Главная » Светодиоды » Другая жизнь краткое. Юрий трифонов другая жизнь

Другая жизнь краткое. Юрий трифонов другая жизнь

Действие происходит в Москве. Прошло несколько месяцев с тех пор, как Сергея Афанасьевича Троицкого не стало. Его жена Ольга Васильевна, биолог, все еще не может прийти в себя после потери мужа, умершего в возрасте сорока двух лет от сердечного приступа. Она по-прежнему живет в одной квартире с его матерью Александрой Прокофьевной, женщиной старой закалки. Александра Прокофьевна – юрист по профессии, пенсионерка, но дает консультации в газете. В смерти Сергея она винит Ольгу Васильевну, укоряя ее тем, что Ольга Васильевна купила новый телевизор, а это свидетельствует, на ее взгляд, что невестка не очень-то опечалена смертью мужа и не собирается отказывать себе в развлечениях. Она не признает ее права на страдание.

Однако у Александры Прокофьевны были непростые отношения с сыном. Ольга Васильевна мстительно вспоминает, что ему была не по душе излишняя прямолинейность матери, которой та гордилась, ее категоричность, граничащая с нетерпимостью. Эта нетерпимость проявляется и в отношениях с шестнадцатилетней внучкой Ириной. Бабушка обещала ей деньги на зимние сапоги, но не дает только потому, что Ирина собирается купить их у спекулянтов. Дочь возмущена, Ольга Васильевна жалеет Ирину, так рано оставшуюся без отца, но она также хорошо знает ее характер, такой же странный, как у Сергея: что-то неустоявшееся, жесткое…

Все, что окружает Ольгу Васильевну, связано для нее с воспоминаниями о Сергее, которого она действительно глубоко любила. Боль утраты никак не проходит и даже не делается менее острой. Она вспоминает всю их совместную жизнь, начиная с самого первого дня знакомства. С Троицким ее познакомил влюбленный в нее приятель Влад, тогда студент мединститута. Сергей, студент-историк, виртуозно читал слова наоборот и в первый же вечер побежал за водкой, что сразу не понравилось матери Ольги Васильевны, которая к тому же хотела, чтобы ее мужем стал надежный и благоразумный Влад. Однако все произошло иначе. Решающим событием в отношениях Ольги Васильевны и Сергея стала поездка в Гагры вместе с подругой Ритой и тем же Владом. Постепенно у Ольги Васильевны и Сергея завязался серьезный роман.

Уже тогда Ольга Васильевна начала улавливать в его характере нечто шаткое, что впоследствии стало для нее предметом особых тревог и причинило немало страданий – прежде всего из-за страха потерять Сергея. Ей казалось, что благодаря именно этому свойству его может увести другая женщина. Ольга Васильевна ревновала не только к новым женщинам, которые появлялись на горизонте Сергея, но и к тем, что были до нее. Одна из них по имени Светланка появилась сразу после их возвращения с юга и шантажировала Сергея мнимой беременностью. Однако Ольге Васильевне удалось перебороть это испытание, как она сама определила натиск соперницы. А через месяц была свадьба.

Первое время они жили у матери Ольги Васильевны и ее отчима, художника Георгия Максимовича. Когда-то Георгий Максимович учился в Париже, его называли “русский Ван Гог”. Старые работы он уничтожил и теперь вполне сносно существует, рисуя прудики и рощицы, состоя членом закупочной комиссии, и т. п. Человек мягкий и добрый, Георгий Максимович однажды проявил твердость. Ольга Васильевна тогда забеременела и хотела делать аборт, потому что обстоятельства складывались неважно: Сергей поссорился с директором музея и хотел уходить, она работала в школе, ездить на работу было далеко, с деньгами было худо. Георгий Максимович, случайно узнав, запретил категорически, благодаря чему на свет появилась Иринка. В том доме у Ольги Васильевны тоже были проблемы, в частности из-за жены художника Васина Зики. Сергей часто убегал к Васину, особенно в минуты тоски, потому что он ушел из музея и не знал, куда себя деть. Ольга Васильевна ревновала Сергея к Зике, они часто ссорились из-за нее. С самой Зикой, после недолгого приятельства, у Ольги Васильевны установились враждебные отношения. Вскоре умерла сестра Сергея, и они переехали к свекрови на Шаболовку.

Вспоминая, Ольга Васильевна спрашивает себя, какой же на самом деле была их с Сергеем жизнь – хорошей, плохой? И есть ли действительно ее вина в его смерти? Когда он был жив, она чувствовала себя богачкой, особенно рядом с лучшей подругой Фаиной, личная жизнь которой не складывалась. Фаине она говорила, что да, хорошая. А какая она была на самом деле? Одно ей ясно: это была их жизнь и вместе они составляли единый организм.

После сорока Сергеем, как считает Ольга Васильевна, подобно многим мужчинам в этом возрасте, овладела душевная смута. В институте же, куда его перетащил приятель Федя Праскухин, началось: обещания, надежды, проекты, страсти, группировки, опасности на каждом шагу. Ей кажется, его сгубили метания. Он увлекался, потом остывал и рвался к чему-то новому. Неудачи лишали его сил, он гнулся, слабел, но какой-то стержень внутри его оставался нетронутым.

