войну. Люди отучились думать без оглядки на Америку. А сейчас любая случайность, типа непредвиденного конфликта на высоте в 4 километра, показывает, что все прежние схемы не чтобы рушатся — просто в них уже не всем и не очень верится. Каждый раз приходится начинать дипломатию с нуля, делая в процессе множество неприятных открытий.
Хотя бывают открытия и хорошие. Чем кончится нынешняя гималайская история, предсказать нетрудно. Миром, конечно. Вот Шаши Тарура, человека, который чуть не стал недавно Генеральным секретарем ООН (а сегодня он глава индийского парламентского комитета по международным делам). Вся статья — перечисление международных сюжетов, в которых интересы Индии и Китая совпадают и идет активное сотрудничество, не говоря о взаимной торговле в 70 миллиардов долларов ежегодно. Сейчас, кстати, проходят подготовительные заседания перед саммитом БРИКС, на них индийцы с китайцами разрабатывают общие планы и не ссорятся.
И ведь действительно — будет интересно, если эта высокогорная стычка создаст новую ситуацию в Азии, когда станет предельно ясно, что интересы Китая и Индии совпадают практически везде и во всем. По крайней мере конфликт показал, что никакого рационального основания для вражды двух соседей нет.
КНР заняла очень жесткую позицию в приграничном конфликте с Индией в Гималаях. В китайской прессе поднялся девятый вал националистических настроений. Лидеров двух стран: председателя КНР Си Цзиньпина и премьер-министра Нарендру Моди ждет крайне напряженная встреча на саммите БРИКС в начале сентября в китайском городе Сямынь.
Конфликт вспыхнул в середине июня в треугольнике, где сходятся границы Бутана, Индии и Китая. Узкий коридор Силигури, известный как «Шейка цыпленка» или «Куриное горлышко», связывает северо-восточные индийские штаты с «материковой» Индией и поэтому имеет важное стратегическое значение. Формальной причиной конфликта стало строительство китайцами дороги на плато Доклам. Она пройдет по спорной территории, на которую претендуют Китай и Бутан.
Бутан обратился за помощью к своему давнему союзнику Индии. Дели перебросил к границе войска численностью от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. Пекин обвинил Индию в провокации и нарушении границы.
Индийские и китайские военные находятся по разные стороны очень узкой долины, которая отделяет Индию от Бутана и которая дает Китаю доступ к Куриному горлышку.
Остроклювый голубь
В дипломатических кругах утверждается, что Поднебесная хотела бы решить конфликт до саммита. В Пекине хотят показать, что Китай проводит политику дружбы и сотрудничества с соседями. Конечно, острый конфликт на границе испортит имидж КНР как голубя мира. Однако найти решение будет нелегко. Обе стороны пока не показывают никаких признаков готовности найти компромисс. Чего стоит хотя бы недавний военный парад в Пекине. В последнем заявлении МИД КНР обвинил вооруженные силы Индии в захвате китайской территории.
«Китай предпримет все необходимые меры для защиты своих законных прав и интересов»,- подчеркивается в заявлении внешнеполитического ведомства Китай.
В Дели повторили уже не раз звучавшее объяснение: дорожные работы в этом стратегически важном месте угрожают изменить статус-кво в регионе.
«Индия считает мир и спокойствие на индо-китайской границе важным условием нормального развития двусторонних отношений с Китаем»,- говорится в заявлении МИД Индии.
Пат на родине шахмат
В последние годы схожие конфликты в этом регионе довольно быстро решались путем взаимного отвода войск от линии возможного соприкосновения. Так, например, было во время последней вспышки конфликта в 2014 году, накануне редкого визита китайского руководителя в Индию. Стрельбы на индо-китайской границы не было слышно уже более полувека, после 1962 года, когда между Дели и Пекином произошла короткая война.
Сейчас китайские и индийские дипломаты, как и раньше, ведут переговоры, но пока они безуспешны. В то время, как дипломаты пытаются договориться, пресса обеих стран нагнетает националистические настроения. Китайские государственные СМИ пишут о возможности применения силы. Не уступают им в воинственности и индийская пресса. Нагнетание истерии затруднит сторонам в будущем поиски компромиссов.
В любом случае, говорить о компромиссе пока, похоже, рано. Советник премьер-министра Индии по национальной безопасности Айжит Доваль побывал недавно в Пекине на встрече членов БРИКС по вопросам безопасности. Он встречался с китайским коллегой, но в заявлении МИД КНР по итогам переговоров никаких упоминаний о приграничном конфликте нет.
