Цитаты и высказывания иоанна кронштадтского. Иоанн златоуст

Святые делятся с нами опытом духовной жизни через свои творения. Все люди разные, путей к Богу – множество. Каждый пишет, как он дышит. Чем жил ? На чем расставлял смысловые акценты?

1. - постоянное чувство своей духовной нищеты и немощи, созерцание в себе, в людях и в природе дел премудрости, благости и всемогущества силы Божией, молитва - постоянное благодарственное настроение .

2. Меру достоинства своей молитвы будем измерять верою человеческою, качеством отношений наших к людям. Каковы мы бываем с людьми!

Иногда мы холодно, без участия сердца, по должности или из приличия высказываем им свои просьбы, похвалы, благодарность, или делаем для них что-либо; а иногда с теплотою, с участием сердца, с любовию или иногда притворно, иногда искренно.

Так же неодинаковы мы бываем и с Богом! Надо всегда от всего сердца высказывать Богу и славословие, и благодарение, и прошение; надо всегда от всего сердца делать всякое дело пред Ним; всем сердцем всегда любить Его и надеяться на Него.

3. Учитесь молиться, принуждайте себя к молитве : сначала будет трудно, а потом, чем более будете принуждать себя, тем легче будет, но сначала всегда нужно принуждать себя.

4. Самолюбие и гордость наша обнаруживаются особенно в нетерпении и раздражительности , когда кто-нибудь из нас не терпит малейшей неприятности, причиненной нам другими намеренно или даже ненамеренно, или препятствия, законно или незаконно, намеренно или ненамеренно противопоставляемого нам людьми или окружающими нас предметами. […] Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов (Гал. 6, 2). Кто нетерпелив и раздражителен, тот не познал себя и человечества и недостоин называться христианином!

5. должно быть искреннее и совершенно свободное , а никак не вынужденное временем и обычаем или лицом исповедующим. Иначе это не будет покаяние. Покайтеся, сказано, приближися бо Царство Небесное (Мф. 4, 17) , приближися, то есть само пришло, не нужно долго искать его, оно ищет вас, вашего свободного расположения, то есть: сами раскаивайтесь с сердечным сокрушением.

Крещахуся (сказано о крестившихся от Иоанна), исповедающе грехи своя (Мф. 3, 6), то есть: сами признавались в грехах своих. А так как молитва наша по преимуществу есть покаяние и прошение о прощении грехов, то и она должна быть непременно всегда искренняя и совершенно свободная, а не невольная, вынужденная обычаем и привычкою.

6. Елижды аще падеши, востани и спасешися. Ты грешник, ты постоянно падаешь, научись восставать ; позаботься о снискании этой мудрости. Эта мудрость состоит вот в чем: выучи наизусть псалом “Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей”, внушенный царю и пророку Давиду Духом Святым, и читай его с искреннею верою и упованием, с сердцем сокрушенным и смиренным; после искреннего раскаяния твоего, выраженного словами царя Давида, тебе тотчас воссияет от Господа прощение грехов, и ты ощутишь мир душевных своих сил.

7. – хороший учитель:

1) он скоро дает понять всякому постящемуся, что всякому человеку нужно очень немного пищи и питья, и что вообще мы жадны и едим, пьем гораздо более надлежащего, т.е. того, чем сколько требует наша природа;

2) пост хорошо оказывает или обнаруживает все немощи нашей души, все ее слабости, недостатки, грехи и страсти, как начинающая очищаться мутная, стоячая вода оказывает, какие водятся в ней гады или какого качества сор;

3) он показывает нам всю необходимость всем сердцем прибегать к Богу и у Него искать милости, помощи, спасения;

4) пост показывает все хитрости, коварство, всю злобу бесплотных духов, которым мы прежде, не ведая, работали, которых коварства, при озарении теперь нас светом благодати Божией, ясно оказываются, и которые теперь злобно преследуют нас за оставление их путей.

8. Святые Тайны называются Божественными дарами, потому что подаются нам Господом совершенно туне, даром, незаслуженно с нашей стороны; вместо того чтобы нас наказывать за бесчисленные наши беззакония, совершаемые каждый день, час, минуту, и предавать нас смерти духовной, Господь в святых Тайнах подает нам прощение и очищение грехов, освящение, мир душевных сил, исцеление и здравие души и тела и всякое благо, единственно только по вере нашей.

Если же Владыка даром ежедневно подает нам для вкушения Себя самого, то не должны ли мы неотложно давать туне, даром, тленные блага: деньги, пищу, питие, одежду – тем, которые просят их у нас?

9. Некоторые поставляют все свое благополучие и исправность пред Богом в вычитывании всех положенных молитв, не обращая внимания на готовность сердца для Бога, на внутреннее исправление свое; например, многие так вычитывают правило к причащению. Между тем здесь прежде всего надо смотреть на исправление и готовность сердца к принятию св. Тайн; если сердце право стало в утробе твоей, по милости Божией, если оно готово встретить Жениха, то и слава Богу, хотя и не успел ты вычитать всех молитв.

Царство Божие не в словесах, а в силе (1 Кор. 4, 20). Хорошо послушание во всем матери Церкви, но с благоразумением, и если возможно, могий вместити – продолжительную молитву – да вместит. Но не вси вмещают словесе сего (Мф. 19, 11); если же продолжительная молитва несовместима с горячностью духа, лучше сотворить краткую, но горячую молитву . Припомни, что одно слово мытаря, от горячего сердца сказанное, оправдало его. Бог смотрит не на множество слов, а на расположение сердца. Главное дело – живая вера сердца и теплота раскаяния во грехах.

10. Христианину нужно ежедневное обновление, чрез тайное покаяние , потому что всех растлевает грех, обольщающий нас бесчисленными миражами и прелестями своими: кто во Христе, тот новая тварь (Кор. 5,17).