Долго Сергей возился с книгой “Москва в восемнадцатом году”, хотел издать, но ничего не вышло. Потом появилась новая тема: февральская революция, царская охранка. Уже после смерти Сергея к Ольге Васильевне пришли из института и попросили найти папку с материалами – якобы для того, чтобы подготовить работу Сергея к изданию. Эти материалы, в числе которых списки секретных агентов московской охранки, уникальны. Чтобы подтвердить их подлинность, Сергей разыскивал людей, связанных с теми, кто значился в списках, и даже обнаружил одного из бывших агентов – Кошелькова, 1891 года рождения – живым и здравствующим. Ольга Васильевна ездила вместе с Сергеем в подмосковный поселок, где обитал этот Кошельков.

Сергей искал нити, соединявшие прошлое с еще более далеким прошлым и с будущим. Человек для него был нитью, протянувшейся сквозь время, тончайшим нервом истории, который можно отщепить, выделить и – по нему определить многое. Свой метод он называл “разрыванием могил”, на самом же деле это было прикосновением к нити, и начинал он с собственной жизни, со своего отца, после гражданской деятеля просвещения, студентом Московского университета участвовавшего в комиссии, которая разбирала архивы жандармского управления. Здесь был исток увлечения Сергея. В своих предках и в себе он обнаруживал нечто общее – несогласие.

Сергей с жаром занимался новым исследованием, но все стало резко меняться после смерти его приятеля Феди Праскухина, ученого-секретаря института, погибшего в автомобильной катастрофе. Ольга Васильевна тогда не пустила Сергея с ним и еще одним их старым приятелем Геной Климуком на юг. Климук, тоже находившийся в машине, остался жив, он занял место ученого-секретаря вместо Феди, но их отношения с Сергеем из приятельских быстро стали враждебными. Климук оказался интриганом, он и Сергея призывал создать вместе с ним свою “маленькую, уютную бандочку”. Однажды появилась возможность поехать в туристическую поездку во Францию. Для Сергея это была не только возможность посмотреть Париж и Марсель, но и порыскать за материалами, нужными для работы. Многое зависело от Климука. Они пригласили его с женой на дачу в Васильково. Климук приехал, привезя с собой еще и замдиректора института Кисловского с какой-то девицей. Климук просил позволить тем переночевать. Ольга Васильевна воспротивилась. Тогда же между подвыпившими Климуком и Сергеем возник яростный спор об исторической целесообразности, которую Сергей отрицал, язвительно шутя: “Интересно, кто будет, определять, что целесообразно и что нет? Ученый совет большинством голосов?”

Но и после этой стычки Сергей продолжал надеяться на поездку во Францию. Часть денег обещал дать Георгий Максимович, решивший торжественно обставить вручение суммы, так как с Парижем у него были связаны ностальгические воспоминания. Ольга Васильевна с Сергеем ходили к нему, но все кончилось чуть ли не скандалом. Раздраженный высказываниями тестя, Сергей неожиданно от денег отказался. Вскоре вопрос о поездке отпал: группа сократилась, да и Сергей, похоже, остыл. Незадолго до обсуждения диссертации Климук уговаривал Сергея отдать некоторые материалы Кисловскому, которому они были нужны для докторской. Сергей отказался. Первое обсуждение диссертации провалилось. Это означало, что зашита откладывается на неопределенный срок.

Потом возникла Дарья Мамедовна, интересная женщина, философ, психолог, специалист по парапсихологии, о которой говорили, что она умна необыкновенно. Сергей увлекся парапсихологией, надеясь извлечь что-то полезное для своего исследования. Однажды они вместе с Ольгой Васильевной участвовали в спиритическом сеансе, после которого у Ольги Васильевны был с Дарьей Мамедовной разговор. Ее волновал Сергей, его отношения с этой женщиной, а Дарью Мамедовну интересовали проблемы биологической несовместимости, которыми занималась как биохимик Ольга Васильевна. Главное же было, что Сергей отдалялся, жил своей жизнью, и это больно задевало Ольгу Васильевну.

После смерти Сергея Ольге Васильевне кажется, что жизнь кончена, остались только пустота и холод. Однако неожиданно для нее наступает другая жизнь: появляется человек, с которым у нее возникают близкие отношения. У него есть семья, однако они встречаются, ездят гулять в Спасское-Лыково, разговаривают обо всем. Этот человек дорог Ольге Васильевне. И она думает, что вины ее нет, потому что другая жизнь вокруг.

Вариант 2

Прошло несколько месяцев, со дня смерти Сергея Троицкого. Его жена, Ольга Васильевна, по-прежнему проживает с матерью Сергея, Александрой Прокофьевной. Женщины не ладят, так как мать считает, что Ольга не имеет права на страдания по мужу.

Однако Ольга действительно любила своего мужа. Окружающие ее предметы очень сильно напоминают ей о любимом человеке, который так рано ушел из жизни. Она вспоминает, как познакомилась с Сергеем, и дальнейшее развитие их отношений. Они серьезно относились друг другу, и через месяц, после возвращения из Гагр, они поженились.