Министерство обороны КНР на прошлой неделе предупредило Дели, чтобы индийцы не питали никаких иллюзий относительно готовности китайских военных защищать территорию Поднебесной. Китайская армия, возможно, и не стремится к войне, но не имеет права показать слабость. Несмотря на неоднократные призывы Пекина отвести войска от границы, никаких изменений в Докламе не произошло. Пока на «доске» ситуация пата. Индийская сторона, судя по всему, настроена на долгое ожидание.
Ядерное рычание
«В Дели решили проявлять твердость на земле и разумность в дипломатии»,- объясняет индийский военный эксперт Нитин Гокале.
МИД КНР распространяет среди иностранных дипломатов в Пекине информацию, что китайское руководство хочет мирного решения конфликта, но его терпение не безгранично. Дипломаты считают, что до сентября Китай будет сохранять спокойствие и сдержанность, чтобы показать свои миролюбивые стремления, но после саммита БРИКС все может измениться.
Причин для плохих отношений между Индией и Китаем хватает и без территориальных споров. Китай отказывается поддержать вступление Индии в Группу ядерных поставщиков (NSG). Индия, в свою очередь, отказалась участвовать в проекте «Один пояс, один путь» и намерена вместе с Японией создать собственный Шелковый путь, только южнее китайского. В индийском городе Дармсала уже полвека живет в изгнании далай-лама, которого в Пекине считают опасным провокатором и сепаратистом. В Дели опасаются появления китайских военных баз в Пакистане и на Шри Ланке, в которые Поднебесная вкладывает крупные средства.
Политическая напряженность проявляется и в экономике. Дели, к примеру, заблокировал покупку шанхайской фирмой Fosun Pharmaceutical Group за 1,3 млрд долларов индийской фармацевтической компании Gland Pharma.
Обе страны являются союзниками Москвы. Индия – третья держава Азии, поэтому хорошие отношения с ней весьма важны для РФ. Но все же в данный момент отношения с Пекином для Кремля, возможно, важнее. В любом случае, России конфликт между Китаем и Индией как в Гималаях, так и в других районах невыгоден. Хотя стычка двух азиатских тигров, в порядке пробы сил, после полувека активного роста каждого из них, с точки зрения исторической логики и множества прецедентов такого рода, выглядит естественной. Правда, прежде история писалась в неядерные времена, а Китай и Индия обладают реальным ядерным статусом.
На индийско-китайской границе неспокойно. Ядерные державы обвиняют друг друга в провокациях, что ни неделя - новые инциденты.
Индия разворачивает на северных рубежах три корпуса, Китай подтягивает силы в Тибет.
Поводом для всего этого послужила попытка китайских военных инженеров построить небольшую автомобильную дорогу через продуваемое всеми ветрами плато.
«Это наша территория, пожалуйста, покиньте ее немедленно. Это наша территория, пожалуйста, покиньте ее немедленно», - монотонно повторяет солдат в светлом камуфляже с нашивкой Индо-тибетской пограничной полиции паре десятков китайских солдат, стоящих на берегу высокогорного озера Бангонг-Цо.
Обычно это работает, тем более что за патрульным виднеются его товарищи: бойцы-пограничники и солдаты, готовые вмешаться в случае инцидента.
Обычно - но не в этот раз. Вместо того чтобы уйти, китайцы нагибаются и подбирают камни. На индийских солдат сыплется каменный град. Они отвечают тем же, завязывается потасовка. В руках у пограничников мелькают стальные палки и дубинки. В конце концов офицерам удается кое-как восстановить порядок, заставив своих солдат прекратить бросаться камнями.
Обе группы - и китайцы, и индийцы - разворачивают государственные флаги, скандируют «Это наша земля!» и потом уже расходятся, уводя своих пострадавших: несколько человек с индийской стороны и столько же с китайской.
Бангонг-Цо
Рядовая стычка в высокогорном регионе Ладакх немедленно превратилась в тему номер один в индийских СМИ. Еще пару месяцев назад на эту новость никто не обратил бы внимания - но сейчас о ней слышно чуть не из каждого утюга.
И неудивительно: камнеметание на берегу Бангонг-Цо - лишь один из эпизодов затянувшегося пограничного конфликта Индии и Китая, который вызывает все больше беспокойства и в Пекине, и в Нью-Дели.