Десять лет назад, 5 февраля 2006 года, в Псково-Печерском монастыре отошел ко Господу архимандрит Иоанн Крестьянкин. Сегодня мы, вспоминая этого удивительного и мудрого пастыря, предлагаем перечитать некоторые из его наставлений.

Вера, упование на промысел Божий, современность и эсхатология:

Вера – это созидание жизни со многим и многим терпением и любовью.

Миром правит только Промысл Божий, и в этом – спасение верующему человеку, и в этом – сила, чтобы перенести земные скорби.

Дорогие мои, чадца Божии! Верьте Богу, доверяйтесь Его всегда благой о нас воле. Приимите все в жизни: и радость, и безотрадность, и благоденствие, и злоденствие, как милость и истину путей Господних. И ничего не бойтесь в жизни кроме греха. Только он лишает нас Божия благоволения и отдает во власть вражьего произвола и тирании. Любите Бога! Любите любовь и друг друга до самоотвержения. Знает Господь, как спасать любящих его.

Жизнь сейчас трудная, шквал устрашающей информации расшатывает и без того хрупкое равновесие. Чтобы на эти от врага возбуждаемые бури мы не реагировали так болезненно, надо твердо верить, что миром правит только Бог, и стараться, елико возможно, жить по заповедям Божиим.

Случайностей в жизни нет и быть не может, Бог-Промыслитель правит миром, и каждое обстоятельство имеет высший духовный смысл и даровано Богом для исполнения этой вечной цели – для познания Бога. Сохранять верность высшей цели, верность и преданность Святому Православию надо и можно, несмотря на внешне враждебные тому обстоятельства.

Нам дано знать одно, что у Бога не бывает ошибок и неправды и что Он милосерден беспредельно.

Надежда с верой – светильники в жизни нашей. А Господь – милость и любовь. На это и надеемся.

У Бога нет забытых людей, и Промысл Божий зрит всех. И миром правит Бог, только Бог и никто другой.

Наше хромание духовное на оба колена: по-Божьи жить не могу, а часто и не хочу, – дает простор той печати, которой так все боятся. Но печать эта не внешняя, а ум, сердце, душа грехом печатается, так что ничто Божье уже не войдет в душу. А паспорта, карточки – это все кесарево. И по слову Господа Богу Богово дайте, а кесарю кесарево.

…ни на какие пророчества не реагируй. Все, что будет в жизни, примем от Господа.

Я ведь человек-то старый, и во времена моей молодости, когда явно сокрушались устои былой жизни, облагодатствованные люди не дерзали объявить то время концом истории.

Царство Божие внутри нас вызревает и не зависит от места жизни.

…враг… окрадывает Вас, сбивая с единственно истинного христианского спасительного пути к мятежным политическим страстям…

…нет власти не от Бога. Святитель Нонн в свою бытность на кафедре пережил две смены власти. И правителя язычника, и православного правителя он одинаково встречал с крестом и приветственным словом. Но язычника он приветствовал как бич в руке Божией, а православного как милость и благословение Божие.

Святейший Патриарх Алексий I на мой вопрос, как поступать, когда внешние и внутренние смутьяны требуют хождения во след их, ответил:

– Дорогой батюшка! Что дал я Вам, когда рукополагал?

– Служебник.

– Так вот, все, что там написано, исполняйте, а все, что затем находит, терпите.

Вот Вам и ответ.

Церковь и мир:

То, что мы оказались в Церкви, не право наше, но дар Божий.

Что же Господь или ошибается, или вовсе не правит миром? А истинные радетели о Церкви лишь те, кого занесло в нее ветром “свободы”?

Можно ли, только переступив порог церкви, становиться в ней учителем и целителем душ человеческих?

Каждый по вере своей спасается на своем поприще. Человеческие ошибки – мои, Ваши, синодалов, Св. Патриарха – пред судом Божиим. Но ин суд Божий, ин суд человеческий… Где те, кто тяжелыми обвинениями и потоками грязной клеветы и интриг болью вонзался в сердце Патр. Тихона, пригвождая его ко Кресту? Но Крест дал Спаситель, и Он же сказал и последнее слово о претерпевшем: “Свят!”.

…появились и с невероятной быстротой разрослись во всех сферах жизни и, главное, в душе человека, неверие, ненависть и бесовская гордыня, и они привели за собой свои исчадия: ложь, лукавство и фальшь, которые исказили жизнь. И как следствие этих новых норм явились в жизни смятение, смущение и неразбериха. Коснулись они и Церкви в виде ересей и расколов, вторглись и в отношения духовников и паствы, являя доселе неведомые духовные болезни.

В церковь мы ходим не к священнику, а к Господу. И в любой церкви все Божие.

…священство – добровольное мученичество.

Время настало такое, что ради спасения погибающего в невежестве неверия человека надо и из пустынь выходить. 70 лет плена не могли не наложить отпечатка на людей. Плен-то миновал, да новая беда на пороге – свобода и вседозволенность всякому злу.

Верующие должны быть солью земли и не замыкаться от людей. Проповедуй не столько словом, сколько жизнью своей, терпением и любовью к страждущим и заблудшим людям.

Бог и человек. Пути спасения. Воля Божия и смирение:

Все спасение наше – в Боге, но не в многочасовых правилах, а в живом, доверчивом отношении к живому Богу.

Счастье человеческое не в чем ином, как в единении с Богом, исполнении Его спасительных заповедей. Вот и решайте свои жизненно важные для Вас проблемы с этой позиции.

Быть с Господом – это значит исполнять волю Божию.

Воля Божия ясна и для всех дана в Священном Писании, и главное дело христианина – жить по заповедям Божиим.