Вначале, они жили у матери Ольги и ее отчима. Это было трудное время. Денег катастрофически не хватало, и Ольга решила делать аборт. Тогда ее отговорил от такого поступка отчим. В итоге родилась дочь, Ира. После смерти сестры Сергея, они переехали к его матери, на Шаболовку.

Вспоминая свою жизнь с Сергеем, Ольга думает о том, были ли они на самом деле счастливы. Она часто ревновала своего мужа к разным девушкам. Но он доказывал, что любит ее.

Когда Сергею исполнилось сорок лет, его стали мучить душевные терзания из-за кризиса среднего возраста. Он стал метаться в поисках чего-то неизвестного. Настроение стало изменчивым, но его внутреннее состояние оставалось без изменений. Он хотел опубликовать свою книгу, но ничего не получилось. Но он не отчаивался, и искал новые материалы для своей книги. Однажды, ему выпала возможность поехать во Францию. Это была отличная идея, так как Сергей мог найти нужные материалы для своей книги в Париже. Но у него произошел жаркий спор со своим начальником, который мог отменить поездку. Однако Сергей продолжал надеяться на то, что поедет. Вскоре предложение о поездке отпало, и Сергей смирился с этим.

После смерти мужа, Ольга Васильевна очень переживала. Ей казалось, что жизнь окончена. Вдруг появляется новый человек в ее жизни, с которым у нее вспыхивают новые отношения. Он женат, но это не мешает им встречаться. Они гуляют по Москве, и разговаривают о разных вещах. Этот человек стал дорогим для Ольги. Она считает, что имеет право на отношения, так как вокруг другая жизнь.

Сочинение по литературе на тему: Краткое содержание Другая жизнь Трифонов

Другие сочинения:

Другая страна Действие разворачивается преимущественно в Нью-Йорке в шестидесятые годы нашего столетия. Молодой талантливый чернокожий музыкант Руфус знакомится с южанкой Леоной. У женщины нелегкая судьба: муж ушел от нее, забрав ребенка, а самым тяжелым было то, что родные не помогли Read More ......
Долгое прощание Все началось с Саратова, куда труппа приехала на гастроли и где актеров поселили в плохой гостинице. Стоит жара, режиссер Сергей Леонидович укатил в Москву, оставив вместо себя помощника Смурного. Этот Смурный давно положил глаз на Лялю (Людмилу Петровну Read More ......
Обмен Действие происходит в Москве. Мать главного героя, тридцатисемилетнего инженера Виктора Дмитриева, Ксения Федоровна тяжело заболела, у нее рак, однако сама она считает, что у нее язвенная болезнь. После операции ее отправляют домой. Исход ясен, однако она одна полагает, что Read More ......
Старик Действие происходит в подмосковном дачном поселке необыкновенно жарким, удушливым летом 1972 г. Пенсионер Павел Евграфович Летунов, человек преклонного возраста (ему 72 года), получает письмо от своей давней знакомой Аси Игумновой, в которую был долгое время влюблен еще со школьной Read More ......
Дом на набережной Действие происходит в Москве и развертывается в нескольких временных планах: середина 1930-х, вторая половина 1940-х, начало 1970-х гг. Научный работник, литературовед Вадим Александрович Глебов, договорившийся в мебельном магазине о покупке антикварного стола, приезжает туда и в поисках Read More ......
Иркутская история На одной из строек Иркутска в продовольственном магазине работают две девушки – Валя и Лариса. Валя – кассирша, ей двадцать пять лет. Это веселая девушка, мало задумывающаяся о своем поведении и образе жизни, за что и заслужила прозвище Read More ......
Размазня Юлия Васильевна – гувернантка хозяина-рассказчика была вызвана к нему в кабинет, чтобы подсчитать ее жалование. Юлия Васильевна очень милая и скромная девушка сама жалование не просила и смиренно ждала, когда ей его выплатят. Хозяин начинает подсчитывать. Он говорит, что Read More ......
Жизнь Северо-запад Франции. Руан. Майское утро 1819 г. Жанна, белокурая девушка с глазами, похожими на голубые агаты, дочь барона Ле Пертюи де Во, сама укладывает чемоданы и снова смотрит в окно: дождь не утихает… А так хочется ехать! Жанна только Read More ......

Краткое содержание Другая жизнь Трифонов

Н. Тюльпинов

Как только эта повесть вышла - о ней заговорили как о явном, безусловном успехе.

Повесть начинается энергично, повествование разворачивается смело и широко: «И опять среди ночи проснулась, как просыпалась теперь каждую ночь, будто кто-то привычно и злобно будил ее толчком: думай, думай, старайся понять! Она не могла. Ни на что, кроме самомучительства, не способно было ее существо». С первых же строк понимается, что произошла трагедия, затем сказано прямо, что умер ее, Ольги Васильевны, муж Сергей, умер «в возрасте сорока двух лет, от сердечного приступа». Свекровь «твердо считала, что в смерти сына... виновата жена». Тот кто-то «злобный», что будит по ночам Ольгу Васильевну, это - память. Ввергается в повествование многослойный материал, состоящий из многочисленных событий, мелких и крупных, ничтожных и важных, вполне закономерных, тех, что можно было предвидеть и предусмотреть, и тех, которые предусмотреть было нельзя, то есть случайных, которые из глубины прожитой жизни выбрасываются болезненной, взбудораженной памятью. По мелочам Ольга Васильевна пытается восстановить и понять: в чем же виновата она? Но в этом ее «самомучительстве» заключено, быть может, не столько желание узнать степень собственной ее вины (если вина ее есть), сколько неосознанное желание постичь сущность бытия.