На границе тучи ходят хмуро
Само озеро не имеет никакого стратегического значения: просто удивительно красивый горный водоем, название которого переводится как «Озеро высоких лугов». Вода в Бангонг-Цо соленая, пить ее нельзя, плавать на лодках по нему также строго запрещено - во избежание проблем: по озеру проходит Линия фактического контроля, разделяющая территорию Индии и Китая.
Граница у Индии и Китая длинная и разрывается лишь в двух местах - там, где Непал и Бутан. Изначально она была установлена в 1914 году, когда секретарь правительства Британской Индии по иностранным делам Генри Макмагон подписал с Тибетом Симлскую конвенцию.
После обретения Индией независимости и возвращения Тибета под власть Китая в отношениях между Пекином и Нью-Дели возникла коллизия: китайцы утверждали, что тибетские власти не имели права заключать договоренности в обход пекинского правительства, а индийцы считали Линию Макмагона вполне легитимной.
Китайско-индийская граница
Закончилось все войной. В 1962 году в результате кратковременного, но кровавого конфликта индийская армия потерпела сокрушительное поражение. Китайцы заняли стратегически важный регион Аксай-Чин на западном участке границы, что позволило им связать дорогой два самых нестабильных региона - Тибет и Синьцзян. Новый рубеж получил название Линии фактического контроля. Сейчас это, по сути, граница между двумя государствами.
Проблема в том, что эта линия до сих пор не демаркирована. То есть мало того, что сам Аксай-Чин - спорная территория, так почти на протяжении всей Линии фактического контроля имеются отдельные спорные участки - как на берегу Бангонг-Цо.
Почему же обе стороны так отчаянно держатся за небольшой кусок берега? Почти все ключевые высоты вдоль границы находятся в руках китайцев, и каждый холмик имеет значение - особенно для индийцев, пытающихся сохранить хоть какой-то паритет.
Преподанный урок
Еще один проблемный участок границы лежит на востоке - он разделяет Китай и индийский штат Аруначал-Прадеш (в буквальном переводе «Земля залитых светом гор»). Китайцы считают, что эта территория была незаконно отторгнута у них британцами, и даже именуют Аруначал-Прадеш Южным Тибетом.
В 1962 году, разгромив индийские силы, китайцы заняли большую часть штата, однако затем неожиданно отвели войска, вернув всех пленных. Как объявил председатель Мао, Народный Китай преподал Индии урок, который там запомнят надолго.
Унизительный разгром прочно засел в памяти индийских военных и политиков. Несколько лет назад, узнав, что Китай намерен проложить железную дорогу вдоль всей линии восточного участка границы, индийцы развернули бешеную активность, возводя все новые и новые железнодорожные и автомобильные мосты - с расчетом на то, чтобы они могли выдержать вес основных боевых танков.
В отличие от Аксай-Чина, на рубеже Аруначал-Прадеша стороны находятся примерно в равном положении, и там, в случае начала войны, все зависит в основном от того, кто успеет первым развернуть силы и обеспечить их дальнейшее снабжение.
Индийский патруль на Линии Макмагона
Единственный участок границы, который надлежащим образом демаркирован, признан и не вызывает никаких сомнений, - центральный, разделяющий территорию КНР и индийского штата Сикким.
Индийские военные чувствуют себя здесь уверенно: все господствующие высоты и перевалы в их руках. И именно там, по иронии судьбы, начался нынешний пограничный конфликт, чуть было не переросший в вооруженное противостояние.
Маленькая дорога и большой конфликт
Продуваемое всеми ветрами высокогорное плато Долам на стыке трех границ - Индии, Китая и Бутана - настолько мало и его название так похоже на находящееся неподалеку плато Доклам - еще одну спорную территорию, что их часто путают, обозначая зону конфликта совсем в другом месте. Индийцы и бутанцы уверены, что Долам принадлежит Бутану; китайцы считают его своей территорией.
Несколько лет назад китайские военные строители совершили очередной трудовой подвиг, протянув через Гималаи автомобильную дорогу к перевалу Дока-Ла, который прочно оседлали индийские пограничники. Тогда индийцы закрыли на это глаза, но в начале июня, когда китайцы решили, что дорогу нужно продлить к югу, в сторону хребта Джимпхри, политики и военные в Нью-Дели возмутились.
Дело в том, что если китайцы выйдут к Джимпхри и займут господствующие высоты, то им останется всего ничего до узкого коридора Силигури, который в прессе и даже в научных работах лирично именуют «Цыплячьей шейкой» или «Куриным горлышком». Эта полоска индийской земли связывает северо-восточные штаты Индии, известные также как «Семь сестер», с основной территорией страны. Если начнется вооруженный конфликт, китайцам хватит нескольких часов, чтобы рассечь Индию надвое.