…понимаются… жизненные истины лишь тогда, когда они исполняются самой жизнью…

С нашей стороны нужно и важно иметь внутреннее духовное устремление к желанию исполнять в жизни волю Божию. И поверьте, искренность наших чувств Господь приимет и оправдает. Он, помимо нашего понимания и осмысливания, поведёт по жизни нашу утлую лодчонку Своей твердой рукой.

Живи не как хочется, но как Бог велит. А уж так хорошо видишь во всем этом свое бессилие, так легко возникает самоукорение, а за ним и смирение недалеко следует. И надежда одна на Милость Божию остается. А это как раз то, что и надо.

Ведь главное и основное в жизни – хождение пред Богом и жизнь в Боге, а этому скудость не только не мешает, но способствует развитию в нас упования только на Бога, и верующие не бывают посрамлены.

Наша искусительная пустыня длится всю жизнь. И в этой духовной школе на первых этапах нам даются уроки, из которых мы не во мнении, но в реальной практической жизни должны усвоить беспредельную глубину своей немощи, чтобы, уже избегая всяких прелестных вражиих уловок, предаться Богу, Его силе, мудрости. И сами себя Христу Богу предадим.

Наш старец монастырский говорил о себе: “Я не ученый, а толченый”. Из таких вот толченых Господь созидает народ Божий.

…нынче дерзких много, а жить надо, спасаться надо, и милость Божия и теперь все та же, но мы огрубели настолько, что только ощутимые удары жизни несколько приводят нас в сознание нашей хрупкости и обращают к Богу.

…хотим ли мы, не хотим ли соглашаться со своей участью и положением, все равно будет так, как даст Промысл Божий, предзря нас теперь и в нашем будущем и ведя нас к исполнению взятых добровольно на себя обетов. И все это во благо нам, и во спасение, и в будущую радость. И по опыту скажу, что, чем скорее мы сердцем примем Богом данное, тем легче нам будет нести благое иго Божие и бремя Его легкое. Тяжелым оно становится от нашего противления внутреннего.

Вся наша трудность и боль именно потому, что мы не хотим принять Божьего и все домогаемся своего. А Бог нас любит больше, чем мы себя, ибо мы в духовном ничего не смыслим и все печемся о теле.

От креста же нам не уйти. Но есть во спасение, который несут с помощью Господа и по Его благословению, а есть самодельный, под которым человек часто падает, ибо нет ему помощи свыше, и этот крест не утешает человека надеждой на спасение.

Христианство - это подвиг жизни, это крестоношение, это труд. А нынешнее христианство у многих лишь на кончике языка, пока небо над головой безоблачное.

Бог-то не предаст, да мы-то Его на каждом шагу предаём. У нас одно на языке, другое на уме, третье на деле.

Сейчас лицедейство захлестывает мир, а это вражье. Этого надо бояться. Ложь, фальшь, лукавство – это гибель.

На земле Небесная Правда пригвождается ко кресту.

Вот за чем следить-то надо неусыпно и со всем тщанием – кому мы в жизни служим, чем живем.

Лучше по крохам участвовать в созидании, чем одним махом – да еще по неведению своему и недопониманию – разорять.

О нашей правоте в Боге всегда свидетельствует спокойствие духа, которое порождает Святой Дух в душе правой.

…всё бывает вовремя для тех, кто умеет ждать (с умом, конечно).

Да, Закон Божий остается неизменен, но в жизни-то у каждого свой путь и свои ухабы на нем. А Господь каждому стучится в сердце, и когда, и как откликнется человек и откликнется ли, нам знать не дано. У Господа терпения много, а любви и жалости еще больше. Он и ждет, и надеется до конца, и не отступает.

Нет людей на одно лицо, и путей в жизни тьма, и к Богу пути различны. И хорошо, когда человек не действует по стереотипу. Он не сразу определится на свою стезю, но зато верно.

…если цель в жизни определена – спасение души для вечности, – то через все искушения пройдем с благодарением Богу и устоим в Истине.

Свобода выбора. Добро и зло:

Бог даровал каждому личную свободу, в рабство не стремись сам, и свободу других учись ценить.

Господь даровал человеку духовную свободу, и Он, Он Сам, ни в коем случае и никогда не лишает человека ее – этой свободы.

Никто за нас не может решать наших жизненно важных вопросов, и даже в прежние времена старцы не командовали наследием Божиим. Обдумывать, на что брать благословение, должен сам человек.

…выбор жизненного пути непременно делать должен каждый человек сам. И это для того, чтобы никто не мог спрятаться за чужую спину.

У Бога нет для человека предопределения, – но человек непременно является со-творцом Господу своей жизни. И Господь, назирая жизнь нашу, видит, полезно ли нам продление жизни, во благо ли мы иждиваем дни свои, есть ли еще надежда на покаяние? В жизни нет произвола. И состояние нашей души влияет на сроки нашей земной жизни.

Пожалей себя в первую очередь сам. Без твоего участия Господь не сможет тебя спасти.

Три воли руководят жизнью: Божия, вражья и наша человеческая, и никто не освободит человека от борьбы при выборе, за кем последует он.

Господь творит только благо, только добро, но воля темной силы и наша человеческая воля, делающая выбор между добром и злом, причина… зла…

Хочется огульной свободы, чтобы как все. Но “как все” – это по стихиям мира сего, а не по Богу. Как все – это страшная болезнь в будущем и горе, которого не избежать.

Ещё никто насилием не достиг ничего доброго. И если бы христианство насаждалось кулаком, то его давно бы не было на земле. А Господь-то есть любовь. И любовь всё живее понимает и чувствует.

Грех и покаяние:

Падать людям свойственно, но, упав, надо тут же вставать.