Ольга Васильевна находится между двумя стихиями - между стихией жизни и стихией смерти. Недавно схоронив мужа, сама Ольга Васильевна не может не думать о собственной смерти как о выходе в этих обстоятельствах. Но силы жизни удерживают ее: «Как я могу думать о смерти, когда у меня дочь?»

В отличие от свекрови, Ольга Васильевна не считает, что кто-то один виноват в смерти мужа. Тщательно, снова и снова перебирая в памяти подробности, анализируя едва ли не каждый его (и свой тоже!) шаг, она приходит к выводу, что все, кто окружал Сергея и Ольгу Васильевну, как бы по крупицам расхищали его жизнь, что к смерти его вела вереница, цепочка различных событий.

Конфликт в повести налицо, но, вместе с тем, нельзя сказать, против кого направлена сила его удара. Конфликт тут скорее не с отдельными людьми, а с образом жизни этих людей. Не будь тех людей, на их месте были бы другие. Ольгу Васильевну и Сергея связывает с окружающими сложная сеть взаимоотношений. Нити их взаимоотношений - это живые нервы, и прикосновение к каждой из них отзывается болью.

У Сергея «зарезали» диссертацию, у него произошел разрыв с однокашником Климуком, оказавшимся карьеристом и чинушей, множество других неприятностей происходило, в том числе и в отношениях с ней, Ольгой Васильевной, с матерью, и прочее, и прочее. Но что знаменательно, что, когда пришли бывшие его коллеги проявить, по язвительному замечанию Ольги Васильевны, «казенное внимание», она в ответ на реплику свекрови: «Видеть никого их не желаю. Сначала травят - потом выражают сочувствие», - ответила: «Вообще Сережу никто не травил». Это правдивое признание человека, мужественно стремящегося к справедливости: ей легче было бы перенести горе, если бы она, как свекровь, пыталась свалить вину в смерти близкого человека на кого-нибудь.

По сути, Сергей (сотрудник музея, без пяти минут кандидат, человек увлекающийся, с характером ребенка) и Ольга Васильевна (биолог, человек с более устойчивым характером) - это люди, говоря их же собственными словами, «повышенной сенситивности», то есть чувствительности. Повышенная сенситивность их относится не к спиритизму и парапсихологии, опытами которых увлекся, как школьник, Сергей. Они чувствительны ко всякому перепаду жизни. Их сознание отзывается на всякий ее толчок, и там, где иной остался бы равнодушен и невозмутим, - организм их жизни отвечает всем существом.

Сергей живет неустроенной жизнью. Неуступчивость его не знает границ. Она беспредельна и диктуется его честью, его понятиями о нравственности; улавливая малейшее проявление неискренности, он тотчас же отвечает на эту неискренность. Так, когда он пришел к тестю, отчиму Ольги Васильевны, художнику, для того чтобы занять деньги на поездку во Францию, которой он так добивался и которая так необходима была для его работы над диссертацией, то, едва лишь уловив фальшивые нотки в его голосе, он, не раздумывая, отказался от этих денег. Другой на его месте (воспользуемся опять-таки его словом), более «толстокожий», попросту не заметил бы этой фальши. Но для Сергея важна не эта «сумма дензнаков», а принцип честности взаимоотношений и чувство собственного достоинства.

Ольга Васильевна оказалась защищенней, сильней. Сергей не выдержал напряжения жизни, и в этом причина его смерти.

Читатель прочтет эту повесть, с интересом узнавая в ней подробности и своей жизни. И неровности этой жизни, которая пройдет перед ним, не отпугнут его, а, напротив, привлекут его внимание. Вопреки тому, что повествование в ней разворачивается под знаком недавнего трагического события, оно не оставляет ощущения мрака и безысходности. И если говорить о причине этого, то ее, видимо, надо искать в характерах Сергея и Ольги Васильевны, людей обостренной честности, открытых и прямых.

Мы уже сказали, что, пытаясь осмыслить, в результате чего же все-таки произошла трагедия, Ольга Васильевна одновременно стремится понять, что такое жизнь вообще и какой она была у нее и Сергея - плохой или хорошей. Приходит она к такому выводу: «Их жизнь - это было цельное, живое, некий пульсирующий организм, который теперь исчез из мира». Неожиданным кажется восклицание: «Странное создание была их жизнь!» Но оно в достаточной мере отражает сам по себе замысел повести - это попытка взглянуть на жизнь со стороны, чтобы увидеть и понять, что оно такое, в более обобщенном, философском смысле.

Пытается Ольга Васильевна заглянуть и за тот, последний предел. «...Это ей было недоступно. Знала твердо: все начинается и кончается химией. Ничего, кроме формул, нет во вселенной и за ее пределами. Несколько раз он спрашивал у нее вполне серьезно:

Нет, ты действительно думаешь, что можно исчезнуть из мира бесследно? Что я могу исчезнуть?..