И дело не только в этом. Бутан - государство-клиент Индии, согласившееся в свое время поступиться независимостью во внешней политике в обмен на защиту, которую должен обеспечить великий южный сосед. Если окажется, что бутанцы рассчитывали на это зря, то Индии придется попрощаться с мечтами о региональном лидерстве и перспективами стать великой державой. Кто поверит стране, не сумевшей сдержать обещание и помочь ближайшему союзнику?
Поэтому через пару дней после того, как китайцы начали строить дорогу к Джимпхри, путь им преградили индийские военные. Произошла потасовка - по счастью, без оружия, пострадавшие с обеих сторон отделались легкими ссадинами.
Китайцы строительство дороги прекратили - по крайней мере, временно - но крайне обиделись: в Пекине рассказали, что заранее известили через посольские каналы индийцев о предстоящих работах. В Нью-Дели объявили, что никаких предупреждений не получали, и обвинили китайских строителей в сносе двух индийских бункеров, стоявших на пути будущей трассы.
Фейковые новости и приступ миролюбия
Обстановка накалилась за считанные дни. СМИ с обеих сторон подогревали страсти: китайцы публиковали фотографии войны 1962 года, индийцы напоминали о конфликте пятью годами позже, когда китайцы, пытаясь взять перевалы, понесли большие потери и отошли. Стороны стянули к спорному участку войска численностью до бригады, а китайцы решили еще и провести показательные артиллерийские учения у самой границы.
И как раз в их разгар пакистанское новостное агентство Dunya News опубликовало следующую информацию: части Народно-освободительной армии Китая нанесли артиллерийский удар по индийскому погранпосту в Сиккиме, больше полутора сотен индийских солдат погибли. Сообщение сопровождалось фотографиями горящих грузовиков и одного убитого военнослужащего индийской армии.
На индийско-китайской границе
В китайском и индийском сегментах интернета воцарилось потрясенное молчание, пакистанский - ликовал. Лишь через несколько часов, которые явно были потрачены на то, чтобы выяснить, что произошло, Пекин и Нью-Дели сообщили: информация - фейк, на фото - результат пакистанского обстрела одного из индийских погранпостов в Кашмире, где погибли два человека.
После этого тон прессы с обеих сторон изменился как по волшебству: о войне больше ни слова. Мы не откажемся от своих притязаний, писали СМИ, но конфликт нужно разрешить мирным путем.
А через несколько дней в Пекин на встречу в рамках БРИКС отправился советник индийского премьера по нацбезопасности Аджит Довал. На переговорах было решено: Индия и Китай отводят войска из зоны конфликта. Эту договоренность и Нью-Дели, и Пекин выполнили, но приступа миролюбия хватило ненадолго.
Индия вскоре перебросила в Сикким части 33-го корпуса, приступила к развертыванию еще двух корпусов в Аруначал-Прадеше, а в китайских соцсетях замелькали фотографии техники, перебрасываемой в Тибет. Недавний инцидент с камнями и дубинками на озере Бангонг-Цо лишь подбросил дров в заново разгорающийся костер.
Война, которая не нужна никому
Тем не менее, невзирая на все грозные заявления и передвижения войск, большой войны сейчас не хотят ни в Нью-Дели, ни в Пекине. Слишком велик риск того, что кто-нибудь нажмет на красную кнопку.
Малый пограничный конфликт - также не вариант. Как бы он ни окончился, проиграют обе стороны. Поражение будет означать автоматический отказ от претензий на региональное лидерство, за которое борются Индия и Китай. Победа же вызовет всплеск подозрений и обвинений в экспансионистских планах и желании подчинить себе все страны региона.
Учитывая, сколько денег и сил Пекин и Нью-Дели за последние десятилетия вложили в то, чтобы предстать перед мировым сообществом исключительно миролюбивыми странами, цена победы окажется слишком высока.
Но случайный выстрел на границе способен привести к эскалации конфликта вопреки желанию сторон. Специально для того, чтобы этого не произошло, индийские и китайские генералы и полковники вдоль линии границы встречаются теперь при любом намеке на возможный инцидент, решая вопросы на местном уровне. Так что, если не произойдет чего-то уж совсем непредвиденного, ядерной войны не ожидается.
Алексей Куприянов, к.и.н., научный сотрудник ИМЭМО РАН
Подпишитесь на нас