Развитие греха и искажение жизни происходит постепенно: начинается с помрачения ума (чтобы ум был светел, надо ежедневно читать Св. Евангелие и видеть жизнь и оценивать в свете Евангельских истин), за сим следует расслабление воли, и покатился снежный ком греха, растет и растет, пока тебя не раздавит. За расслаблением воли следует искажение совести, когда все видим в искаженном свете, и получаем за все растление тела.

…без покаяния делом сомнительно наше спасение.

Для Господа нет ничего невозможного: Он и прокажённого исцелит, и разбойника-душегубца покаявшегося и уверовавшего в рай введёт. И нас, прокажённых, призывает ко спасению и вводит в Церковь – Святой Спасительный ковчег. А условие одно – живая вера живому и всемогущему Богу и реальное знание своего падения, рождающее покаяние.

…надежды терять не следует, Бог крепок и силен – прокаженное очистит. Но нужен труд и много терпения.

Совесть – дело деликатное, и, если она тревожит, к ней прислушаться надо, ведь она отступит в противном случае, и не будет самого верного контролера в жизни нашей.

Духовная жизнь и молитва:

Духовная жизнь – это труд упорный, нескончаемый на всю жизнь. И в этой борьбе бывают победы и поражения. Но все превозможем о имени Иисусовом. И горе человеку, когда он вдруг по вражию наущению увидит себя вполне благополучным и довольным.

…как часто начинается страшнейшая подмена духовной жизни – игрой в духовную жизнь.

В духовной жизни нет одного рецепта для всех. Поэтому все примеры не прикладывайте к себе.

Душевный покой обретается только после борьбы со своими страстями.

…учиться молитве – дело долгое и труд великий, много надо терпения в этой школе. Но зато тому, кто перенесет все тяготы этой науки,- жизнь становится в радость о Господе. Начните сей труд с приобретения внимания к своим помыслам и умения мгновенно обратить покаянный вздох ко Господу. Да не думайте о себе высоко, и поможет Вам Господь. “Если хочешь жить легко и до Бога близко, держи сердце высоко, а головку низко”.

Чаще молитесь краткими молитвами: “Господи! благослови!”, “Господи! помоги!” – приучаясь все в жизни делать с Божьего благословения и с Божьей помощью. А еще примите к сердцу такую молитву:

“Господи! Тебе все ведомо; сотвори со мной, как изволишь. Аминь”.

Нет у нас цели заморить себя и истощить, а цель молитвы – научиться смиренно предавать себя воле Божией и терпеливо понести все, что попускает Господь.

…Не впадайте в уныние, ибо оно отнимает силу у молитвы.

…молитесь о том, кому хотели бы помочь, и предавайте их Богу. У Него сила и власть – реальные, а наши – кажущиеся.

Любовь к ближним и осуждение:

Жизни учит сама жизнь. И самое главное и важное искусство для человека – научиться жить в мире и любви со всеми.

Любовь к человечеству – словесный блуд, любовь к человеку конкретному, на нашем жизненном пути Богом данному,- дело практическое, требующее труда, усилия, борьбы с собой, своей леностью.

…хорошо, что вполне осознаете свою немощь,- отсутствие любви. Вот об этом и попекитесь и не называйте Ваши труды и усилия лицемерием. Нет, не лицемерие это, а искреннее желание иметь то, чего нет, но что крайне необходимо. Почитайте 1-ое Послание к Коринфянам, гл. 13 – о любви. Выпишите себе эту главу, чтобы иметь её пред глазами. А еще первая ступень к любви – жалость.

Возьми пока для воплощения в жизнь одну единственную заповедь – не делай другому того, чего не желаешь себе, и возлюби ближнего, как самого себя. Вот и трудись.

Почитайте 1-ое Послание к Коринфянам – там все черты истинной любви. А если “любовь” разоряет жизнь и несет гибель любимым, это – разгул бесовщины и не более.

…и к себе нам часто приходится снисходить, ибо немощи наши оказываются сильнее нас. Вот и учись жить. Со своих близких многого не требуй.

Не судите никого; где – суд, там нет любви.

Разве знаем мы меру других, их возможность к покаянию? Нет, и нет.

А ты попробуй,.. поживи внимательно хоть один день, понаблюдай за собой. Кто ты-то есть по отношению к людям? Сначала узнай себя, потом попробуй хоть день прожить, сопротивляясь греху. Узнаешь, как это трудно; а, узнав, научишься снисходить к немощам человеческим и не будешь никого осуждать. Два греха самых страшных для спасения в человеке – осуждение и соблазн.

Уходят Божиим велением с поля брани и святые, и грешные. И те, кто созидал, и те, кто разорял. И разве Вы или я изречем суд на то, как они жили? Нет и нет! А вот за себя, это я точно знаю, отвечать придется мне.

Не ищи опоры в людях, но в Боге, и Господь пошлет надежных друзей по духу.

…если уж не можем понести немощи других, прильнем же ко Христу и предадим и себя, и того искусителя воле Божией молитвой о нем и о себе. И это будет Евангельский путь незлобия.

Для меня очень мало значит, как судите обо мне Вы или как судят обо мне другие люди, я и сам не сужу о себе, ибо Господь один может судить нас. Одно ценно – верность своему Господу.

Дружба и влюбленность. Семья. Воспитание детей:

Дружите, не переходя границ дозволенного. Ведь, если в основание семьи положить грех, то ожидать благоденствия уже не приходится.

Берегите ваши добрые отношения и не нарушайте их ни разрывом, ни недозволенными поступками. Берегите друг друга.

Помните только оба, чтобы в фундамент создания семьи не заложить грех сближения преждевременного, иначе трудно будет строить то, на что Вы простираетесь в своем желании. И еще помните, что счастье надо тоже выращивать терпеливо и многими трудами с обеих сторон. Только тогда, когда у обоих вас будет глубокое чувство ответственности пред Богом – будет созидаться семья.