И вот исчез. Его нет нигде, он присоединился к бесконечности, о чем говорил когда-то легко, куря сигарету. Боже мой, если все начинается и кончается химией - отчего же боль?»

Для Ольги Васильевны это не риторический вопрос. Это для нее попытка найти смысл жизни. И мелочность житейских невзгод, мелочность укусов, ничтожество суеты и многое другое в свете этого нового мироощущения исчезает, исчезает постепенно и боль, что так неотступно мучила Ольгу Васильевну.

Нет, не виновата она - к такому выводу приходит Ольга Васильевна.

Но, несмотря на это ее признание, сила, которая удерживает в напряжении повествование, - это сила раскаяния.

Это чувство проявляется в неожиданном порыве к дочери: Ольга Васильевна «провела по волосам дочери», и та, в порыве такого же, как и у Ольги Васильевны, раскаяния, «рванулась, обняла мать, ткнулась холодноносой щенячьей мордочкой в щеку, в ухо, шепча что-то жалобное». Горе, которое постигло их, - это их общее горе, и оно дает о себе знать в мелочах, в неожиданных столкновениях ребенка и матери! Но читатель понимает и еще нечто большее: что это, быть может, и его горе тоже, и он читает повесть, принимая все, что там происходит, близко к сердцу, и переживания Ольги Васильевны он примеривает на себя и думает о том, что и ему в собственной его жизни есть кого пожалеть и о ком подумать.

Есть в этой повести очень сильные страницы. Есть менее сильные. Большие удачи приходятся на те страницы, где автор особенно внимателен к внутреннему миру героев, к малейшему движению души Ольги Васильевны. Но порой в повествование вплетаются случайные факты, которые в сознании героини не отложились и не оставили следа: «Были какие-то ленинградцы, какой-то капитан, какой-то гость Порфирия по фамилии Цнакис, какие-то обгорелые дочерна эстрадники». Это все - как в кино, где исчез вдруг звук, неговорящее, как безликая хроника, и в тех случаях, когда Трифонов прибегает к этому приему называния, кажется, что он говорит не своим голосом, и несмотря на магнетизм переживания, силою которого удерживается в напряжении наше внимание, все же наступает момент, когда силы этого магнетизма оказывается уже недостаточно. Появляется догадка, что не будет сказано больше того, что автор уже успел сказать.

Набегают новые эпизоды, возникают новые факты и лица: визит Климука на дачу с каким-то Кисловским, визит к правнуку знаменитого поэта, - с какого-то момента (это происходит приблизительно к середине повести) оказывается, что ничего этого уже не нужно. Даже та новость, что его, Сергея, с его диссертацией «гробанули», более не раздвигает горизонта повествования и не углубляет его русла.

«Без фактов чувств не опишешь», - сказал Достоевский. Но тот же Достоевский сказал и другое: «В одном только реализме нет правды», - имея в виду в том числе и то, что одних только фактов, одной только похожести недостаточно для того, чтобы написать жизнь. Нужна еще и другая реальность, чувственная и надчувственная, иной слой. Повесть Трифонова оказывается перенасыщенной фактами, и с этого момента факты перестают исполнять свою функцию, отведенную им в художественном творчестве, они больше не превращаются в чувство. Не успевая раствориться в художественной ткани, они начинают загромождать русло повествования. Они теперь несут вовсе не обязательную для них функцию, чисто информативную.

Хочется, чтобы писатель остановил бег пера, иногда чрезмерно торопливо стремящегося охватить обязательно все события, все лица, вовлечь как можно больше материала. Хочется, чтобы писатель не давал возможности повествованию проноситься над безвестностью событий, присмотрелся к ним с большей пристальностью, чтобы читатель различал их оттенки, их подробности. Но тут, к концу, у писателя словно открывается второе дыхание: происходит желанная задержка. Там, где Ольга Васильевна пытается объясниться с Дарьей Мамедовной, течение повествования становится спокойным и неторопливым, освобожденным от случайных, ненужных подробностей. Мы видим изгибы этого русла, имеем возможность заглянуть в его глубину, и на место безликих, безмолвных подробностей приходят другие подробности - подробности душевных переживаний. Тут повествование становится простым и свободным, и переживаниям Ольги Васильевны уже не мешает пестрота фактов: они, к счастью, уже позади. И окончательно обретает простор повесть в конце, и читатель естественно и органично приходит к выводу о ценности человеческой жизни, к тому, что на первый взгляд кажущиеся незначительными жизненные события отражают на самом деле общие закономерности нашего бытия.

Действие происходит в Москве. Прошло несколько месяцев с тех пор, как Сергея Афанасьевича Троицкого не стало. Его жена Ольга Васильевна, биолог, все ещё не может прийти в себя после потери мужа, умершего в возрасте сорока двух лет от сердечного приступа. Она по-прежнему живёт в одной квартире с его матерью Александрой Прокофьевной, женщиной старой закалки. Александра Прокофьевна - юрист по профессии, пенсионерка, но даёт консультации в газете. В смерти Сергея она винит Ольгу Васильевну, укоряя её тем, что Ольга Васильевна купила новый телевизор, а это свидетельствует, на её взгляд, что невестка не очень-то опечалена смертью мужа и не собирается отказывать себе в развлечениях. Она не признает её права на страдание.

Однако у Александры Прокофьевны были непростые отношения с сыном. Ольга Васильевна мстительно вспоминает, что ему была не по душе излишняя прямолинейность матери, которой та гордилась, её категоричность, граничащая с нетерпимостью. Эта нетерпимость проявляется и в отношениях с шестнадцатилетней внучкой Ириной. Бабушка обещала ей деньги на зимние сапоги, но не даёт только потому, что Ирина собирается купить их у спекулянтов. Дочь возмущена, Ольга Васильевна жалеет Ирину, так рано оставшуюся без отца, но она также хорошо знает её характер, такой же странный, как у Сергея: что-то неустоявшееся, жёсткое...

Все, что окружает Ольгу Васильевну, связано для неё с воспоминаниями о Сергее, которого она действительно глубоко любила. Боль утраты никак не проходит и даже не делается менее острой. Она вспоминает всю их совместную жизнь, начиная с самого первого дня знакомства. С Троицким её познакомил влюблённый в неё приятель Влад, тогда студент мединститута. Сергей, студент-историк, виртуозно читал слова наоборот и в первый же вечер побежал за водкой, что сразу не понравилось матери Ольги Васильевны, которая к тому же хотела, чтобы её мужем стал надёжный и благоразумный Влад. Однако все произошло иначе. Решающим событием в отношениях Ольги Васильевны и Сергея стала поездка в Гагры вместе с подругой Ритой и тем же Владом. Постепенно у Ольги Васильевны и Сергея завязался серьёзный роман.

Уже тогда Ольга Васильевна начала улавливать в его характере нечто шаткое, что впоследствии стало для неё предметом особых тревог и причинило немало страданий - прежде всего из-за страха потерять Сергея. Ей казалось, что благодаря именно этому свойству его может увести другая женщина. Ольга Васильевна ревновала не только к новым женщинам, которые появлялись на горизонте Сергея, но и к тем, что были до неё. Одна из них по имени Светланка появилась сразу после их возвращения с юга и шантажировала Сергея мнимой беременностью. Однако Ольге Васильевне удалось перебороть это испытание, как она сама определила натиск соперницы. А через месяц была свадьба.

Первое время они жили у матери Ольги Васильевны и её отчима, художника Георгия Максимовича. Когда-то Георгий Максимович учился в Париже, его называли «русский Ван Гог». Старые работы он уничтожил и теперь вполне сносно существует, рисуя прудики и рощицы, состоя членом закупочной комиссии, и т. п. Человек мягкий и добрый, Георгий Максимович однажды проявил твёрдость. Ольга Васильевна тогда забеременела и хотела делать аборт, потому что обстоятельства складывались неважно: Сергей поссорился с директором музея и хотел уходить, она работала в школе, ездить на работу было далеко, с деньгами было худо. Георгий Максимович, случайно узнав, запретил категорически, благодаря чему на свет появилась Иринка. В том доме у Ольги Васильевны тоже были проблемы, в частности из-за жены художника Васина Зики. Сергей часто убегал к Васину, особенно в минуты тоски, потому что он ушёл из музея и не знал, куда себя деть. Ольга Васильевна ревновала Сергея к Зике, они часто ссорились из-за неё. С самой Зикой, после недолгого приятельства, у Ольги Васильевны установились враждебные отношения. Вскоре умерла сестра Сергея, и они переехали к свекрови на Шаболовку.

Вспоминая, Ольга Васильевна спрашивает себя, какой же на самом деле была их с Сергеем жизнь - хорошей, плохой? И есть ли действительно её вина в его смерти? Когда он был жив, она чувствовала себя богачкой, особенно рядом с лучшей подругой Фаиной, личная жизнь которой не складывалась. Фаине она говорила, что да, хорошая. А какая она была на самом деле? Одно ей ясно: это была их жизнь и вместе они составляли единый организм.

Долго Сергей возился с книгой «Москва в восемнадцатом году», хотел издать, но ничего не вышло. Потом появилась новая тема: февральская революция, царская охранка. Уже после смерти Сергея к Ольге Васильевне пришли из института и попросили найти папку с материалами - якобы для того, чтобы подготовить работу Сергея к изданию. Эти материалы, в числе которых списки секретных агентов московской охранки, уникальны. Чтобы подтвердить их подлинность, Сергей разыскивал людей, связанных с теми, кто значился в списках, и даже обнаружил одного из бывших агентов - Кошелькова, 1891 года рождения - живым и здравствующим. Ольга Васильевна ездила вместе с Сергеем в подмосковный посёлок, где обитал этот Кошельков.

Сергей искал нити, соединявшие прошлое с ещё более далёким прошлым и с будущим. Человек для него был нитью, протянувшейся сквозь время, тончайшим нервом истории, который можно отщепить, выделить и - по нему определить многое. Свой метод он называл «разрыванием могил», на самом же деле это было прикосновением к нити, и начинал он с собственной жизни, со своего отца, после гражданской деятеля просвещения, студентом Московского университета участвовавшего в комиссии, которая разбирала архивы жандармского управления. Здесь был исток увлечения Сергея. В своих предках и в себе он обнаруживал нечто общее - несогласие.