Учитесь сохранять семью. Любовью, сочувствием и пониманием…

…материнская молитва для детей – на всю жизнь помощь.

С детьми было бы проще, если бы они не были в своих устремлениях предоставлены сами себе. Ведь все можно иметь: и телевизор, и магнитофон, но все должно быть на своем месте, и ничто не должно обладать нами. А сейчас вещи начинают обладать душами людей. Вот на какую мишуру улавливает души враг рода человеческого. Не оставляйте детей и их воспитание на самотек, на телевизор и на улицу. Это грех, и немалый. Молитесь и, елико возможно, влияйте на их выбор в жизни. Конечно, не насилием, а внушением и осознанием гибельности современного, навязываемого извне сознания.

Их учили всему, кроме того, в Ком кроется сила жизни. Они не знают Бога. И вот попускает Господь молодому поколению реально познать насилие злой темной силы, но и тогда не все начинают обращаться и искать спасения в Боге. Молитесь с надеждой и живой верой, но предавая себя и чад своих воле Божией.

Монашество:

У Господа и монашество спасительно, и честной брак похвален. А выбирает каждый человек сам. Но что и то, и другое - крестоношение, это безусловно.

Идти в монастырь надо не потому, что семья разрушилась, а потому, что сердце горит желанием спасаться трудным путем и безраздельно служить Богу.

Монашество – это ведь не только черные одежды, но в первую очередь – сокровенный в сердце человек. А одежды – это внешнее и не всегда выражают суть.

Устроение земной жизни:

Жизнь – это искусство. И нет общего рецепта на все случаи жизни.

Волю Божию можно и нужно выполнять в любом деле и при любых занятиях и на любом месте. Дело не в том, чем мы занимаемся, но как относимся к делу и что для нас главное.

…строя свою жизнь на слезах других, о счастье мечтать не приходится.

…не сетуйте на творчество, это занятие ничем не хуже всякого другого. Если ты не забываешь, во Имя Кого и во имя чего ты творишь, то и отношение будет разное: одно дело – во славу Божию проповедовать творчеством и жизнью своей идеи, которые принес Спаситель, другое дело – во славу свою блеснуть, отличиться.

Много всякой техники попустил Господь изобрести человеку, и пользовались ею и многие люди, которые впоследствии признаны в Церкви святыми. И техника не помешала им отдать свои сердца безраздельно Богу. Компьютер – это из той же серии. И одни выпускают на компьютере религиозную литературу, а другие творят безобразие. И пользуясь одной и той же техникой, одни спасаются, другие погибают уже здесь на земле. Так что не бойтесь страха, идеже не бе страх.

Родина:

…если всё наше молодое поколение (наше будущее) воспитается на чужих “хлебах” (и идеях), то Родина для них станет чужая, и они Ей тоже. Дай Бог всем нам понять это сердцем. Только тогда у России будет будущее… Дорогие мои, я ведь вам не красивые слова говорю, но слова любви и здравого смысла. Слова, идущие не с кончика языка, но из глубин сердечных.

Биография архимандрита Иоанна (Крестьянкина)

С раннего детства он прислуживал в храме, находясь в послушании у архиепископа Орловского Серафима и будучи сперва пономарем, затем иподиаконом. Желание стать монахом появилось у него уже в 12-летнем возрасте.

По окончании средней школы в 1929 году он выучился на бухгалтерских курсах и работал какое-то время по специальности в Орле. По переезде в Москву в 1932 году работал главным бухгалтером на небольшом предприятии.

В те же годы Иван принимал активное участие в приходской жизни.

В 1944 стал псаломщиком в московском храме Рождества Христова в Измайлове. 14 января 1945 был рукоположен в сан диакона митрополитом Николаем (Ярушевичем), а 25 октября 1945, после сдачи экстерном экзаменов за курс семинарии, – в сан иерея. Таинство совершил Патриарх Алексий I. Служить о. Иоанн остался на том же приходе до 1950 года.

Но вскоре его активные проповеднические труды и любовь к нему прихожан вызвали недовольство у советской власти.

В те же годы отец Иоанн учился на заочном секторе МДА, написал кандидатскую работу по теме «Преподобный Серафим Саровский чудотворец и его значение для русской религиозно-нравственной жизни того времени». Но защититься так и не успел – в апреле 1950 года он был арестован и, после 4-х месяцев предварительного заключения, осуждён по статье 58-10 УК СССР («антисоветская агитация») на 7 лет лишения свободы в колонии строгого режима Каргополе. Там он проработал на лесоповале до весны 1953 года, когда по состоянию здоровья был переведён в инвалидное отдельное лагерное подразделение под Куйбышевом и работал там по специальности – бухгалтером, – до освобождения, которое состоялось досрочно 15 февраля 1955 года.

После освобождения отец Иоанн был направлен служить в Псковскую епархию, затем переведен в Рязанскую епархию.

10 июня 1966 года он был пострижен в монашество Глинским старцем схиигуменом Серафимом (Романцовым), а в 1967 году указом Патриарха Алексия I переведен в Успенский Псково-Печерский монастырь, где и подвизался до блаженной кончины в 2006 году.

В 1966 году иерей Иоанн принял монашество, а с 1967 года стал насельником Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, где и подвизался до блаженной кончины в 2006 году в возрасте 95 лет.

Похоронен в пещерах Успенского Псково-Печерского монастыря.

Фото анонса – Псково-Печерский монастырь.

Разве ты не знаешь, что настоящая жизнь есть путешествие? Разве ты – гражданин? Ты – путник. (…) Не говорите: у меня такой-то город, а у меня такой-то. Ни у кого нет города; город – горе [на небесах]; а настоящее есть путь. И мы путешествуем каждый день, пока движется природа.