Сергей с жаром занимался новым исследованием, но все стало резко меняться после смерти его приятеля Феди Праскухина, учёного-секретаря института, погибшего в автомобильной катастрофе. Ольга Васильевна тогда не пустила Сергея с ним и ещё одним их старым приятелем Геной Климуком на юг. Климук, тоже находившийся в машине, остался жив, он занял место учёного-секретаря вместо Феди, но их отношения с Сергеем из приятельских быстро стали враждебными. Климук оказался интриганом, он и Сергея призывал создать вместе с ним свою «маленькую, уютную бандочку». Однажды появилась возможность поехать в туристическую поездку во Францию. Для Сергея это была не только возможность посмотреть Париж и Марсель, но и порыскать за материалами, нужными для работы. Многое зависело от Климука. Они пригласили его с женой на дачу в Васильково. Климук приехал, привезя с собой ещё и замдиректора института Кисловского с какой-то девицей. Климук просил позволить тем переночевать. Ольга Васильевна воспротивилась. Тогда же между подвыпившими Климуком и Сергеем возник яростный спор об исторической целесообразности, которую Сергей отрицал, язвительно шутя: «Интересно, кто будет, определять, что целесообразно и что нет? Учёный совет большинством голосов?»

Но и после этой стычки Сергей продолжал надеяться на поездку во Францию. Часть денег обещал дать Георгий Максимович, решивший торжественно обставить вручение суммы, так как с Парижем у него были связаны ностальгические воспоминания. Ольга Васильевна с Сергеем ходили к нему, но все кончилось чуть ли не скандалом. Раздражённый высказываниями тестя, Сергей неожиданно от денег отказался. Вскоре вопрос о поездке отпал: группа сократилась, да и Сергей, похоже, остыл. Незадолго до обсуждения диссертации Климук уговаривал Сергея отдать некоторые материалы Кисловскому, которому они были нужны для докторской. Сергей отказался. Первое обсуждение диссертации провалилось. Это означало, что зашита откладывается на неопределённый срок.

Потом возникла Дарья Мамедовна, интересная женщина, философ, психолог, специалист по парапсихологии, о которой говорили, что она умна необыкновенно. Сергей увлёкся парапсихологией, надеясь извлечь что-то полезное для своего исследования. Однажды они вместе с Ольгой Васильевной участвовали в спиритическом сеансе,после которого у Ольги Васильевны был с Дарьей Мамедовной разговор. Ее волновал Сергей, его отношения с этой женщиной, а Дарью Мамедовну интересовали проблемы биологической несовместимости, которыми занималась как биохимик Ольга Васильевна. Главное же было, что Сергей отдалялся, жил своей жизнью, и это больно задевало Ольгу Васильевну.

После смерти Сергея Ольге Васильевне кажется, что жизнь кончена, остались только пустота и холод. Однако неожиданно для неё наступает другая жизнь: появляется человек, с которым у неё возникают близкие отношения. У него есть семья, однако они встречаются, ездят гулять в Спасское-Лыково, разговаривают обо всем. Этот человек дорог Ольге Васильевне. И она думает, что вины её нет, потому что другая жизнь вокруг.

Пересказал

Повесть «Другая жизнь» была написана в 1975 г и издана в 1976 г. в Москве. Она вошла в цикл так называемых «московских повестей». Повесть посвящена Алле, второй жене Трифонова , на которой он женился после внезапной смерти первой жены. Так что сюжет повести – зеркальное отражение семейной ситуации самого писателя.

Жанровое своеобразие

Семейно-бытовые повести «московского цикла» включают в себя элементы философской повести о смысле жизни, психологической и социальной повести.

Проблематика

Важнейшая проблема рассказа – проблема исторического прошлого. История представляется главной героине слитком простоты и тайны, очередью, где в затылок стоят эпохи, государства и великие люди. Роль историка состоит в том, чтобы всё это расположить по порядку. Такой примитивный взгляд на историю противопоставлен методу «разрывания могил», который открыл муж Ольги. Он во главе исторических событий ставит личность, которую называет нитью, протянувшейся сквозь время.

Одна из проблем рассказа – излюбленная чеховская проблема понимания. Ольга рассуждает о том, что семейные кланы – это разные люди из разных земных недр. Брак называется двоемирием, сшибкой двух кланов и двух миров. 17-летний брак уже умер, но война родственников длится.

Герои неправильно понимают мотивы, поступки и слова друг друга. При этом они не пытаются поговорить, а замыкаются в себе или обвиняют другого, скандалят и ссорятся. Диалог как основа взаимопонимания чужд героям.

В повести поднимается философская проблемы быстротечности человеческой жизни. Уже прожитое похоже на миг, а сегодняшнее тянется без конца.

Актуальна социальная проблема бытия советского человека эпохи застоя. Жизнь кажется беспросветной, всюду одинаковой. Например, после работы все спешат домой, чтобы надеть тапки и смотреть телевизор.

Проблема исторической целесообразности, о которой спорят герои, не может быть разрешена, потому что решение о том, что целесообразно, никто не имеет права на себя взять, но берёт. Это проблема критерия истинности, неразрешимая в человеческой жизни.