Любовь не знает насыщения, но, постоянно наслаждаясь любимыми, более и более воспламеняется.

Если уж помнить грехи, то помнить должно только свои.

Где бы ты ни был, молись. Ты – храм Божий: не ищи же места; нужно только душевное расположение.

Грех не в нашей природе; мы сподоблены воли и свободы. Ты – мытарь? Можешь сделаться евангелистом. Ты – богохульник? Можешь сделаться апостолом. Ты – разбойник? Можешь приобрести рай. (…) Нет такого греха, который не изглаживался бы покаянием.

Многие приходят в церковь, произносят тысячи стихов молитвы, и выходят, не зная, что говорили они; уста их движутся, а слух не слышит. Ты сам не слышишь своей молитвы: как же ты хочешь, чтобы Бог услышал твою молитву?

Как раны, открытые и часто подвергающиеся влиянию холодного воздуха, делаются более жестокими, так и душа согрешившая становится более бесстыдною, если пред многими обличается в том, в чем она согрешила. (…) Не прибавляй же раны к ранам, объявляя согрешившего, но делай увещевание без свидетелей.

Как доброе дело – помнить о своих грехах, так доброе же дело – забывать о своих добрых делах.

Не вспоминай о своих добрых делах, чтобы помнил о них Бог.

Разве Церковь – в стенах? Церковь – во множестве верующих.

Не думаю, чтоб в среде священников было много спасающихся; напротив – гораздо больше погибающих, и именно потому, что это дело требует великой души.

Если бы все стремились к архиерейству, как к обязанности заботиться о других, то никто не решился бы скоро принять его. А то мы гоняемся за ним так же точно, как за мирскими должностями.

(…) Чтобы достигнуть почестей у людей, мы погибаем пред очами Божиими.

Народ составляют святые, а не толпа народа.

Какая это слава, если она заставляет искать чести от низших (…)? Честь состоит в том, чтобы пользоваться славою от высших.

Человек (…) может сделаться и ангелом, и зверем.

Завидующий не может не быть и клеветником.

Мы обращаемся к оскорбителям как бы к каким великим людям, когда говорим: ты кто, что оскорбляешь? (…) А следовало бы говорить, напротив: ты оскорбляешь? – оскорбляй; ведь ты – ничто. Скорее к тем, которые не наносят оскорблений, следовало бы говорить: ты кто, что не оскорбляешь? Ты выше естества человеческого.

Наше гражданство на небе, а не на земле.

Что такое кротость и что малодушие? Когда мы, видя других оскорбляемыми, не защищаем их, а молчим, это – малодушие; когда же, сами получая оскорбления, терпим, это – кротость. Что такое дерзновение? (…) Когда мы ратоборствуем за других. А что дерзость? Когда мы стараемся мстить за самих себя.

Кротость есть признак великой силы; (…) не погрешит тот, кто назовет такое расположение к ближним даже мужеством.

Свойство учителя – не колебаться в том, что сам он говорит.

Человек нередко бросается в бездну, чтобы только другие удивлялись ему.

[Бог] не хочет, чтобы мы радовались наказанию других даже и тогда, когда Он сам их наказывает, – потому что и Сам неохотно наказывает.

Что же такое толпа? (…) Нечто шумное, многомятежное, большею частью глупое, без цели носящееся туда и сюда, подобно волнам моря, составляемое часто из разнообразных и противоположных мнений. Кто имеет у себя такого владыку, не будет ли тот жалок более всякого другого?

Если каждый из толпы сам по себе достоин презрения, то, когда таких много, они заслуживают еще большего презрения. Глупость каждого из них, когда они собраны вместе, становится еще большею, увеличиваясь от многочисленности. Поэтому каждого из них порознь, конечно, можно бы исправить, (…) но нелегко было бы исправить всех их вместе, – оттого что безумие их в таком случае увеличивается.

Язычников не столько обращают чудеса, сколько жизнь [христиан]. (…) Доколе проповедь не была еще распространена, чудеса по справедливости были предметом удивления, а теперь нужно возбудить удивление жизнью.

Что за польза – обнажить одного и одеть другого? Милостыня должна происходить от сострадания, а это – бесчеловечие. И хотя бы мы отдали даже все, что похитили у других, для нас не будет никакой пользы. Это показывает Заккей, который тогда умилостивил Бога, когда обещал возвратить похищенное четверицею (Лука,). А мы, похищая весьма много, а отдавая мало, думаем умилостивить Бога, не зная, что тем самым еще более прогневляем Его.

Мы умываем же руки, когда входим в церковь: зачем же не омываем сердца?

Удержи руки от лихоимства – и тогда простирай их на милостыню. Если же мы теми же самыми руками одних будем обнажать, а других одевать, то (…) милостыня будет поводом ко всякому преступлению. Лучше не оказывать милосердия, чем оказывать такое милосердие.

Стыдись грешить, но не стыдись каяться.

Сатана извратил естественный порядок: греху он дал дерзость, а покаянию – стыд.

Ты грешишь? Не отчаивайся; (…) и если каждый день согрешишь, каждый день кайся. (…) Для божественного милосердия меры нет. (…) Твоя злоба, какова бы она ни была, есть злоба человеческая, а человеколюбие Божие неизреченно.

Для любящего довольно и той награды, чтобы любить, кого любит.

Не вино зло, (…) а пьянство.

[Корыстолюбец] бережет свое, как чужое.

Ты здесь [на земле] странник и пришелец; твое Отечество на небесах.

Что же такое смерть? То же, что снятие одежды: тело, подобно одежде, облекает душу, и мы через смерть слагаем его с себя на краткое время, чтобы опять получить его в светлейшем виде. Что такое смерть? Временное путешествие, сон, который дольше обыкновенного.