Сюжет и композиция

Повесть – внутренний монолог главной героини, в котором она осмысливает настоящее и прошлое. Порой она углубляется в события далёкого прошлого, вспоминая о том, как мать вышла замуж второй раз, как она познакомилась с мужем. Иногда думает о событиях, случившихся незадолго до смерти мужа. Пласт современности относится к 1973 г. Смерть мужа случилась за полгода до этого.

В конце повести воспоминания переплетаются со сном. Только упоминание 12-летней Иры в событиях, во время которых ей должно быть 16, объясняет читателю призрачность происходящего.

Последние абзацы – новое настоящее героини, её «другая жизнь», в которой она избавилась от чувства вины и обрела новую любовь. Дочь Ирина, которая собирается замуж, становится для читателя единственной временной вехой.

Композиция повести ретроспективная, что не характерно для повести как для жанра, но свойственно повестям Трифонова.

У героини умирает от сердечного приступа 42-летний муж, с которым она прожила 17 лет. Она живёт со свекровью, которая обвиняет невестку в смерти мужа, и 16-летней дочерью.

Ольга считает, что брак их с мужем был счастливым. Брак подобен живому некогда организму. Ольга пытается понять, почему они с Сергеем постепенно отдалились друг от друга, почему муж стал жить своей жизнью.

Чтобы оправдать себя, Ольга предаётся воспоминаниям, пытаясь понять причины поступков Сергея, основы его характера, собственные ошибки.

Несколько вопросов остаются для Ольги нерешёнными. Например, зачем Сергей взял из кассы взаимопомощи 160 рублей. Она получает ответ на этот вопрос во сне. И не важно, насколько объяснение мужа во сне близко к правде. Главное – героиня обретает спокойствие.

Повесть написана от третьего лица, но с точки зрения Ольги Васильевны. Соглашаясь или не соглашаясь с героиней, читатель проникается её мыслями, рефлектирует, уже учитывая её точку зрения.

Герои повести

Ольга Троицкая – главная героиня повести, которая вся подаётся как внутренний монолог героини: её рассуждение о настоящем, связанном со смертью мужа 7 месяцев назад, и воспоминание о прошлом, о 17 годах их совестной жизни.

Ольга – биохимик, заведующая лабораторией. Она умеет работать на результат, не боится сложностей. В молодости она пропадала в школе, потом нашла работу в институте, где, в отличие от мужа, хорошо ладила с людьми. Они с начальником билась над формулой биологического стимулятора совместимости. Ольга – биолог и материалист, не верящий в бессмертие даже в символическом смысле. С её точки зрения, всё начинается и кончается химией, которая, впрочем, не может объяснить боль потери.

Ольга уверена в своей правоте, часто она не различает, что важно, а что нет. Героиня очень обидчива, причём сама она не понимает, когда обижает других. Ольга одинока. У неё есть подруга Фаина, но той многого не расскажешь. Ольга пытается сблизиться с дочерью Ириной.

Одиночество своё Ольга видит символически как лифт, в котором можно кричать, читать надписи на стенах, но не получишь ответа. Неожиданно на её крик отвечает диспетчер, так что Ольга понимает, что если кричать – получишь ответ.

Мать Ольги целиком посвятила себя служению Георгию Максимовичу, отчиму Ольги. Когда родилась Иринка, мать старалась помочь, но не успевала. Когда умерла сестра Сергея, пришлось переехать к свекрови.

Георгий Максимович – отчим Ольги Васильевны. Её отец умер, когда ей было 6 лет, во время войны. Мать познакомилась с Георгием Максимовичем в эвакуации. Он был хорошим художником, учившимся ещё до революции. Но его картины не нравились Ольге, были похожи на старинные картины прошлого. До войны он подвергся опале, но в эвакуации много работал и написал цикл картин на тему труда. После войны он стал уважаем, ему дали комнату в доме художников и мастерскую. Картины художника хорошо покупались.

Сергей, муж Ольги, – историк. Ольга познакомилась с ним благодаря другу детства Вадиму, за которого её мечтали выдать замуж. Сергей поразил её умением произносить слова наоборот. Он долго работал в тихой библиотеке, но повздорил с начальством и перешёл в бурлящий страстями институт. Жена характеризовала его про себя как вечно рвущегося куда-то неудачника.

Сергей делал то, что ему нравилось, не делал того, что не нравилось. Он писал диссертацию о московской охранке накануне Февральской революции. Выписками были заполнены 36 общих тетрадей. Но у него пропал интерес, так что он не мог окончить работу.

Идея изучения охранки появилась у Сергея, когда он узнал, что его погибший во время войны отец работал после Февраля в комиссии, выявлявшей тайных сотрудников бывшего охранного отделения. Сергей стал интересоваться своей родословной.

Ещё одно «несчастливое» качество Сергея – неумение уйти вовремя. Сергей не умеет ни договариваться, ни сглаживать конфликты. Он бескомпромиссен и прямолинеен. Гораздо раньше, чем жена, он понимает, что нужно жить «другой жизнью», в которой нет рутины. Он умирает «от жизни», с которой не может смириться.