Не плачь об умершем, но плачь о живущем во грехах.

Лишился ли ты чего? Не скорби – этим нисколько не пособишь. Согрешил? Скорби – это полезно.

Не говорим, будто все зло оттого, что едим и пьем: не от этого оно, а от нашей беспечности и жадности. Диавол не ел и не пил – а пал; а ел и пил – и взошел на небо.

Не странно ли признавать небо гораздо лучшим земли, а переселившихся туда – оплакивать?

Время уныния не то, когда мы терпим зло, но когда делаем зло. Мы же извратили порядок и перемешали времена; делая множество зла, мы не сокрушаемся и на короткое время, а если от кого-нибудь потерпим хотя малое зло, падаем духом, безумствуем, спешим отказаться и избавиться от жизни.

Вступать или не вступать в брак – зависит от нас; а то, что последует за браком, уже не в нашей власти, но волею или неволею нужно переносить рабство.

Иное – судия, иное – податель милостыни. Милостыня потому так и называется, что мы подаем ее и недостойным.

Если можно сказать нечто странное, то (…) душа спящего как бы спит, а у умершего, напротив, бодрствует.

Награда тебе будет больше, когда ты станешь делать должное, не надеясь на награды.

Настоящее – театр; здешние предметы – обманчивая внешность, и богатство, и бедность, и власть, и подвластность, и тому подобное; а когда окончится этот день и наступит та страшная ночь, или лучше – день: ночь для грешников, а день для праведников; когда закроется театр (…), обманчивые виды будут отброшены; (…) и как здесь, по окончании театра, иной из сидевших вверху, увидев в театральном философе медника, говорит: э, не был ли этот в театре философом? – а теперь вижу его медником; этот не был ли там царем? – а здесь вижу в нем какого-то низкого человека; (…) так будет и там.

Мы не так скорбим, обличаемые со стороны других, как обличая других за грехи, в которых мы виновны.

Бог не свел с небес ангелов и не приставил их учителями к человеческому естеству, чтобы по причине превосходства своей природы и по причине неведения человеческой немощи они не делали упреков против нас очень беспощадно; но Он сделал смертных людей учителями и священниками, людей, облеченных немощию, чтобы одно и то же, виновность в том же самом и говорящего, и слушающих сделалась уздою для языка говорящего человека, не позволяющею делать обвинений сверх меры.

Какого ты достигаешь успеха чрез то, что не исповедуешься? (…) Хотя бы ты не сказал, Он [Господь] знает; если же ты скажешь, Он забывает.

Военачальнику мы в особенности удивляемся тогда, когда даже в его отсутствие войско соблюдает порядок.

Никакое существо не может хорошо знать высшего существа, хотя бы между ними было и малое расстояние.

Не знают Бога не те, которые не знают Его существа, а те, которые усиливаются познать это существо.

Еще нет смиренномудрия в том, чтобы грешник считал себя грешником. Смиренномудрие состоит в том, чтобы, сознавая за собою много великого, ничего великого о себе не думать.

Не множество тел мы желаем видеть в церкви, а множество слушателей.

Как солнце восходит каждый день, и, однако, мы не говорим, что много солнц, но одно солнце, ежедневно восходящее, так и Пасха совершается всегда (…). Где торжествует любовь, там и праздник.

[Человеческая] душа стоит, а лучше сказать – и дороже множества народов.

Тяжко не падение, а то, чтобы, упавши, лежать и уже не вставать, (…) помыслами отчаяния прикрывать слабость воли.

Слава Богу за все.

Как душа без плоти не зовется человеком, так и плоть без души.

Лучше во тьме пребывать, чем без друга.

Кто не нуждается в чужом, но живет независимо, тот всех богаче.

Когда накормишь убогого, считай, что себя накормил. Такого свойства это дело: данное нами к нам же вернется.

Давайте поможем тем беднякам, которые умоляют нас об этом, и если они даже обманывают нас, не надо придавать этому слишком большого значения. Ибо такого милосердия, прощения и доброты заслуживает каждый из нас.

Ты хочешь, чтобы тебе оказали милость? Окажи милость своему ближнему.

Ничто так не смущает чистоты ума, и красоты, и мудрости, как гнев беспречинный, громким ревом вокруг разнесенный.

Лучше хлеб с солью в покое и без печали, чем множество блюд многоценных в печали и горе.

Столько же создать может слово, сколько разрушить страх.

Время скорби не то, когда зло страдаем, но когда творим зло.

Дерзнуть и простые люди могут не раз, но не все способны в нужное время так поступать.

Всюду жестокостью и трудом человек увеличивает полезное.

Нельзя творить зло или ненавидеть какого бы го ни было человека, хоть нечестивого, хоть еретика, пока не приносит он вреда нашей душе.

Ни уклоняться от битвы нельзя, ни самому искать битвы: тогда и победа будет славнее.

Боязливой и нетвердой бывает душа в невежестве, а не по сути. Если же встречу некогда храброго, а теперь боязливого, понимаю, что это случилось не по природе порока, ибо природа так сильно не изменяется.

…Ты озлобляешься на ближнего, презираешь его, говорить с ним мирно и любовно не хочешь за то, что он имеет нечто грубое, отрывистое, небрежное, неприятное тебе в своем характере, в своей речи, в своих манерах, – за то, что он сознает свое достоинство, быть может и больше надлежащего, или что он несколько горд и непочтителен; но ты виновнее его, врач и учитель ближнего: врачу, исцелися сам [Лк. 4, 23]; учитель, научись сам. Злоба твоя есть горшее зло всякого зла; злобою разве можно исправлять зло? Имея бревно, разве можно вынимать у другого спицу?

Зло, недостатки исправляются добром, любовью, ласкою, кротостью, смирением, терпением. Признавай себя первым из грешников, которые тебе кажутся грешниками или на самом деле грешники, считай себя хуже и ниже всех; исторгни всякую гордость и злобу на ближнего, нетерпение и ярость, и тогда врачуй других. А то покрывай снисходительною любовью грехи других. Аще беззакония все назриши в ближнем, что будет? Вечная вражда и нестроение, ибо кто без греха?

За то и повелено нам ; ибо если наши беззакония назрит Господь, кто из нас постоит пред правдою Его? Аще отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш Небесный [Мф. 6, 14, 16]. На трапезе любви бываем у Самой воплощенной Любви, а любви не имеем друг ко другу. Странное дело! и заботы о сем нет. А сама любовь, без нашего усердия и старания и деятельности, не придет.

…Ближнего благочестивого славишь – Бога славишь; ближнему делаешь добро, – себе делаешь добро, ибо мы – одно тело; ближнему делаешь добро – Бога делаешь должником себе, – ибо ближний образ Божий, а Бог – все во всех. Христианину делаешь добро – Христа, Сына Божия, делаешь должником себе, ибо христиане – тело Его, члены его. Христианина одолжаешь – Духа Святого одолжаешь, ибо христиане – храмы Святого Духа. Не весте ли, яко храм Божий есте, Дух Божий живет в вас ?

…Каяться – значит в сердце чувствовать ложь, безумие, виновность грехов своих, – значить сознавать, что оскорбили ими своего Творца, Господа, Отца и Благодетеля, бесконечно святого и бесконечно гнушающегося грехом, – значит, всею душою желать исправления и заглаждения их.

…Если будешь иметь христианскую любовь к ближним, то будет любить тебя все небо; если будешь иметь единение духа с ближними, то будешь иметь единение с Богом и со всеми небожителями; будешь милостив к ближним, а к тебе будет милостив Бог, равно и все Ангелы и святые; будешь молиться за других, а за тебя все небо будет ходатайствовать. Свят Господь Бог наш, и ты будь таков же.

… [Евр. 2, 11], а ты не стыдись называть братьями и сестрами по крайней мере бедных и незнатных, простых людей, родственников по плоти или неродственников, и не гордись пред ними, не презирай их, не стыдись их, ибо мы все действительно во Христе братья, все отрождены водою и Духом в купели крещения и стали чадами Божиими; все нарицаемся христианами, все питаемся плотью и кровью Сына Божия, Спаса мира, над всеми нами совершаются прочие таинства церковные, все мы в молитве Господней молимся: Отче наш… и равно все называем Бога своим Отцом.

Мы не знаем другого родства, кроме родства духовного, всевысочайшего, вечного, которое даровал нам Владыка живота, Творец и Обновитель нашего естества Иисус Христос, ибо это одно родство есть истинное, святое, пребывающее; земное же родство неверно, изменчиво, непостоянно, временно, тленно, как тленна плоть и кровь наша. Итак обращайся просто с человеками, как равный с равными, и ни пред кем не превозносись, а напротив смиряйся, ибо всяк возносяйся, смирится, смиряй же себе, вознесется [Лк. 18, 14].

Не говори: я образован, а он или она – нет, он или она простой, необразованный мужик или мужичка; дара Божия, данного тебе недостойному, не обращай в повод к гордости, а к смирению, ибо кому дано много, с того много взыщется, а кому дано мало, с того мало и спросят [ср. Лк. 12, 48]. Не говори: я благороден, а он низкого рода, – земное благородство без благородства веры и добродетели пустое имя. Что в моем благородстве, когда я такой же грешник, как другие, или еще хуже? И любить-то ближнего надо не по-своему, а по-Божьему, т.е. не по своей воле, а по Божией.

Наша воля – любить бы только любящих нас, а врагов или неприятных нам почему-либо людей презирать, ненавидеть, гнать. Но Бог хощет, чтобы мы их-то тем более и любили, как больных; чтобы и мы-то сами, как больные самолюбием, гордостью, презорством и злобою, врачевали себя любовью и смирением, прилагая этот всецелебный пластырь и на их сердечные раны. Исправляя духовные болезни других, отнюдь не надо быть высокомерным, не надо озлобляться или сердиться и выходить из себя, думать не о пользе ближнего, а о самом себе и служить своему самолюбию и вообще своим страстям.

Любовь не раздражается легкомысленными или гордыми и высокомерными поступками ближнего; она долготерпит, милосердствует, не гордится, не мыслит зла , не ставит всякое слово в строку, а все прикрывает. Да то и ладно: ибо что покроешь снисхождением, то часто удобно проходит само собою. Итак, врачующему других надо быть самому здоровым, чтобы не сказали врачуемые: врачу, исцелися сам [Лк. 4, 23].

Если врачуемый заметит, что ты сам зол и сердит и не любишь его, то он будет внутренне презирать и ненавидеть тебя, и ничем ты на него не подействуешь, ибо зло не исправляется злом, а добром. Побеждай благими злое [Рим. 12, 21], искорени наперед в себе то, что хочешь искоренить в других.

…Молясь о людях, молись об них как о себе, ибо мы едино, как чада Отца Небесного.

…Не унывайте же, подобные мне грешники, но только веруйте в Сына Божия. Уважайте друг друга, грешники, и не презирайте никакого грешника, ибо все мы – грешники, и всех пришел спасти, очистить и до небес вознести сын Божий.

…Люби без размышления: любовь проста. Любовь никогда не ошибется. Также без размышления веруй и уповай: ибо вера и упование также просты; или лучше: Бог, в Коего веруем и на Коего уповаем, есть простое Существо, так же как Он есть и простая любовь. Аминь.